С одной стороны, они не могли не восхищаться Леной – знать несколько иностранных языков, прекрасно переводить с них, владеть технической тематикой – все это далеко не просто. Но Лена на тесный контакт с сотрудниками не шла и про себя ничего не рассказывала, вот и появились различные домыслы. Больше всего коллектив, конечно, интересовало, чья же она все-таки подружка.

На роль кандидата в любовники «назначался» в первую очередь Туманов. Потом тот симпатичный молодой человек, черненький, «не русской внешности», как о Равиле выразилась Екатерина Ивановна. В кандидатах также числились и два телохранителя, сопровождавшие Лену во время работы с иностранцами. Лена иногда кокетничала с молодыми людьми (врожденное женское свойство), а наблюдательная «ниишная» компания тут же зачислила двух молодцев в разряд потенциальных женихов. О существовании Александрова, разумеется, они не знали.

Вениамин Леопольдович и женщины из «Коралла» также не были в курсе последних событий, участницей которых стала Лена. Они не могли даже представить себе гонки на дорогих иномарках по Московскому проспекту и Киевскому шоссе, в них ни разу не стреляли, им не доводилось ездить в одном купе с трупами и устанавливать «жучки» в гостиничных номерах. И ни у кого из них не пытали и не убивали родственников, а дома не дежурила по двадцать четыре часа в сутки охрана. Но зато они и не находили в своих сумочках конвертов с указанием банковских счетов за границей. Они жили вроде бы в той же стране, в том же городе, работали в той же организации, но на самом деле существовали в другом мире, параллельном миру Лены, Туманова, Александрова и Равиля. Компания из «Коралла» кое-что знала об этом мире – из средств массовой информации, – но реально с ним не сталкивалась. Туманов был для них главой проектного института, где им посчастливилось работать, хотя бы временно, Лена – переводчицей. Равиль – начальником службы безопасности. Они даже не могли себе представить, чем забита голова симпатичной девушки, так хорошо говорящей на датском. Им это и в страшном сне не снилось.

По ее поведению и выражению лица никто не догадался бы, что у нее позавчера убили тетю, которая фактически была ей второй матерью, что она боится за сына, что она не знает, чем закончится очередная история, в которую попала, что недавно в нее стреляли – и ей удалось уйти из-под пуль, а четверо ее противников сгорели заживо у нее на глазах в объятой пламенем машине.

Датчанин периодически звонил в Копенгаген, советовался по различным вопросам. Пока он говорил со своими коллегами (а говорил он обычно подолгу), Лена оставалась наедине с «коралловцами». Все дружно признались, что им в «Сапфире» очень понравилось, только тяжело с непривычки. Двое уже точно и дальше продолжат работу; одна сотрудница вернулась обратно – не потянула, пенсионерка Наталья Борисовна тоже возвращается после окончания проекта, оставался лишь один открытый вопрос – с Екатериной Ивановной. С одной стороны, она хотела бы остаться, с другой… Но в «Коралл» возвращаться и ей не хотелось.

– Главное, не смогу видеть эти мерзкие начальственные физиономии, – признавалась она. – Надутые посредственности.

Екатерина Ивановна понимала, что идеальных вариантов не бывает, но ей хотелось и дела для души и чтобы не прозябать в бедности.

– У меня к вам есть предложение, – сказала Лена. – Давайте с вами останемся минут на пятнадцать после того, как датчанина вечером отвезут в гостиницу.

– С удовольствием, – ответила Екатерина Ивановна.

Ей стало любопытно: что же предложит ей эта молодая женщина?

Датчанина в гостиницу повез кто-то из охраны. Лена сказала Равилю, что за ней обещал заехать Родион. Равиль же сообщил, что будет у Туманова, попросил зайти туда. И Александров не преминет заглянуть к Валентину Петровичу.

Екатерина Ивановна, наблюдавшая за Леной с Кильдеевым, но не слышавшая их разговора, отметила про себя, что да, наверное, Леночка живет с этим Равилем – он ее привозит, отвозит, ждет, и вообще очень мило они беседуют.

Лена решила предложить Екатерине Ивановне поработать у нее: встречать Вовчика из школы, кормить, проверять уроки, следить, чтобы не просиживал долго за компьютером, по возможности также закупать продукты, кое-что приготовить. Пока Вовчик делает уроки или чем-то другим занимается, у Екатерины Ивановны будет время и смотреть свои сериалы, и читать книги. Если вечером захочет сходить в театр, то – пожалуйста, просто заранее надо предупредить, Лена постарается пораньше вернуться или с кем-то договорится насчет сына.

Екатерину Ивановну это предложение очень даже заинтересовало, хотя раньше она и представить себя не могла в роли няни-домработницы. Но времена изменились. Одна ее подруга, кандидат наук, каждую весну и осень подрабатывает мытьем окон, кто-то ходит убирать квартиры и офисы. А почему бы и нет? Работа вроде бы не пыльная (ну да, конечно, придется кое-что убирать, приготовить, но это в общем-то привычное дело), но появится свободное время. А Лена – женщина порядочная, вот только у Екатерины Ивановны своих детей никогда не было, найдет ли она общий язык с мальчиком?..

– А сколько лет вашему сыну? – спросила она у Лены.

– Девять. Только не давайте ему сесть себе на шею. Моя основная просьба: следить, чтобы делал уроки, а не играл в компьютерные игры. Если какая-то проблема – тут же звонить мне. Но я должна заранее предупредить, Екатерина Ивановна, что придерживаюсь тех же принципов, что и господин Туманов: если человек меня не устраивает, я с ним расстаюсь. У нас должно быть полное взаимопонимание.

Лена постаралась выразить свою мысль помягче, и Екатерина Ивановна все поняла. Она согласилась.

– Простите, Лена, а у вас раньше кто-то работал? – поинтересовалась пожилая женщина. – И если да, то почему уволилась? Или это вы ее уволили?

– Нет, – покачала головой Лена. – С Вовчиком сидела моя тетя, которая и меня, и его вырастила – мои родители давно умерли. А тетю убили во вторник.

Лена решила сразу же сказать об этом Екатерине Ивановне: все равно узнает или от соседки бабы Клавы, или от самого Вовчика, или еще от кого-то.

У Екатерины Ивановны округлились глаза и приоткрылся рот.

– В этот вторник?.. – переспросила она. – Позавчера?..

Лена кивнула. И тут же на глаза навернулись слезы, она отвернулась.

– Но почему вы тогда на работе? – не понимала Екатерина Ивановна. – Вам должны были дать отгул…

– Мы живем не в советские времена, – ответила Лена, – и работаем на хозяина. С датчанином, кроме меня, заниматься некому. Переводчика с улицы Туманов приглашать никогда не станет. Он даже не держит запасного варианта: я одна с пятью языками. Да и сидя дома я уже ничем не смогла бы помочь тете Люсе. К тому же на работе полегче. Все-таки хоть как-то отключаешься. И… вы должны четко представлять: если согласитесь работать у меня, вам доведется увидеть и услышать ряд вещей, о которых вы раньше даже не подозревали. Вы не должны ничему удивляться. Например, тому, что у меня дома двадцать четыре часа в сутки дежурит охрана. Ведите себя так, словно ее нет. И я должна вас предупредить, что имеющие длинный язык наказываются безжалостно. Это большее прегрешение, чем допущенная ошибка или несделанная работа.

Екатерина Ивановна кивнула. Она начинала понимать, что за люди трудятся в «Сапфире» и как тут строятся отношения. Это был мир, о котором она только читала в газетах и слышала в криминальной хронике.

– А сейчас с кем ваш сын? – поинтересовалась она.

– На работе у моего жениха. Он, вернее, его телохранитель, должен был сегодня забрать его после школы. Но каждый день он этого делать, естественно, не сможет.

Екатерина Ивановна подумала, что они все ошиблись, выдвигая свои кандидатуры Лене в партнеры. Оказалось, что жениха-то они даже не видели. А то, что здесь у всех телохранители, тоже считалось в порядке вещей. У Екатерины Ивановны, как у многих не знающих мир этих людей, проснулся к нему неподдельный интерес. Ей захотелось к нему прикоснуться, стать участницей событий, одним глазком взглянуть на жизнь, о которой она, оказывается, ничего не знает.