– Не будем общаться. Привыкайте к этому, Дульсинея, – холодно ответил отец и исчез.
Мать беспомощно посмотрела на меня. А я что? Я тут не причем. Я не заставлял их на пустом месте ссориться насмерть! Потому я только плечами пожал и руками развел, мол – прости, мам, но ничем помочь не могу и сваливаю.
– Лин!
Грозный окрик матери убил меня в прыжке. То есть никуда я не свалил, покорно остановил телепортацию и, как настоящий хороший сын, процедил сквозь зубы:
– Да, мама?
– Ты, действительно, на Иоханне так сильно жениться не хочешь? Или из вредности выпендриваешься?
– Действительно, не хочу.
– Ну, она же красивая, вон фигуристая какая!
– Зато дура!
– Кто дура? Иоханна дура? Ну, ты, сын, даешь стране угля, хоть мелкого, но до… кхм… много короче. Да всем бы такими «дурами» как Иоханна быть!
– Мать, она меня на три года старше!
– Ну и что? Отец твой вот меня вообще на пять лет старше и ничего.
– Это другое дело, когда жена младше мужа, – возразил я. – Ну что на вас нашло вдруг? Обязательно надо нас поженить? И, кстати, как давно вы к этому решению пришли?
– Ну, вообще-то давно, – немного смущенно призналась мать. – Тебе год исполнился, когда мы решили через вас породнится.
– Матушка, а у нас вы не подумали спросить? – холодно процедил я. – Или наше согласие не обязательно? Достаточно вашего хотения?
Мать на меня неодобрительно зыркнула и пробурчала, что когда я так себя веду, то становлюсь, похож на отца не в лучшем из его настроений и мне это не к лицу.
– Мам, мне жаль, что вы поссорились, – посочувствовал я, – но я не собираюсь ради вашего примирения жениться на Иоханне. Да и она на это не пойдет, даже если я буду ей под окном серенады петь.
– С твоим слухом, точнее с полным отсутствием такового, только волков в лесу распугивать! – откровенно прокомментировала моя «добрая» мама. – Придется самой придумывать, как Терина с Валем помирить.
Я задумчиво проводил взглядом удаляющуюся мать. Бедная старушка, ведь все закончится тем, что скандал отцу учинит с мордобоем и летающими по помещению предметами, а толку будет – ноль! Придется действовать самому. Из-за нас с Иоханной предки поссорились, нам и мирить их.
Придя к такому решению, я телепортировался в Зулкибар. В покои принцессы. Неприлично, конечно, но в любом другом месте меня кто-нибудь заметить мог и королю доложить. А королю необязательно знать, что я вернулся. Кто его знает, что ему в голову взбредет? Вальдор горазд на решения всякие неразумные, еще велит меня в темницу заточить, чтоб до свадьбы не сбежал. И все. Тогда уже точно не помирятся наши с Иоханной родители никогда!
Появился я неудачно – аккурат напротив зеркала во всю стену и, как полоумный, шарахнулся от собственного отражения. Нервишки что-то шалят у вас, уважаемый Мерлин Эрраде! Испугался самого себя в зеркале! Хорошо еще, что Иоханны нет, а то подняла бы на смех. С нее станется гадость какую-нибудь ляпнуть, типа: «не мудрено, что ты от своего отражения шарахаешься, будь я так страшна, тоже испугалась бы»
Ну, вот не нравлюсь я ей, блонде этой высокородной. Нисколечки не нравлюсь. И глаза мои – один желтый другой голубой – ужасны. И тощий я слишком (ага, не чета ее папеньке растолстевшему), и волосы у меня неприлично рыжего цвета. А вот и не рыжего, кстати, а каштанового, как у мамы.
Я повертелся перед зеркалом, пришел к выводу, что статью я в отца пошел и лицом на него похож, во всяком случае, нос у меня не такой длинный, как, скажем, у матери или у деда.
– Никогда таких самовлюбленных мужчин не видела. С таким упоением у зеркала вертишься. Тебе бы, Лин, женщиной родиться.
И опять я, как истерик последний, подпрыгнул на месте с перепугу. Правда через секунду в себя пришел и гневно уставился на Иоханну. Оказывается, здесь она все это время была – на подоконнике сидела, за шторой. Окна в Зулкибарском дворце большие и шторы соответствующие, вот я ее сразу и не заметил. Хотя должен был об этом подумать, знаю же, что блонда эта с детства любит на подоконниках за шторами ныкаться. Ей там, видите ли, размышляется лучше. Какие такие размышления могут быть в этой блондинистой головушке, ума не приложу. Вот разве что глупости всякие типа той, что она мне сейчас ляпнула. Что, если я мужчина, мне в зеркало нельзя на себя посмотреть?
– А что, – отвечал я, – из меня очень даже симпатичная девица получилась бы. Не чета тебе, моль бледная.
– Да уж, вылитая Дульсинея из тебя получилась бы. – оскорблено прошипела Иоханна. – Такая же рыжая, худая и крикливая. Ты и сейчас копия твоей матери. Даже волосы отрастил чуть не до пола.
Это она перегнула. Волосы у меня не до пола вовсе. Ну да, длинные, но это не для того, о чем она там подумала… даже представлять не хочу, что именно она подумала! Мне эти волосы, между прочим, жизнь спасли!
Год назад дело было. Схлестнулся я с одним из членов Совета чародеев. Ну, то есть он первый начал. Сижу себе у деда, этого самого деда жду, никого не трогаю, а тут заявляется убожество наше бледное, то есть советник Козюлиус собственной персоной. Весь в черном, с пришитыми к мантии крылышками своими дурацкими, и уныло у меня интересуется, где господин Глава Совета? Глава Совета – это дед мой Мерлин. Я злой тогда был, не в настроении, ну и ответил где… в рифму ответил, складненько так. А этот убогий обиделся. Так слово за слово, дошло до драки. А как маги дерутся? Ясно, что не кулаками, а магией. Этот придурок крылоносный – маг посредственный, некромант-жестовик, как и мы с отцом, только до нас ему далеко, слабаку этому. Ну, то есть это я тогда так думал. Ошибся.
Хорошо меня этот колдушок приложил и, что странно, на этом останавливаться не собирался, добить решил. Еще и орал при этом, как он всех нас ненавидит и с каким удовольствием меня прикончит. Нас это, надо полагать, Эрраде? Интересно, что плохого мы ему сделали? Я бы спросил у него, но какие тут вопросы, когда я на коленях стою, как козел контуженный на дрожащих копытцах, а сволочь эта совсем близко подошла и собирается долбануть меня чем-то неприятным и наверняка необратимым. Это вам не невинные шалости с превращением в мышь! А я уже защитное заклинание сплести не успею, какое там заклинание, если руки дрожат? На мое счастье я тогда на спор не стригся, волосы уже приличной длины отрасли, ну и вот с перепугу, не зная, что еще предпринять, зарядил я волосы своим способом, башкой мотнул и мажика этого по ногам волосами зацепил. Ему и в голову не пришло защиту ставить, не увидел магии, и… В общем с тех пор у деда в аквариуме живет черный кузнечик, и целовать его в ближайшие лет этак миллион дед не планирует. А именно такое условие освобождения я этому придурку поставил. А потому что не стоило нападать на внука Главы Совета у него же, у Главы, дома! Одним словом, с тех пор я коротко не стригусь. Мало ли как дело обернется. Да и к лицу мне. Во всяком случае, девушкам нравится. Всем, кроме этой вот, наследницы престола расфуфыренной. Но надо быть терпимее к женщинам. Они все-таки пол слабый и местами глупый.
– Я не ссориться сюда пришел, – примирительно сказал я и даже галантно Иоханне руку подал, помогая с подоконника слезть. Она мою руку приняла с исключительно противным выражением на лице. Нет, мордашка привлекательная, вот если бы она такие выражансы на ней не строила, то я, может быть, даже симпатию какую к ней как к женщине испытывал. А так… дрянь высокомерная и больше никто она.
– Неужели пришел просить моей руки? – пошутила Иоханна, но как-то не очень весело пошутила, как будто наполовину верила, что я, и правда, за такой глупостью сюда явиться мог.
– Да я скорее налысо побреюсь! – огрызнулся я. – Даже не мечтай о таком счастье!
Иоханна оценивающе так на меня посмотрела и решила:
– Лысый ты будешь еще менее привлекательным, маг недоученный. Так волосы хоть уши твои большие скрывают, и вид у тебя более-менее приличный… хоть и похож со спины на тощую девицу.
– Это я недоученный? – разозлился я, не обращая внимания на прочие глупости… кстати, нормальные у меня уши, врет она все!
