– У них тоже есть в ярко-красном цвете? – спросила Лена.

– А как же! – улыбнулся Равиль. – И стоит не очень дорого. По-моему, штук восемнадцать.

– Да уж, не «Линкольн» и не «Феррари».

– Ладно, давай вернемся к делу. Хоть тебе, как я понимаю, и не особо хочется о нем говорить.

Лена пожала плечами.

– То есть ты с Седых не виделась десять лет?

Та мотнула головой.

– Он вообще знает про Вовчика?

– Знал, что я была от него беременна.

– И на этой почве вы расстались? – догадался Равиль.

Седых, услышал Равиль, хотел, чтобы Лена сделала аборт. Но для нее такой вариант был исключен. И срок был уже большой: она поздно поняла, что беременна. И вообще Лена хотела ребенка. Святослав даже не в курсе, мальчик родился или девочка. И родился ли вообще.

– Подонок, – только и сказал Кильдеев.

Лена молчала, глядя на серую ленту шоссе.

Равиль долго обмозговывал ситуацию, а потом спросил:

– Как ты считаешь, вчера, когда он тебе позвонил, он знал, что звонит той самой девчонке, с которой… ну ты поняла, или он звонил тебе, потому что ты оказалась замешанной в эту историю – во-первых, ехала вместе с Жировецким, то есть с трупом, во-вторых, знакома с Юханссоном?

Лена тяжело вздохнула. Задумалась. Потом внимательно посмотрела на Равиля. Она не представляла себе. Честно. Когда сегодня узнала, что звонил Седых, была просто ошарашена. В одном Лена уверена: Седых звонил не о Вовчике справиться и не о ее здоровье. Ему определенно что-то нужно от Лены. Это хитрый жук, всегда думает только о себе. Ленино мнение о нем полностью подтвердила Вера Григорьевна. Вполне вероятно, что он даже не соотносит Лену с той девчонкой, которую знал десять лет назад. Может не узнать, если они столкнутся.

– Тебя сложно забыть, – заметил Татарин.

– Равиль, десять лет назад я была совсем не такой, как сейчас! – воскликнула Лена. – Я здорово изменилась.

Действительно, от той застенчивой и не уверенной в себе девчонки, с которой познакомился в свое время Святослав Седых, практически ничего не осталось. Теперь Лена превратилась в красивую, ухоженную женщину, умеющую себя подать, не теряющуюся ни в каких ситуациях и знающую о своей власти над мужчинами. Дорогие вещи, умело подобранная косметика, брюлики, машина – кто при этом наборе узнает в ней закомплексованную девочку, не носившую золотых украшений и перешивавшую старые мамины платья?

Они подъезжали к «Сапфиру».

– Туманов уже сказал тебе, что задумал?

Лена покачала головой. Она пробыла в офисе минут десять-пятнадцать, не более. Да Туманов еще и не решил, наверное. Лена поинтересовалась, что предложил бы Кильдеев.

Равиль, помолчав несколько секунд, заявил:

– Чтобы разобраться в сложившейся ситуации, тебе следует встретиться с Седых. Мы, конечно, обеспечим охрану, прикрытие… Ну, это ты сама знаешь. Надо выяснить, что он от тебя хочет. Во всех смыслах.

– Только я пойду без диктофона, – заявила Лена.

– Из каких соображений? – уточнил Равиль. – Потому что не хочешь, чтобы кто-то слышал, если вы заговорите про Вовчика, или потому что боишься, что аппаратуру могут у тебя найти?

– И тех и других, – призналась Лена.

– Прикрепим пару малюсеньких микрофончиков тебе на платье.

Лена попыталась что-то возразить, но Равиль жестом остановил ее, затем продолжил:

– Даю слово, что на записи буду сидеть только я. Передам ее Туманову. Если потребуется послушать кому-то еще, сотру определенные места. Договорились?

Лена кивнула. В общем-то выбора у нее не было.

Равиль притормозил перед «Сапфиром», они вышли из машины и отправились на третий этаж в кабинет Туманова.

Почти опустела вторая бутылка коньяка, но и Туманов, и Александров, и Рысин были трезвы. Иногда случается: пьешь, пьешь, а никак не опьянеть.

– Прошу к столу, – пригласил Туманов Лену с Равилем.

– Я за рулем, – ответил Кильдеев.

– Ерунда. Кто-то из братвы отвезет.

Равиль покачал головой: мол, ему еще много работать и хотелось бы самому вести машину, и это если не учитывать того, что Коран говорит…

Кильдеев с Леной сели за стол. Девушка оказалась между Родионом и Тумановым. Александров положил под столом руку на ее коленку.

– Проводили? – спросил Туманов.

Лена с Равилем кивнули.

– Ну так давайте выпьем за успех датского проекта.

Туманов разлил коньяк.

Лена встала и вынула из «стенки» коробку апельсинового сока, налила по стакану Равилю и себе.

– Еще кто-нибудь будет? – спросила она.

Мужчины покачали головами.

– Кофейку сделай, – попросил Туманов.

Лена включила кофеварку и вновь опустилась в кресло.

– Вот что, красавица, – повернулся Туманов к Лене, – мы тут долго обсуждали это грязное дело и пришли к кое-каким выводам.

Лена вопросительно посмотрела на Валентина Петровича, потом на Родиона, затем на Олега Леонидовича.

Валентин Петрович высказался в том духе, что Юханссон «отъехал» не из-за нее, а из-за каких-то своих внутренних разборок с Седых, Жировецким, Альмашинским и прочая и прочая…

– Кто такой Альмашинский? – спросила Лена.

– Она же еще не знает, – вставил Равиль.

– Ты что, не рассказал по пути? – удивился Александров.

– Не успел.

– Так, нам нужно сейчас всем сверить имеющуюся у каждого информацию, – заявил Туманов. – Чтобы все всё знали. Тогда будет легче скоординироваться. И работать. Итак, Леночка, слушай, что раскопали мальчики…

Вырисовывалась следующая картина. В городе Верхнеуральске проживает некий господин Альмашинский Ян Захарович. Его домашний телефон значится в записной книжке господина Томаса Юханссона. В городе Белорецке также проживает господин Альмашинский, но уже Арнольд Янович, сын вышеозначенного Яна Захаровича, а также некая Федорова, в девичестве Альмашинская Анна Захаровна, его сестра. Живет в городе Белорецке и некий Лавров Гурий Акилович. Телефоны Альмашинского-младшего и Лаврова также значатся у шведа. Телефоны опять же домашние. Проживающая в Белорецке троица работает на индивидуальном частном предприятии, производящем мебель на заказ. У предприятия имеется свой магазин. Заместителем директора там Альмашинский-младший, грузчиком – Лавров, а мадам Федорова – главбух всего этого предприятия, возглавляемого ее бывшим мужем, господином Федоровым. Мебель так себе, но спросом пользуется, потому что дешевая.

Господин Альмашинский-младший частенько путешествует, причем и в Белокаменную, и в град Питер, и в столицу Эстонии, правда, не по мебельным делам, а, по всей вероятности, металлическим и финансовым. Вот в этих металло-финансовых аферах разобраться пока еще весьма проблематично, потому что они так запутаны, что сам черт ногу сломит. Но, ничего, наши ребята и не такие задачки решали…

– Шеф, – обратилась к Туманову Лена, – вы сказали, что Альмашинского-младшего зовут Арнольд?

Валентин Петрович кивнул. Все вопросительно посмотрели на Лену. Она пересказала историю про унитаз, вернее, стибренную крышку из гостиницы «Москва». В той истории тоже фигурировал какой-то Арнольд. В компании Святослава Седых. Слишком подозрительное совпадение. И имя редкое.

– Свяжись-ка снова с этой Верой свет Григорьевной, – озадачил Лену Туманов.

– Она не помнила фамилию, может, вообще никогда не знала.

– А по фотографии узнает?

Лена пожала плечами: все-таки столько лет прошло, да и видела Вера Григорьевна Арнольда всего лишь однажды.

– Равиль, – повернулся Валентин Петрович к Кильдееву, – твоя задача – достать все фотографии. Свяжись с Петром и…

– Сделаем, – кивнул Равиль. – Кстати, швед у нас, как обычно, запечатлен в нескольких ракурсах. Мы ведь фотографируем всех, с кем приходится иметь дело и кто хоть как-то пересекается с кем-либо из наших людей.

– Тогда можно и шведа Вере показать, – заметила Лена.

– Она никаких шведов не упоминала?

– Нет. Она только с финнами контактирует. Но чем черт не шутит.