Каждый вечер, после ужина, когда Линда садилась за свой компьютер, я садился за свой стол и работал над планом тренировки на следующий день. Иногда она спрашивала: «Почему ты просто не повторишь какое-нибудь удачное занятие из уже когда-то проведенных? Почему ты так много времени проводишь за планированием завтрашней тренировки?» Я обычно даю один и тот же ответ: «Завтра будет другое время, и у нас будут другие задачи. Дело не в том, чтобы вскрыть очередную банку консервированного супа.

Дело в том, чтобы проявлять на кухне творчество». Я провожу много времени над организацией, потому что хочу проводить тренировки эффективно. Я не хочу транжирить драгоценную энергию на достижение малого результата. Тренер не вправе путать деятельность с производительностью. Мы используем такое выражение — работай много, но с умом — потому что, как только чемпионат начинается, одной из твоих самых больших проблем становится: как справляться с усталостью. Чтобы оставаться в форме, надо тренироваться, но никогда — до той точки, когда начнешь выпускать на лед уставшую команду. Одни только игры, плюс переезды, плюс напряжение соперничества сами по себе уже достаточно утомят твою команду. Тренеру вовсе не нужно добавлять что-либо к этой усталости.

Мои российские хоккеисты, похоже, были довольны, когда сезон вступил в этап «полного разгара», потому что тренировались мы интенсивно, но не подолгу. Мы поддерживали высокий темп. Варьировали. Концентрировали тренировки обычно на одном из двух моментов: видео разбор предыдущего матча или изучение следующего по расписанию соперника. Это особенно важно теперь, на стадии плэй-офф, когда матчи проводятся сериями до трех побед, а не разовыми поединками. После тренировок мы оставляли молодых и т. н. вспомогательных игроков на льду для выполнения дополнительной работы, но я удивился, увидев, что Королев, Юшкевич и теперь еще Эрикссон тоже задерживаются на льду после каждой тренировки, совершенствуя какие-то элементы своей игры.

Их профессионализм по-настоящему пронизал нашу команду. Теперь после каждой тренировки лишь немногие хоккеисты сразу уходят со льда. Такого рода индивидуальная работа после общей тренировки может внести решающий вклад в исход матча, и эти российские парни, в отличие от моих игроков в Германии, вовсе не кажутся раздосадованными такой необходимостью.

11 марта

Одним из первых вопросов, которые мне задавали по приезду в Россию, был: «Буду ли я тренировать как русский?» Этот вопрос меня озадачивал, и я спрашивал в ответ: «А как тренирует русский?» Ответом было: «Пятерками». Имелось в виду, что хоккеисты сводятся в пятерки согласно традиции, принятой в российских хоккейных кругах. Во времена звена КЛМ его три форварда — Крутов, Ларионов и Макаров — выходили на лед с одной парой защитников, с Фетисовым и Касатоновым. Этот порядок никогда, или почти никогда, не менялся. Поэтому я отвечал: «Нет, мы не планируем наигрывать таким образом».

Я люблю варьировать и составлять новые сочетания. Например, иногда я выпускаю свою третью тройку на розыгрыш большинства, потому что они хороши в таком розыгрыше, но вместе с этой тройкой нападающих я использую лучшую пару защитников. Я делаю все так, как делают североамериканские тренеры, но здесь так не делает никто. Даже в Казани Зинатулла Билялетдинов, много поработавший тренером в НХЛ, вернулся к русскому принципу.

Было такое время, когда хоккеисты спрашивали меня, почему я поступаю таким образом; даже мои тренеры-помощники иногда удивлялись. Защитников меняет Федор Канарейкин, и ему бывает нелегко, потому что он хочет выставлять первый состав против первого, и т. д. Я постоянно говорю ему: «Не беспокойся о целостности звеньев. Просто дай мне на лед двух защитников». Если я вдруг решаю выставить другое звено, он стремится успеть выставить пару защитников, которые обычно играют с этой тройкой. Я говорю ему не беспокоиться. «Оставь тех же двух защитников, которые играли… Если у нас на площадке есть пять игроков, мне этого достаточно. Если потом кто-нибудь будет нас критиковать, это будет моя головная боль».

Чего я пытаюсь добиться, так это, конечно, избирательного противопоставления звеньев, что, похоже, здесь больше никто не считает важным. Бывают моменты, когда я могу выставить Малкина, лучшего игрока лиги, против четвертой тройки противника — и даже наши парни не понимают, что я делаю. Малкин сам иногда не понимает. Однажды, как раз перед Олимпиадой, в матче против ЦСКА он обернулся и посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Почему мы не выходим? Наша очередь». Я говорю: «Я — направляю, ты — играешь». Дело в том, что я ставил свое сдерживающее звено против их лучшего центра — Сергея Мозякина. Мозякин как раз соперничает с Малкиным в гонке снайперов, а Малкин отчаянно хочет завоевать титул лучшего бомбардира. Он не понял, что, если я сдержу Мозякина, тот сегодня ничего не забьет, и мы выиграем матч. Поэтому, какие бы Малкин ни набрал бомбардирские очки, для него такой размен — «малина». Иногда я меняю порядок смен, чтобы выпустить свою первую тройку против четвертой соперника. И я просто знаю, что они должны забить — а наши парни не понимают этого замысла. Это бывает здорово, на самом деле.

Пропуск матча против Лады на прошлой неделе не способствовал устремлениям Малкина в борьбе за титул лучшего бомбардира, а сегодня мы получили новость еще хуже. Ввиду того, что бомбардирские очки присуждаются по-разному, в зависимости от того, кто судит и где проходит матч, Суперлига решила изучить на видео очки, зачисленные всем лучшим снайперам лиги. В результате Малкин потерял четыре передачи и опустился на второе место, позади Мозякина. Еще мне сказали, что спор бомбардиров продолжится в играх на вылет. В Северной Америке и других европейских странах это спор охватывает только матчи регулярного сезона, в то время как в России, если лучший бомбардир регулярки выступает за клуб, не пробившийся в плэй-офф, у него не будет шансов завоевать титул, потому что сезон для него закончился. Игрок вроде Королюка, выступавшего за Витязь, с началом игр на вылет камнем пойдет на дно списка, потому что он не вышел в плэй-офф.

12 марта

Сегодня депутация от игроков в составе Варламова, Королева, Юшкевича, Атюшова и Бульина пришла ко мне по поводу Фиша. Все было очень прилично. Не то, чтобы они подвергли сомнению мои действия. Они сказали: «Послушайте, мы знаем его. Он в этой команде уже два года, мы знаем об этой его проблеме, знаем что и почему Вы делаете, но он только упадет еще ниже, если Вы сделаете это». Я сказал: «Ценю, что вы заботитесь о нем и пришли ко мне по этому поводу. Что вы предлагаете делать?» Они сказали: «Мы знаем, что он не должен бы играть, но можно ему вернуться в команду и поработать — и доказать Вам, что ему следует дать шанс?» Я сказал: «Окей. Не знаю, получится ли, но давайте попробуем». Я согласился позволить ему вернуться потому, главным образом, что меня впечатлило желание его товарищей по команде помочь ему вернуть свою жизнь на правильный путь. Фиш, тем временем, согласился посещать лечебный центр и пройти программу реабилитации. Так что, он к нам вернулся, и посмотрим, как пойдут дела дальше. В России колоссальные проблемы с алкоголизмом. Огромный талант, всего лишь 1983 года рождения; у него мастерство прям из ушей прет. Он задрафтован, и энхаэловский клуб, обладающий правами на него, постоянно звонит и спрашивает о нем, но, пока он не справится с этой проблемой, он не сможет заиграть в НХЛ.

13 марта

В соперники на первом этапе плэй-офф нам достался Металлург из Новокузнецка, команда из «глубины сибирских руд», и серия началась сегодня. Перед матчем я зашел в раздевалку выпить чашку кофе и увидел какого-то человека, которого никогда раньше не видел. Я спросил хоккеистов — они тоже не знали, кто этот человек. И Федор, мой ассистент, не знал. В конце концов, я нашел ответ: это был наш новый массажист. Теперь их у нас трое. Оказывается, он — зять одного из наших тренеров. Уверен, он отличный парень и хороший массажист, но это — раздевалка нашей команды, а с нами никто не разговаривал. Я просто покачал головой.