Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Эээ… Ханна, ты не против, если я закурю?

– Курите, Николай. Я привыкла. Вряд ли ваш табак пахнет хуже гномьего, который мать Лина – Дульсинея – курит.

– Дульсинея? – встрепенулся Коля.

– Да, матушку мою Дульсинея зовут, – подтвердил я.

Ну да, это ее мир, но вряд ли он настолько мал, что этот человек может быть знаком с моей матерью. Вероятно, просто имя ему понравилось. Мало ли что?

– Дульсинея Абрамовна Тобосская… тьфу! Тамбовская!

– Ну да, Дульсинея, по батюшке Абрамовна, – подтвердил я. – А что ты там еще говорил, я не понял. Надеюсь, это не ругательства. Все-таки мать она мне.

– Глупец! – тут же встряла в разговор Иоханна. – Он, кажется, мать твою знает, а ты…

– Не знаю я ее, – невежливо перебил Коля.

Так ей и надо, кошке драной.

– Дело двадцатидвухлетней давности, – объяснил он. – В этой квартире жила Дульсинея Тамбовская, девушка одинокая и незамужняя. Я тогда молодым еще был, только после училища. Участковым работал. Я квартиру-о эту и помогал вскрывать. Вонищи было… Жуть! Дульсинеи нет, квартира изнутри закрыта. На паласе труп лежит, ну очень несвежий. Причем явно мужской. А голова отдельно. В углу. Помню, Сашка Звонцев, опер, так блевал! А я ничего. Но ситуация-то какова! Странная, скажу я вам, ситуевина. Никак Дульсинея эта из квартиры уйти не могла. А ушла.

– В наш мир перенеслась, – объяснил я, – да там и осталась. За папу моего замуж вышла.

– Квартирка-то муниципальная, – продолжал Коля, – жилица, считай, из нее выписалась, мож и на тот свет. А слава у жилья дурная. Народ у нас, знаешь, какой суеверный. А я что? Я молодой, дурной. Да и общежитие мне тогда обрыдло уже. И жениться собирался. В общем, предложили занять – я и согласился. Слушай, пацан, а может, ты знаешь, чей труп здесь лежал? А то ж похоронили, как неопознанный.

– Дукус это, мерзкое существо. Папа мой голову ему отрубил, а надо было не только голову, а и еще что-нибудь. – высказалась Иоханна.

И это называется принцесса! Воспитанная типа вся такая! Интересно, что она под «что-нибудь» подразумевала? То, о чем я подумал?

– А ты что молчишь? – продолжает кошка. – По его приказу, между прочим, отцу твоему руки ломали!

– Как ломали? – ужаснулся Коля.

– А вот так! И руки, и пальцы, каждый по отдельности, – посвятила Иоханна в подробности, – чтобы колдовать не мог.

– Варварство какое-то у вас там! Связать нельзя было?

– Можно было, – согласился я, – но это дело давнее, папа сейчас жив-здоров… надеюсь… надеюсь, что Таурисар его врасплох не застал.

– Твой отец значительно умнее тебя.

Утешила, называется. И индюк я, и недоучка и много, кто еще. Откуда такая ненависть ко мне? Что я ей сделал?

– Так получается, мы сейчас в той самой квартире, где Дульсинея отца моего расколдовала, – промурлыкала Иоханна, на меня покосилась и… забралась к Коле на колени. И так мне захотелось стукнуть ее! Что она себе позволяет? А морда у нее при этом такая хитрая и насмешливая. Она надо мной, что ли издевается? Надо было ее в жабу мерзкую превратить. Или в крысу облезлую.

– Коля, ты хотел, чтобы я колданул что-нибудь, – процедил я. – Так вот я сейчас колдану!

Поскольку смотрел я в этот момент не на хозяина нашего гостеприимного, а на принцессу, она поняла, что дело пахнет жареным, и зашипела, вздыбив шерстку.

Нет, ни во что больше я ее превращать не собирался. Что я, сумасшедший? Я просто показал вполне себе невинную телепортацию предметов… то есть кошек, на короткое расстояние. Была кошка у Коли на коленях, оказалась на шкафу. Коля вздрогнул и ошарашено посмотрел вверх, на тот самый шкаф, откуда доносился возмущенный мяв принцессы:

– Лииин! Спусти меня немедленно!

– Высоты что ли боишься, блонда ты моя любимая?

Не знаю, боится она высоты или нет, вроде бы не замечал за ней такого, но глаза у Иоханны в тот момент как две плошки были, большие такие и испуганные. Я себя прямо каким-то последним засранцем почувствовал и быстро телепортировал ее обратно на диван… подальше от Коли и столь милых ее кошачьему сердцу коленок.

– Шутки у тебя дурацкие! – профырчала принцесса, спрыгнула с дивана и ушла, гордо задрав хвост.

– Правильно, кошкам самое место на кухне – мышей ловить! – напутствовал я ее обиженное высочество.

– Девушки, они такие, – утешил меня Коля, хотя я не нуждался в утешении, – обидчивые, одним словом. У меня вот жена была. Развелись мы. Она же, видишь ли, думала, что за будущего генерала замуж выходит, а на деле вон как сложилось – оказалась она женой майора с небогатой пенсией и однокомнатной квартиркой, да и та с сомнительной репутацией. Но, как вижу, все не зря. Вот тебя сюда занесло. Кому расскажи – не поверят же.

– Так ты не рассказывай, – посоветовал я.

Глава 5

Иоханна

День проходит, два проходит. Ничего не происходит.

О, нет! Неужели я у папочки своего подхватила эту дурацкую привычку – стихоплетством заниматься? Это он у нас может послов огорошить чем-нибудь вроде: «я вас любил, чего же боле? Убил, сидел, теперь на воле». А мне и в голову раньше подобное не приходило! Надо лучше себя контролировать.

Коля по вечерам убегает на работу, что-то вроде ночного сторожа. Я не особо вникала в суть. Потом он по полдня отсыпается, готовит нам еду и начинает со знакомыми по телефону общаться. Да-да, я выяснила, что это такое. Надо будет, отдельно поясню.

Так вот, Николай использует телефон для того, чтобы выяснить, не находился ли где-нибудь высокий, странно одетый старик, иными словами, Мерлин-старший.

Мы же с Мерлином-младшим, поскольку больше здесь заняться нечем, большую часть времени переругиваемся или смотрим движущиеся картинки по телевизору. Терина Эрраде эта вещь наверняка бы заинтересовала. Но не в этом суть.

Главное, что прошло уже пять дней, а дело с мертвой точки так и не сдвинулось. Впрочем, я-то уже начинаю к такому времяпровождению привыкать. Только вот Лин с каждым днем становится все несноснее и несноснее. Да и у Николая настроение отчего-то лишь ухудшается.

Апофеоз случается к вечеру шестого дня.

Николай приходит с работы не утром, как обычно, а часов в девять вечера. Уставший, злой и как давай кричать на нас с порога:

– Мерлин, ну что такое?! Ну, неужели нельзя хотя бы шелуху от семечек в одно место сыпать?

Каюсь, мы в том мире очень уж семечки полюбили. Лин, конечно, в первую очередь, но и я тоже, как ни странно. Но только, если он сам их чистит.

Лин отрывает взгляд от телевизора:

– А что случилось? – интересуется он.

– Ничего! – орет Николай. – Засрали всю квартиру. Принцы, блин, недоделанные!

– Коля, – спрашиваю я, – что-то произошло плохое?

– Произошло! – отвечает он опять на повышенных тонах: – Оштрафовали меня на работе, вот, что произошло! И хрен мне теперь, а не зарплата. А вы сидите, квартиру даже не можете убрать!

Мне, мягко говоря, неясна логическая связь между мной и словами «убрать квартиру». Лин, судя по выражению его лица, тоже несколько оторопел.

– Ладно, кошка, – продолжает Коля, – но ты! Взрослый же парень, посмотри, что вокруг тебя творится.

Княжич растерянно оглядывается.

– Что? – шепчет он.

– А ну вас! – с досадой восклицает Николай и уходит на кухню. А мы сидим на диване. Тихо, как мыши под веником. Только переглядываемся.

– Жрать идите! – кричит Коля, и мы с Лином послушно топаем кушать. Не только послушно, но еще и очень радостно. Весь день нас никто не кормил. В конце концов, это весьма эгоистично со стороны Николая – оставлять нас голодными столько времени.

Я грациозно вспрыгиваю на смешную лавочку, стоящую у стола и с предвкушением тянусь лицом к тарелке. Брр! Это что такое!

– И это все? – горестно произносит Лин.

– А что вам еще надо?! – вновь кричит Николай. – Рябчиков с ананасами? Макароны – это единственное, что осталось в доме. Я, между прочим, целую ораву кормить не нанимался. Мало мне неприятностей на работе, еще и эти. Тоже мне, голубая кровь.

9
{"b":"131312","o":1}