– Юль, ты бы испугалась привидений? – посмотрел на меня Андрюша.

– Наверное, нет, – ответила я, вспоминая, как мы с Татьяной в свое время сами баловались. – Если только в первую минуту, со сна.

– Вот именно. Юля допьяна не напивается, много чего видела из криминальных дел, в разных передрягах бывала. Она бы сразу же соображать начала и, вероятно, просто повеселилась. Возможно, и планировалось веселье. Ваши друзья наняли артистов – ведь сейчас есть и фирмы по организации свадебных торжеств, и по организации розыгрышей, и по организации алиби для, например, законной супруги. Найти людей, готовых сыграть роль привидений, несложно.

– Я вас понял, – перебил Фисташков. – Но куда они потом делись? И где моя охрана? Почему были открыты ворота, в которые вы и зашли?

– Ворота как раз могли быть открыты для «привидений», – высказала свое мнение я. – И охрана ушла из-за них же. Но «привидения» увидели, что в вашей постели лежу совсем не я. Как вы себя вели? Насколько я поняла, вы в ужасе носились по дому вместе с Сильвой?

Олигарх кивнул с печальным видом.

– Потом спрятались в сейфовой комнате, так?

Олигарх опять кивнул.

– Вот актеры и ушли. Вероятно, связались с заказчиками, им объяснили, где вы скрылись, и посоветовали покинуть территорию. А охрана еще не успела вернуться. Подождите начала рабочего дня. Может, ваши друзья позвонят сами. Или вы позвоните тому, кто реально мог это организовать.

Следственная бригада вскоре закончила работу, тело увезли. Андрюша уехал с коллегами. Кухарка приготовила всем завтрак и крепкий кофе. После завтрака мы загрузились в машину Витали, он высадил Василия у метро, доставил нас с Пашкой в холдинг, потом повез Татьяну домой. Далее они с Димой планировали ехать к Ивану Захаровичу и докладывать о случившемся ночью.

Виктория Семеновна согласилась с версией розыгрыша, забрала у Пашки отснятый материал и предложила нам копию того, что два других оператора отсняли на торжестве в ресторане. Я сказала, что смогу это посмотреть только вечером, а сейчас – спать.

Поскольку моя машина осталась у дома, нас с Пашкой отвез ко мне один из шоферов холдинга – и мы завалились спать.

Глаза я открыла в начале шестого вечера. Даже не ожидала, что столько просплю, но организму требовался отдых. Последние дни на самом деле были сумасшедшими. Пашка еще дрых. Я позвонила Татьяне, она уже встала и пригласила меня к себе завтракать. Или обедать? Или даже ужинать? Я прихватила записи, выданные в холдинге, оставила Пашке записку и отправилась к соседке.

Под приготовленные ею голубцы мы смотрели веселье в ресторане. Операторы взяли крупным планом яства, стоявшие на столе. Пьяненький олигарх объяснял, что меню составлено по типу царского, только он забыл, у какого царя это все подавали и по какому поводу. Точно не у Николая Второго и не у Петра Первого. Где-то между ними. Олигарх читал книгу (какую – не сказал), где эти блюда перечислялись, и велел ресторанному повару их приготовить. Да уж, его глухонемой кухарке не объяснить. Главным блюдом был молочный поросенок (то есть, конечно, поросята во множественном числе), который почему-то сопровождался фрикадельками в водочном соусе. Гостям предлагались осетры, белужья икра, блины, различные пирожки и перепелиные яйца.

– Странное меню, – заметила Татьяна.

– Ты по себе судишь. Мы привыкли гостей встречать салатами, потом горячим, потом сладким.

– Кстати, а где свадебный торт? – вдруг спросила подруга.

– Может, до него не дошло? И вообще вон пирожков всяких сколько.

– Все равно странно, что все это одновременно стоит на столах. И поросенок, и осетр, и сладкие пирожки.

– Там не только сладкие, – заметила я, считая, что нам непривычно видеть стол, накрытый подобным образом. И вообще мы не знаем, как организовывались царские пиры. Подозреваю, что имелись отличия в пирах Ивана Грозного и Николая Второго. Но официанток в кокошниках и кимоно точно не было ни там, ни там.

Мне лично интереснее было смотреть не на яства на столе, а на то, как вел себя народ. Первым делом мама олигарха потребовала убрать со столов лишние бокалы и рюмки. Олигарх попробовал возмутиться, но мама сказала: «Цыц!», и сын смолк. Обалдевшему метрдотелю дамочка пояснила, что пьяные гости все разбить могут, а платить придется ее сыну. Вместе с метрдотелем и одной официанткой, которая составляла на поднос посуду, мама обошла каждого гостя и спросила, что он будет пить. В зависимости от этого ненужные бокалы и рюмки тоже убирались.

– Да она же ненормальная, – заметила Татьяна.

– Вероятно, никак не может привыкнуть к тому, что у нее сын – богач. Живет старыми мерками. Побьют гости посуду в ресторане – пригласившему их надо платить. Хорошо, хоть со своей водкой не приехала.

Мама также наблюдала за открыванием бутылок на кухне. Официантки подносили напитки в открытом виде и доливали гостям. На камеру было записано, как Фисташкова взглядом коршуна следит за руками официантки.

– Может, опасалась, что любимому сыночку кто-то что-то подсыплет? – высказала предположение я.

– Сыночку она сама бутылку открывает и сама наливает, – заявила Татьяна и открутила запись немного назад. – Наверное, следила, чтобы официантки себе ничего не отлили.

Мама олигарха также сама наливала ближайшим друзьям сыночка. Вероятно, ценила их и не хотела потерять.

– Как хорошо, что мы с тобой не богачки, – сказала Татьяна. – Что за жизнь? Постоянно думать, застрелят тебя или не застрелят, отравят или не отравят…

– По-моему, обычно наливают больше, чем она, – заметила я. – Или хочет, чтобы они подольше оставались за столом, а не под столом?

Потом все происходило так, как вкратце описал нам олигарх – народ пел и танцевал, только медведя забыл упомянуть, плясавшего под балалайку. Тетя Рая отплясывала с Артуром Небосклоновым, моя мама, правда, спокойно сидела за столом и налегала на осетра. Ни в песнопениях, ни в плясках она не участвовала, спокойно беседовала с солидными мужчинами, устроившимися с двух сторон от нее. Все трое были почти трезвы. К концу вечера тетя Рая была, можно сказать, на бровях.

Адвокат спал лицом в тарелку, и не он один. Может, устал за последние дни? В конце вечера Фисташков приказал охране везти адвоката к нему, так как «завтра работать будем». Олигарх едва передвигал ноги, и его тащили два парня, адвокат был еще более пьян. Мама олигарха была абсолютно трезва, но с сыном не поехала, а осталась следить за окончанием пира, а потом приказала обслуге ресторана собрать несъеденное в пакеты, а также отнести в ее машину недопитое спиртное.

– Неужели она не понимает, что таким образом позорит сына?! – воскликнула Татьяна.

– Ей не объяснишь. Интересно только, куда она дела все это добро?

– У нее дома в холодильнике стоит, – хмыкнула подруга. – Неделю доедать будет. Может, сыночек в гости приедет, она и его покормит. Пирожки в духовке или в микроволновке разогреть можно.

Досмотрев запись до конца, я решила позвонить продюсеру Артура Небосклонова и спросить, доволен ли он состоявшимся мероприятием. Как я видела, он был абсолютно трезв, от всего алкоголя отказывался и пил только яблочный сок. Правда, покушал сытно.

Продюсер сказал, что все прошло отлично, если наш канал покажет выступление его подопечных, будет еще лучше, и если я опять соберусь замуж (по-настоящему или понарошку), он всегда готов обеспечить музыкальное и песенное сопровождение.

– Драки никакой не было? – уточнила я. Вдруг что-то происходило на улице и операторы не записали?

– Так и невесты не было, – захохотал продюсер. – И кражи невесты не было. Юль, все нормально. Все довольны. В круиз отправимся по первому требованию.

Потом я позвонила Василию, который все еще находился на работе, и поинтересовалась результатами вскрытий.

Василий сообщил, что двух дам (модель и финансового аналитика) в загсе убили из одного и того же пистолета. В меня и в свидетеля стреляли из одной и той же винтовки. Все оружие – иностранного происхождения. Адвокат, как решили эксперты, умер от естественных причин. Сердце.