Как-то раз знакомая из параллельного класса, увидев Юлю, рыдающую на скамейке в сквере, подошла к ней и поинтересовалась, в чем дело. Юля и выдала Кате все, что накопилось в душе. Оказалось, что девочка Катя состоит в секте некоего Чу Кай Шека, одного из проповедников, наводнивших Россию. Катя, у которой ситуация дома очень походила на Юлину, почувствовала себя своей среди приверженцев Чу Кай Шека и с удовольствием посещала все их собрания. Она пригласила Юлю присоединиться к ней. Юля согласилась.
Через некоторое время Юля с Катей и еще две девочки поселились в однокомнатной квартире, снимаемой сектой, которая взяла их на полное довольствие. День у девочек был расписан по минутам и начинался с молитвы, которая неоднократно повторялась в течение суток. Девочки должны были заниматься и определенной работой: раздавать у метро какие-то брошюрки, издаваемые сектой. Кроме того, они посещали семинары по изучению Библии, с ними даже занимались английским языком, потому что, как утверждал Чу Кай Шек, каждому члену секты подыщут спутника жизни из другой страны, а международный язык общения – английский. Чу Кай Шек проповедовал объединение всех рас и наций в единую дружную семью, в которой не будет войн и раздоров, международных конфликтов и малых народов. Поэтому нужны межнациональные браки – так произойдет всеобщее слияние.
Идея выйти замуж за иностранца привлекла в секту многих молоденьких девушек. Юля и Катя, правда, к этому не стремились. Они просто ушли из опостылевших домов, где давно чувствовали себя чужими, где матерям было все равно – есть ты или нет тебя. В секте же хорошо и вкусно кормили, давали новую одежду. А Катя с Юлей в последнее время донашивали старые одежки своих мам, потому что из ранее купленной им одежды уже выросли. У них появились подруги, круг общения, какие-то интересы, потому что девчонки искренне прониклись проповедуемыми Чу Кай Шеком идеями.
Им говорили о добре, об избавлении человечества от страданий, о поиске смысла жизни, самосовершенствовании. Глупышки не понимали, что истинная цель подобных проповедников – личное обогащение, а также обогащение верхушки секты за счет эксплуатации рядовых членов.
Девочки видели, что ими интересуются, чувствовали внимание к себе, чего давно не получали дома. Им читали лекции, они посещали семинары, причем не только в Петербурге, но и в других городах – секта тратила деньги, которые должны были потом многократно окупиться. Девочкам часто повторяли, что в дальнейшем им придется отработать, вернуть секте то, что на них затрачено. Но девочки пребывали в состоянии эйфории, наслаждались жизнью. Они были счастливы сегодня и не думали о будущем.
Вскоре Юля и Катя получили цветные фотографии с краткой биографией своих женихов, выбранных для них сектой. Юлин будущий муж был родом из Австрии, Катин – из Канады. Девочки были счастливы. К тому же наставники постоянно повторяли, что весь мир погряз в грехах (в чем они сами уверились, насмотревшись на своих родителей) и только их новая «семья» поможет им, девочкам, избрать правильный путь, только благодаря «семье» их возлюбил бог.
В секте поощрялись частые объятия, прикосновения, поцелуи. Девочки, которых давно уже не ласкали матери, были рады этому. Они никогда не оставались одни – жили вчетвером, чаще же всего присутствовал и кто-то из «старших». А на групповые сборища являлись до сотни членов, если не более. Постепенно они отказывались от собственной индивидуальности, все подчинялось групповым интересам.
Девочек убеждали в их греховности, даже заставляли каяться в своих прошлых грехах и в грехах родителей. Вспоминали и первородный грех, постепенно внушая членам секты чувство вины и желание искупить ее.
Юля и Катя полюбили свою новую «семью» и не собирались покидать ее. Родители же не искали своих дочерей. И Катины мать с отцом, и Юлины мать с отчимом, пившие почти ежедневно, решили, что дочери ушли жить к мужчинам. Их не волновала судьба девочек. Куприянов же к тому времени махнул рукой на дочь, рассудив, что, может, та повзрослеет и сама все поймет – поймет, что мать далеко не всегда была права. О существовании Чу Кай Шека и его секты Куприянов даже не подозревал.
Чу Кай Шек допустил одну грубую ошибку – разместил свой «штаб» и занял два подвала, которые прекрасно оборудовал для своих целей, на территории, контролируемой Прокофием Васильевичем Дмитриевым, которому новый обитатель его «квадрата» пришелся совсем не по душе. Дмитриев был человеком православным, и появление многочисленных заморских пророков, «контактеров» и прочих наставников приводило его в ярость, он готов был придушить их всех собственными руками. Впрочем, рук для этого в команде Дмитриева имелось предостаточно – многие из его боевиков прошли Афган со всеми тамошними прелестями и вернулись домой с весьма специфическим отношением к всевозможным «еретикам».
Дмитриев лично встретился с отцом Богданом, в свое время крестившим его и время от времени исповедовавшим, и имел с ним долгую беседу на тему секты господина Чу Кай Шека. Хоть отец Богдан и выступал обычно против насилия, тут свое благословение с радостью дал, потому что полностью разделял мнение Дмитриева и желал, чтобы проклятый китаец или кореец (или кто он там был?) отправился на свою далекую родину и больше в пределах России не появлялся.
Прокофий Васильевич, однако, не думал просто так разбить секту, он, конечно, решил поиметь с этого что-то и лично для себя. Поэтому для начала внедрил в секту нескольких своих людей, прошедших специальную подготовку – у нанятых с этой целью психологов – на предмет подверженности гипнотическому воздействию и моральную устойчивость. Эти люди искренне желали изгнать «бесов» с земли русской, за что, естественно, должны были получить щедрое вознаграждение. Ребятам дали задание: выяснить, чьи сыновья и дочки попали в сети Чу Кай Шека. В результате Дмитриев получил весьма интересный список. Кое-кого из сектантов пришлось сразу отмести – не исключалась, конечно, возможность их дальнейшего использования на предприятиях Дмитриева, – а с некоторыми родителями деток-сектантов Дмитриев имел личную беседу. Одним из таких родителей оказался Сергей Викторович Куприянов.
Сергей пришел в ужас, услышав о том, что случилось с его единственной дочерью. Дмитриевым уже был разработан план освобождения детей, угодивших в лапы к Чу Кай Шеку и находившихся от него в психологической зависимости. Прокофий Васильевич привлек лучших специалистов, не пожалел денег. В дальнейшем его затраты окупались.
Куприянов согласился подписать бумагу: он выражал желание сотрудничать с господином Дмитриевым и фирмами «такой-то и такой-то», в частности сообщать их руководству обо всех известных ему планах господина Туманова и его компаньонов, а также выполнять некоторые поручения господина Дмитриева.
Сергей понимал: если эта бумага попадется на глаза Туманову или кому-то из его команды, ему, Сергею, конец, но дочь была дороже, а Прокофий Васильевич обладал реальными средствами и возможностями для ее спасения. Дмитриев объяснил Куприянову все, что собирается делать в отношении секты и какая помощь от него как отца потребуется для возвращения дочери к нормальной жизни. Прокофий Васильевич добавил, что если дочь все-таки спасти не удастся (что маловероятно, но все-таки такой вариант исключать нельзя), то подписанная бумага будет возвращена Куприянову. Неизвестно, собирался ли Прокофий Васильевич возвращать ее, но Юля спасена была.
Метод депрограммирования оказался жестким, но эффективным. Сектантов изолировали друг от друга, держали взаперти и говорили страшную правду, показывали видеокассету с разоблачением Чу Кай Шека, а также объясняли, каковы его истинные цели и намерения. Кассету, естественно, раздобыли ребята Дмитриева – учитель иногда откровенничал в разговорах с приближенными.
Потом на сцене появлялись родители или братья и сестры. Иногда кто-то из родственников, даже друзей семьи. Куприянов показал себя великолепным отцом, он сумел доказать Юле, что всегда любил ее, хотел с нею видеться и никогда не собирался ее бросать. Легко поддающаяся чужому влиянию Юля решила, что во всем виновата мать, представившая в черном свете такого хорошего человека, фактически заставившая его уйти из дома. В результате чего Юля и попала в секту к нехорошим людям.
