– Не хотелось бы, – пролепетал он.

– А надо бы, – мягко настаивал Игорь. Он догадался, что Нечипорук боится порошка как черт ладана, и не без удовольствия подтрунивал над ним. – Это долг чести. Или слабо исполнить долг чести?

– Слабо, – едва слышно произнес Женя. У него вдруг мучительно пересохло в горле, и он стал искать глазами ящик с пивом, который накануне принес Арзу.

Игорь понимающе кивнул, почесал не по возрасту плешивое темечко и загасил сигарету в керамической ступе.

– Черт с тобой, – беззлобно проворчал он. – Тащи аптечку.

– Зачем? – одними губами спросил Женя.

– Чего ты побледнел, юноша? – усмехнулся Игорь. – Похоже, ты забыл, что мы с тобой здесь целую неделю делали. Леденцы со сникерсами?

Женя на ватных ногах вышел в темный коридор и стал шарить по стене в поисках выключателя. Где-то на полке лежала аптечка. Автомобильная. В красном пластиковом футляре. И в ней, кажется, был кровоостанавливающий жгут и одноразовые шприцы...

Он почувствовал, что его колотит, как от озноба. Все его химические опыты, которые недавно казались безобидным увлечением, вдруг представились Нечипоруку совсем с другой стороны. Это чем-то напоминало детский конструктор "Лего". Цветная мешанина крохотных деталей. И схема сборки. И Женя взялся за сборку. Он сложил из деталей сложнейшую цепочку и уже из нее составил "нечто". Он старался не смотреть на это "нечто", ведь для него важен был не столько результат, сколько процесс. Он не хотел задаваться вопросом, как это "нечто" начнет воздействовать на людей, когда выйдет из стен лаборатории. Но вдруг Игорь Яковенко заставил его обернуться. И Женя увидел гильотину. И Игорь предложил испытать ее на себе и уже подставил голову под нож...

С грохотом упало и покатилось по полу ведро. Вспыхнул свет. Эдик сидел на кровати и, щурясь, смотрел на Женю.

– Ты чего тут гремишь? – недовольно проворчал он, почесывая волосатую грудь.

– Аптечку ищу.

– Зачем тебе аптечка?

– Игорь палец порезал.

– В прихожей, на подоконнике...

Он погасил свет. Кровать скрипнула, и все стихло. Женя на цыпочках вышел в прихожую, зажег бра, отдернул штору. "Надо выкинуть шприцы, – подумал он, раскрывая аптечку. – И разбудить Эдика, чтобы он был в готовности отвезти Игоря в больницу, если тот вдруг решит пробовать порошок на вкус".

Он вытащил обойму упакованных в полиэтилен шприцев, и вдруг из-за его плеча шприцы перехватил Игорь.

– Что так долго? – проворчал Игорь. – Тебя только за смертью посылать...

"Вот-вот, – подумал Женя. – За смертью..."

– Может быть, не будем? – робко предложил он.

– Ты как хочешь, – ответил Игорь. – А я буду. Не хочу второй раз наступать на те же грабли... Иголку ищи!

Они вернулись на кухню. Игорь уже успел приготовить дозу. Он был неудержим и, торопясь, пытался одной рукой перетянуть жгутом предплечье.

– Да помоги же!

Женя кинулся к нему. Игорь морщился от боли, когда жгут защемил ему складки кожи. Потом начал сжимать и разжимать кулак, чтобы вены проступили отчетливее.

У Жени опять стали дрожать руки, когда он набирал в шприц жидкость из пробирки.

– Не скупись, – процедил Игорь. – Кубик давай. Я и так сильно разбавил...

Женя протянул Игорю шприц и встал лицом к окну. "Господи! Спаси его!" – мысленно молился он.

Через несколько минут Игорю стало плохо. Прижав ладонь ко рту, он пулей вылетел во двор. Вернулся не скоро, с красными, слезящимися глазами.

– Вывернуло, – сказал он Жене, вытирая лицо платком.

– Это, должно быть, нормальная реакция организма на первую пробу, – стал успокаивать самого себя Женя. – А еще что? Как ты себя чувствуешь?

– Вроде ничего, – Игорь пожал плечами и устало усмехнулся: – Жить буду...

"Это невероятно, – думал Андрей, листая книгу Лейстнера "Химия в криминалистике". – Эта штука почти в шесть тысяч раз сильнее морфина..."

Читальный зал библиотеки опустел. По рядам пошла уборщица, выгребая из столов бумажки, шелуху от семечек и пустые пачки из-под сигарет. За окнами стемнело, снова начался ливень. Но Хлыстун не замечал всего этого, он совершенно забыл о времени. Его сознание словно отделилось от тела и путешествовало по бесконечно разнообразному и загадочному миру органики.

– Не пора ли закругляться, молодой человек? – напомнила о времени библиотекарша.

Андрей оторвал взгляд от книги, посмотрел в пустоту зала.

– У меня завтра коллоквиум... – произнес он растерянно.

Он даже не увидел женщину, к которой обращался, и тотчас забыл о ней. То, что он вычитал, его просто потрясло. Какая мощь, какая изящная формула! Он восхищался строением органической цепочки, как скульптор восхищается творением талантливого коллеги... Триметилфентанил. Широко распространен за рубежом. В криминальных кругах его называют "белым китайцем". Сухая фракция по токсичности в четыре раза превосходит цианистый калий. Выявить и опознать его крайне трудно, для этого нужна специальная методика... Специальная методика. В России ее пока нет...

Нет, он вовсе не собирается заниматься изготовлением триметилфентанила. Он "завязал", он больше не хочет играть с огнем. Просто чертовски интересно узнать, как можно приготовить этот сатанинский порошок, который почти в шесть тысяч раз сильнее морфина. Это чисто профессиональное любопытство – узнать, насколько трудоемок процесс синтезирования "белого китайца". И сколько могут дать за один грамм сухой фракции...

Сколько могут дать... Андрей невольно усмехнулся – его вопрос получился двусмысленным. Он поднялся из-за стола, взял лист бумаги с перечнем литературы.

– Я хотел бы взглянуть на реферативные журналы "Химия" за несколько лет, начиная с семьдесят пятого, – сказал он библиотекарше.

Та пила чай с вареньем, чтобы выйти на улицу с теплом внутри. Подумала: пока пью чай, пусть мальчик позанимается. Так приятно видеть молодого человека за книгой, а не в подворотне с бутылкой.

Обложившись толстыми подшивками, пахнущими пылью и забвением, Андрей листал старые журналы. Он уже не мог остановиться. Не осознавая, он уже шел к цели, которая сверкала где-то далеко-далеко впереди.

Активность триметилфентанила отличается особыми параметрами... Процесс синтеза имеет длительный цикл реакций и опасных для жизни выделений... Для его производства необходим...идин, который вся химическая промышленность России производит в количестве пятисот граммов в год...

Андрей откинулся на спинку стула и закрыл лицо руками. Если бы он мчался на автомобиле с большой скоростью и внезапно натолкнулся на бетонную стену – ощущения были бы приблизительно те же... Какая досада! Всего пятьсот граммов в год! Конечно, этот...идин нигде, ни за какие деньги не купишь. И кустарным способом его не произведешь – это все равно что смастерить в школьном кабинете физики ядерную бомбу. Бывает, что даже сверхгениальность и необузданная одержимость оказываются бессильными против бетонной стены. Бейся в нее головой, пока не разобьешь, не расколешь черепа, а результат все равно останется нулевой.

Андрей снова посмотрел на сетку формул. Ему хотелось плакать от обиды. Всего несколько минут назад ему казалось, что он уже схватил "белого китайца" за бороду и заглянул в его узкие глаза. Но цель оказалась недосягаемой.

– Уже уходите? – спросила библиотекарша и подумала, что неплохо бы до остановки автобуса пройти вместе с этим молодым человеком. А то на улице сейчас темно – хоть глаз выколи.

Андрей нерешительно кивнул, даже приподнялся из-за стола, но взгляд его все еще был прикован к журнальной странице... Первые четыре стадии пройти ему вполне по силам. А на пятой все упирается в этот треклятый...идин. В самом деле – бетонная стена. Широкая, плоская, серая... Дурак точно стал бы биться в нее головой. А он, Андрей Хлыстун, не дурак. Он далеко не дурак! Это для него придумана поговорка: умный в гору не пойдет...