— Нет, — хором ответили Филин и Инго. Прочие молчали.

— А вашего согласия никто и не спрашивает, — король надменно усмехнулся, дрогнув обвислыми щеками. — Верно, мой добрый Парагон? Мы готовы от щедрот своих отсыпать вам золота… ну хоть втрое больше её веса. Хотите — берите, хотите — езжайте восвояси так. Ах да, вы ещё хотели ознакомиться с Белой Книгой? — Гуммиэль смерил чужеземцев снисходительным взглядом. — Ну это, пожалуй, можно, раз уж вы такие ценители старины.

— Я вообще не понимаю, о чём тут разговор, — Инго сделал шаг вперед. — Книга сама по себе, а девочку верните немедленно.

Гуммиэль побагровел и раздулся, как индюк.

— Ах, как вы неосторожны в выражениях, чужеземцы! — Парагон бросился наперерез между троном и Инго и всплеснул сухонькими ручками. — Позвольте мне, недостойному, предостеречь вас. Да понимаете ли вы, что Его Величество в своей неизреченной милости дарует вам щедрую награду за какую-то девчонку! Да в вашем королевстве настоящих девочек наверняка пруд пруди. А Его Величество к тому же позволяет вам не только увидеть то, ради чего вы проделали изрядный путь, но и вернуться домой целыми и невредимыми! Так-то вы цените королевскую милость!

— Может, им золота мало? — вполголоса осведомился Гуммиэль, наклоняясь к канцлеру.

— Что вы, Ваше Величество, опомнитесь! — зажурчал Парагон. — По сути дела, Ваше Величество, господа чужеземцы должны быть нам искренне благодарны, если мы просто выпустим их за пределы Ажурии и позволим возвестить миру о нашей стране. Почему мы, собственно, должны предлагать им выкуп за девочку? В конце концов, пройдет несколько лет, и её ждет почетная судьба супруги наследного принца, матери наследника престола… Пусть осознают высочайшую честь и… э-э… да будет светел их путь.

— А я как же? — неожиданно подала голос Юлечка. — Меня оставьте! Я же главная фрейлина её высочества! — Придворные ахнули. — Как же она без меня? — Филин ладонью зажал ей рот, но было поздно.

— Мы не ослышались? — глаза у Парагона вонзились в Юлечку, как две иголки. — Подойди-ка сюда, прелестное дитя.

Юлечка вырвалась из хватки Филина подсеменила к канцлеру и изобразила нечто похожее на книксен.

— Значит, ты тоже девочка. — Парагон пристально оглядел её джинсы и стрижку и отеческим жестом погладил Ю-Ю по головке. — Очень хорошо. Замечательно. Ну, расскажи нам про свою госпожу. Она в самом деле принцесса? Настоящая?

Юлечка искательно закивала.

Канцлер кликнул стражу, и двое бравых гвардейцев тотчас промаршировали к трону, звякая шпорами.

— Препроводите это дитя в покои её величества, — велел Парагон. Юлечка проворно встала между гвардейцами, поулыбалась нужным людям — королю и канцлеру — и послушно заскользила вон из тронного зала, даже не обернувшись.

— Спятила, — прошипел Костя на ухо Лёвушке.

— Итак, теперь у нас есть принцесса со свитой! — Канцлер нагнулся, нажал у плинтуса какую-то кнопку, подхватил с пола нечто маленькое и металлическое и что-то зашептал в кулак. — Конец нашим тревогам о продолжении королевского рода!

— Гадость какая! — возмущенно воскликнул Лёвушка.

— Вот как? — Парагон опустил металлическое нечто на пол и обернулся к нему. Механическая мышь, дробно стуча коготками, метнулась прочь. — Вижу, вижу, слова вас не убеждают, господа чужеземцы, — он вздохнул с самым сокрушенным видом. — Не согласитесь ли проследовать в наш Арсенал?

— А в самом деле! — Гуммиэль поднялся с трона, потянулся и широко зевнул. — Уж в Арсенале-то они запоют по-другому!

Теперь Лиза знала, почему говорят: «Слезами горю не поможешь». Оказывается, слёзы довольно быстро кончаются. И остаёшься, как дурочка, без слёз, но с насморком и распухшим носом. Это Лиза поняла, пока колотила в дверь. Вообще-то, она здорово боялась, что вернётся тот великанище с инструментами. Неужели это и был мастер Амальгамссен? И чего он так вскипятился? Вошел, увидел её, буркнул что-то и хлопнул дверью — чуть витражи в окнах не посыпались.

Лиза побродила по комнатке, тесно заставленной безделушками, честно попыталась взять себя в руки и подумать, но думать в такой обстановочке не очень-то получалось. Она ещё несколько раз подходила к окну и дергала кованую ручку. Бесполезно. Потом подтащила к высокому окну стул, поставила его на столик, с трудом взобралась на это шаткое сооружение и прилипла к витражному стеклу. Можно, конечно, кинуть в стекло чем-нибудь тяжёлым, вот, например, пуфиком, но что толку? Вон как высоко. Далеко внизу на садовых лужайках бегали какие-то люди и развешивали какие-то дурацкие гирлянды. Отсюда они казались не больше шахматных фигурок. Что же теперь делать-то? Неужели Филин и Инго и все остальные насовсем ушли? Не может быть!

Когда в дверь легонько постучали, Лиза вскочила, как ужаленная, и, ухватив толстенький пуфик, приготовилась к обороне. Постучали ещё раз. Лиза прислушалась.

Вот вам! Волшебный слух никуда не делся! Шаги за дверью были шаркающие, старушечьи, кто-то прихрамывал, и дыхание этого кого- то было тяжелое. Наверно, няньку какую-то подослали или фрейлину — только тогда чего она стучится, ключ-то у неё точно есть?

Лиза выпрямилась, напустила на себя ледяную неприступность, — хлюпнула носом и сказала Бабушкиным тоном:

— Войдите.

И тут же совсем не по-королевски разинула рот. В дверь вплыла невероятно красивая молодая дама с высокой прической и огромными синими глазами. А где же старушка?

— Деточка, ты что, плакала? — хрустальным голосом спросила дама и протянула Лизе крошечный душистый платочек, в три ряда обшитый кружевами.

— Совсем даже нет, — сердито возразила Лиза и поставила пуфик на пол. — А вы кто? Меня долго тут держать будут?

Дама расправила пышные юбки и грациозно опустилась на пуфик.

— Я — королева Кристабель, — отвечать на второй вопрос она, кажется, и не собиралась. — Можешь сесть, малышка. Кстати, как тебя зовут?

Лиза отвернулась и шмыгнула носом. Вот ещё, малышка!

Под ногами у королевы что-то скрипнуло. У самого пола в стене открылась крохотная дверца, на пушистый ковер выбежала блестящая металлическая мышь и требовательно запищала. Лиза прикусила губу, чтобы не взвизгнуть. Кристабель поморщилась и двумя пальцами поднесла мышь к уху. Зверек что-то пискнул, и брови у королевы поползли вверх.

— Ах вот оно даже как! — Кристабель пристально оглядела Лизу. Хвостатый гонец уже укатился обратно в норку. — Значит, Её Высочество принцесса Радингленская, а как дальше?

— Никак, — отчеканила Лиза и скрестила руки на груди.

— Ну зачем ты так! — Кристабель огорченно всплеснула руками. — Давай дружить, зайчик. Ты ведь мне теперь будешь как родная дочка. — Голос у неё был вкрадчивый и сладкий. Лучше бы в самом деле фрейлину прислали, с ними-то Лиза уже знала, как разговаривать!

— А где та бабуля? — не подумав, спросила она. — Ну, которая с вами за дверью была?

Синие глаза королевы на миг сузились в щёлки, как у кошки.

— Никого там не было. Тебе показалось, — раздельно произнесла она уже совсем не таким ласковым голосочком. Вот как, здешняя королева ещё и врёт, поняла Лиза. Ну, держитесь, взрослые!

— Ну как же, — удивлённым голосом начала она и захлопала ресницами — вот бы Юлечка удивилась! — Я же слышала! Старенькая бабушка, хромая, ей подниматься наверх тяжело, тут такие крутые ступеньки, а вы её зазря гоняете. Как не стыдно! У нас в королевстве так не принято, у нас старость уважают. — Выпалив всё это единым духом, Лиза замерла. Ой, сейчас Кристабель разозлится!

Но Кристабель не разозлилась. Она испугалась! Да ещё как! У златовласой королевы затряслись руки, задрожали губы, даже украшения на ней тихонько задинькали. Лиза никогда не видела, чтобы взрослые так пугались такой ерунды.