Викниксор посовещался немного с воспитателями и отправил к голодовщикам Палача.
— Виктор Николаевич велел передать, что он согласен обсудить ваши требования…
* * *
Когда голодовщики пообедали (а съели они, как это ни странно, очень немного) и пили чай, к ним опять пришел Палач и передал последнюю Викниксорову волю. Троим из голодовщиков ехать в город для переговоров в Губоно. Заведующий передал туда письмо и умывает руки.
Решено было ехать Иошке, Сашке и Кубышке. Перед отъездом, ещё раз собравшись, обсудили требования. Вечером уехали в город. На другой день рано утром уехал Викниксор. Шкида осталась ждать. Ждали весь день — ребята не возвращались, возвратился один Викниксор. Еще за час до его приезда приехавшие из города молочницы передали шкидцам письмо.
4
"Ребята… [5]
"Случилось ужасное, случилось то, чего мы совсем не ожидали, — случилось предательство; нас обманули самым подлыми и отвратительным способом, как только могут обманывать халдеи. Обманули, заранее сговорившись и обставив всё дело так, чтобы мы и не подозревали мышеловки.
"В город мы приехали уже вечером, переночевали в Шкиде, — утром подправились, почистились и пошли в Губоно. Нас там ждали. Начать с того, что первый, кто нам попался по дороге, был Викниксор. Он шел от заведующей и улыбался… Увидел нас и пробурчал: "Вас ждут".
"Заведующая..
"Заведующая ждала, посадила нас, взяла в руки ультиматум, что мы послали Викниксору, и долго, и много говорила. Нам запомнились следующие определения: "хулиганство", "распущенность", "безнравственность", "недисциплинированность", "подрыв", "мальчишество". Говорила, повторяя, долго, до тех пор, пока Сашка, не завертевшись на стуле, не заорал: "хватит".
"Ну-с, началось обсуждение… Мы говорили: "жить невозмоишо", она — "недисциплинированность"; говорим: "произвол", она — "распущенность", говорим: тюрьма", она — "мальчишество"; так мило беседуем, вдруг открывается дверь, высовывается Викниксор и пальцем манит заведующую. Вышла. Говорят что-то, долго говорят.
"Кубышка, конечно, стал по кабинету, по столу шманать и нашел бумажку: "Прошу перевести в Лавру Федорова Георгия и Корницкого Владимира. Основание — воровство и хулиганство…" Не успели мы как следует сообразить, возвращается заведующая, говорит: "Дело для меня ясно теперь, так что в общем меры пресечения, предложенные Виктором Николаевичем, я должна утвердить".
"— Что, говорим, за меры?
"Прочитала: Корницкого в лавру, Федорку в лавру. Голого Барина и Адмирала из Шкиды исключить. Меня, Кубышку и Сашку исключить, но, как получивших командировки и направления в фабзавуч и техникум, временно оставить, перевести в пятый разряд, изолировать и разделить: меня и Кубышку поселить в городе, Сашку — на даче.
"Сашка не выдержал. Вскочил. Как крикнет: — "Здорово… Ловко это у вас устроено… Только ничего, мы и на вас управу найдем", и ушел. Ушли и мы. Сашка куда-то исчез, по крайней мере он в Шкиду больше не заходил…
"Вот что произошло здесь, в городе… Подло, отвратительно, гадко поймали нас; отвратительно оттого, что мы поверили в честность разбора и вот убедились.
"Что будет дальше — не знаю. Если что-нибудь случится — напишите…
Иошка".
5
После трехдневного отсутствия Сашка вернулся в Павловск. Еще стоя в тамбуре вагона, он высматривал, нет ли где-нибудь шкидцев. Обычно они часто вертелись здесь, предлагая услуги пассажирам и перенося их багаж, — теперь шкидцев, как на зло, не было. Сашка медленно шел от вокзала и всё посматривал по сторонам.
Он миновал уже людные места и свернул на улицу брошенных и развалившихся дач. Он прошел её почти до самого конца, как вдруг сзади в одном из домов зашумели и оттуда вылезли двое. Первый лез Голый Барин; обычно чистенький и миловидный шкидец весь облохматился и оброс грязью. За ним следом показался Адмирал — в рваном пальто и с мешком в руках… Они завалили выход и, отряхнувшись от приставшего мусора, быстро пошли по улице…
— Эй!.. Эй, ребята! — закричал Сашка.
Те рванулись было вперед, бежать, но, разобрав, что кричит свой, остановились.
— Здорово! — запыхавшись, подбежал Сашка. — Что это с вами? Чего вы бежали?..
Голый посмотрел в сторону и грубовато ответил:
— Так… Привычка… Приходится… Ну, а ты что расскажешь?
— Нечего говорить. Вы и без меня все знаете… Помолчали…
— А вас? — опять заговорил Сашка. — Викниксор, что… уже вышиб?
— Факт… Как приехали, первым делом за нас как за голодовщиков…
— И куда же вы сейчас идете!..
— На рынок.
— Покупать — продавать?.. Голый засмеялся…
— Покупать — продавать? Нет, Сашенька, продавать нам нечего, а покупать не на что. Ну, мы и устроились без денег, по тихой…
— Дело клёвое! — поддержал, встряхивая мешком Адмирал. — Вчера хорошей жратвы насажали. Вот такой круг колбасы краковской тиснули…
— Тиснули?
— Факт, тиснули… А что ж еще делать, — жрать ведь надо. Викниксор, правда, жратвы нам на неделю дал, вроде выходного пособия, так там крупа одна, да и та гнилая… Голубям дать совестно. Да, Сашка, а Викниксор твоего приезда ждет, мне ребята говорили…
— А зачем я ему?
— А затем, зачем и мы… Тоже голодовшик… Голый заторопился и сунул Сашке руку:
— Ну, прощай… Завтра в город уезжаем с Адмиралом — не увидимся больше…
Подойдя к Шкиде, Сашка остановился, подумал и решил пробраться в спальню незаметно.
6
В спальне, в задней комнате, сидело несколько человек. Услышав шорох в окне, они обернулись.
— А, Сашка!..
— Тише вы! — огрызнулся шкидец, спрыгивая с подоконника. — Не орите!
— А что?
— Да так… Вы лучше расскажите, что у вас тут хорошего?
Ребята замолчали. Сашка почувствовал недоброе.
— Ты в пятом разряде, знаешь? — осторожно начал Червонец.
— Знаю, — ответил Сашка. — Наплевать!
— Потом… это самое главное… Видишь, Викниксор хочет отправить в Лавру Федорку, — Корницкий убежал, — а тебя как раз Викниксор хочет…
— Вместо, Корницкого отправить, что ли?
— Нет… Он, видишь ли, хочет, чтобы ты сам отвез в Лавру Федорку. Верно, верно… Он так и сказал про тебя… "Он заварил кашу, пусть ее и расхлебывает. Пусть отвезет своего товарища". Это Федорку…
— Да… Я, значит, должен отвезти Федорку?.. Не повезу!..
— Ей-богу, заставит… может, это он нарочно?.. Хочет тебя разначить и вышибить?..
— Это уж наверняка, — согласился Сашка. — Только как же я Федорку поведу? Вот сволочь!.. Ловко придумал.
— И ждет тебя… Говорил, как только ты приедешь ему сказать.
— Это я знаю… А Федорка где?..
— В Шкиде еще… Двор мостит… Он бы давно убежал, только его стерегут… "А Сашке, — говорит, — скажите: если он меня повезет, не друг мне больше будет…"
— Да я и не повезу! — всполошился Сашка. — Честное слово, не повезу… Пусть что хотят, то и делают…
Химик, до того молчавший и внимательно слушавший Сашку, задумался. Потом ободряюще хлопнул его по плечу и исчез…
Через полчаса в Шкиде стало известно, что Сашка вернулся. Узнали об этом и халдеи, узнал Викниксор. Сам он в спальню не пошел — послал Палача. Сашка уже лежал на кровати, до самого подбородка натянув одеяло.
— Тебе Виктор Николаевич велел собираться, — сказал Палач. — И не охай, не притворяйся… Одевайся скорей…
— Не могу, — замогильным голосом ответил в одеяло Сашка.
— Почему?…
— У меня фурункулы на ноге… Ходить невозможно! — при этом он высунул из-под одеяла забинтованную ногу.
— Не фокусничай! — забеспокоился Палач. — Где у тебя там фурункулы?.. Думаешь, навертел бинтов, значит и болен?
— Не верите? Пожалуйста? — Сашка весьма натурально кряхтя, развязал бинт. Вся нога — колено и голень — была дочерна залита иодом. Палач поморщился, отвернулся и, махнув рукой пошел.