Лиза разинула рот — красивой голубенькой птичкой был сидевший на плече у Зильбера здоровенный попугай Визирь, с которым у неё, Лизы, были давние счеты. Когда-то он был министром двора в Радинглене, и теперь его нежная придворная душа не вынесла оскорбления — попугай заорал и упал на палубу в обморок. Никто не обратил на него внимания.

— В самом деле, — медленно проговорил Инго. — Я бы не стал возвращаться. Мне… нечего мне пока дома делать.

— Возвращаться — плохая примета, — поддержал его Зильбер.

— Да? — Филин сердито сверкнул очками. — Я не суеверен. Мне, между прочим, надо весь этот детский сад родителям сдать в целости и сохранности! Так что выгрузим лишних — и занимайся своими изысканиями сколько влезет.

Лиза прикусила губу. Ах вот, значит, как! Что мы, что Южина — все один детский сад! И лишними обзываетесь! Ну ладно же!

— Сдадим на пару дней позже, — твердо сказал Инго. — Или вы хотите выпустить в Петербург без присмотра человека, который исхитрился Мостик перейти? Чтобы она всем подряд о нас рассказывала?

— Ах вот ты как, — поразился Филин.

— Ну что вы! — Юлечка всем своим видом изобразила ангельскую чистоту и невинность.

— Рад стараться, — Инго отвесил преувеличенный поклон. Какой он заведённый, ужас!

— Ладно. С Таль я буду говорить сам. Если живыми вернемся. — Припечатал Филин — А Юлию ты берешь под свою личную ответственность.

— Идёт, — легко согласился король. Юлечка стрельнула в него глазками, но ничего не сказала.

— Я бы на твоём месте подумал хотя бы минут пять, — Филин пожал плечами. — Дело твоё.

Сколько можно про одну Южину! Лиза обиделась ещё больше. И что значит — «если живыми вернёмся»?!

— Капитан Зильбер, а что надо делать на камбузе? — Лиза решительно повернулась спиной к Филину с Инго. Напрасно — те даже не заметили. Филин крепко взял Костю за плечо:

— Конрад, идем-ка побеседуем. Мы с Его Величеством хотим кое о чём тебя расспросить.

Костя в тоске оглянулся на одноклассников, но возражать волшебнику и королю не решился.

— Юлька, смотри не обгори! — наставительно бросил он через плечо.

А Юлечка уже толкала Лизу в бок:

— Лизочка-Кисочка, ты что? Разве принцессы на кухне работают?

— Ещё как, — отрезал Зильбер, подбирая с палубы Визиря. — У нас тут по-простому, юная леди. «Гиппокампусу» всё равно, что принцесса, что колдунья. Если ему не помогать — корабль сам выбросит вас за борт, акулам на обед. — Он сделал страшные глаза. — Как, желаете проверить?

— Яс-сненько, — Юлечка вскинула аккуратно причёсанную головку. — И где этот ваш камбуз?

— Ну уж нет! — неожиданно подал голос «Гиппокампус». — Ни в какую Ажурию я с немытой палубой не пойду. Вообще вот сейчас как встану на месте, так узнаете у меня!

Юлечка завертелась:

— Ой, а кто это? Это кораблик разговаривает? Ах, какая прелесть!

Зильбер сморщился, будто лимон съел. Потом повернулся к корме и прикрикнул на «Гиппокампуса»: — Сейчас приступаем, уймись! — Он задумчиво оглядел безбилетников: — Не знаю, право слово, как вы управитесь. Ведьма-то у нас на борту всего одна, на всех не хватит. Значит, один человек таскает воду, а один берет ведьму, окунает её в ведро…

— Но сэр! — Ю-Ю жалобно хлопнула ресничками. Получалось у неё убедительно. — Пощадите! Что я такого сделала?

«Ха-ха, — подумала Лиза, — а глаза-то у неё всё равно всю дорогу злющие!»

Зильбер возвёл глаза к облакам. Невежественная пошла молодежь, а ведь эти ещё из лучших…

— Да будет вам известно, что ведьмой у моряков называется вот это. — И капитан извлек из какого-то закутка внушительного вида широкую швабру с косо срезанной щетиной. — За дело!

— Сэр, сэр, а можно я первая? — Юлечка ухватилась за щетку и смотрела на Зильбера так, будто очередную пятерку по химии зарабатывала. Пусть эти строгие взрослые видят, какая она хорошая девочка. Не то что всякие там, которые лезут на борт без спросу.

— Разбирайтесь сами, — и Зильбер двинулся в сторону камбуза. Визирь у него на плече ехал задом наперед, топорщил перья, щёлкал клювом и дразнился: «Пр-р-риступить к р-ра- боте! Генерральная убор-рка!».

«Вот подлиза эта Южина, — Лизу аж передернуло. — Ой, сейчас она и ко мне опять липнуть начнет, ужас какой…» Похоже, волшебный слух помогал различать и то, что ещё не сказано, но уже висит в воздухе. Лиза оказалась права: стоило взрослым удалиться, как Юлечка взяла её под локоток и вкрадчиво спросила:

— Лиз, а мне тебя высочеством называть можно? Ой, а почему ты раньше мне не говорила, что ты принцесса? Это же так прикольно!

— Ага, — мрачно отозвалась Лиза. — Обхохочешься.

Лёвушка тем временем зачерпнул воды дубовым ведром. «Лебедку бы сюда», — бормотал он, критически осматривая верёвку.

Убедившись, что взрослые их не видят, Юлечка тут же потеряла интерес к уборке. Лиза старательно терла тяжеленной щеткой нагретые солнцем доски палубы, а Юлечка ходила за ней хвостом и сыпала вопросами:

— А корона у тебя с собой? А какие на ней драгоценные камни? А чего ты фрейлин с собой не взяла? Чур, я буду первая придворная дама на борту!

— Ты, Южина, зря во фрейлины просишься. — Лёвушка сердито плюхнул воды из ведра прямо под ноги Юлечке. — Им, например, замуж нельзя вообще никогда. Может, подумаешь?

— Какой ты добрый, Аствацатуров, — сладким голосом ответила Юлечка, брезгливо переступая лужицу. — Брал бы пример с Костика.

— Это чтобы у меня тоже крыша съехала? — уточнил Лёвушка. — Пожалуйста. Посиди, Южина, в тенёчке, не отсвечивай тут.

Юлечка заслонила глаза рукой и посмотрела в небо:

— Какая чудная погода! Ой, Лизочка, мой крем от Лореаль дома остался, такая жалость, а то бы дала тебе намазаться!

— Лореаль — это добрая фея? — пропыхтела Лиза, налегая на щётку.

— Хи-хи-хи! Ты такая остроумная! Ваше Высочество, а куда мы плывем?

— Не плывём, а идём! — внезапно вмешался «Гиппокампус». — Это утки в пруду плавают!

— Ну хорошо, кораблик, тогда скажите вы, куда мы идём? — Юлечка завертелась юлой, не зная, в какую сторону обращаться.

— В королевство Ажурия мы идем! — гордо отозвался «Гиппокампус». — Вы там пошевеливайтесь, а то я уже границу миров впереди чую!

— Ой как здорово! — пропела Ю-Ю и почему-то торопливо поправила цепочку на шее. — Кораблик, а можно я пойду на нос посмотрю?

— Лучше к мачте привяжитесь все, а то за борт выпадете! — хихикнул «Гиппокампус».

— Ваше Высочество, я ведь вам пока не нужна? — осведомилась Юлечка медовым голосом. — Разрешите удалиться?

— Иди-иди, Южина, — отозвался Лёвушка. — Без тебя веселее. Щебетунья.

Юлечка тотчас испарилась куда-то в сторону юта.

Рыжие очень легко обгорают на солнце. Лиза прямо чувствовала, как на лице и руках одна за другой пробиваются новые веснушки. И нос начал саднить. Завтра облупится. Даже фея Лореаль не поможет.

— Как ты думаешь, в кого нас теперь Филин превратит? — поинтересовался Лёвушка, с кряхтением перетаскивая ведро поближе к Лизе. — Тебя — в лисёнка, меня — в бурундука, а Юльку — в жабу рогатую?!

— Да ни в кого! Левка, я ничего не понимаю, но он почему-то обрадовался! Я слышала, честное слово! — Лизе было совсем не до шуток. — Он даже на Костика для виду шумел!

— А вот Его Величество ничему не обрадовался, — отозвался Лёвушка. — Давай ещё вот сюда полью!

— Странно, чего это Ю-Ю за нами полезла, — вздохнула Лиза. — И как это ей удалось? А эти взрослые вообще ничего про неё не понимают!

— Не до того им, наверно, — отозвался Лёвушка. — Я бы вообще не Костика пытать увёл, а её, но им виднее. Знаешь что, Твое Высочество? Я тут и один справлюсь. Иди лучше с Его Величеством мирись, а то ты сама не своя, я же вижу.

Лиза попробовала было возражать и отнекиваться, но гномы, даже такие, в которых гномской крови одна тридцать вторая, славятся своей упёртостью. Лёвушка ничего слушать не желал. Хорошо ещё, не стал спрашивать, что за тайны Зильбер с Филином обсуждали.