– Ты кто вообще такой? – я решил начать с вопросов попроще.

– Сейчас узнаешь! – заорал шрамированный старик. – Ты, мерзкий сын своих родителей!

– Лин, этот придурок колдует. – шепнула Иоханна.

Волшебные животные, превращенные люди или просто магические, вроде нашего кота Василия, такие вещи хорошо видят. Даже лучше магов. Так получается я молодец, что на принцессу колданул, вот она нам сейчас практически жизнь спасла. Дед этот и правда не просто так орет и истерически руками машет, а заклинание плетет. Жестовик. И заклинание нехилое такое у него получается. Мало не покажется, когда он по нам им ударит. Пожалуй, пора валить.

– Держись, киска! – предупредил я и телепортировался.

– Что, не мог от старика этого отбиться? – съехидничала Иоханна.

– Не мог, – буркнул я и на всякий случай телепортировался снова. Кто их знает, магов этих, вдруг они телепорт мой перехватили и за нами последовали? Лучше запутать следы.

Нет, я не трус, я просто осторожный. Что я дурак что ли, на рожон лезть? Тем более что вспомнил я, кто эта дамочка. Это Мадлона, та самая предметница, у которой отец мой когда-то предмет ее магический отобрал и в крысу превратил. Она у деда несколько лет жила, а потом он наигрался и вновь придал ей человеческий облик. При мне. Это он мне – тогда еще сопляку пятилетнему – спьяну решил продемонстрировать, как действует обратное превращение при выполнении условия, заданного магом. Продемонстрировал. Мадлона страшно ругалась, потом, правда, успокоилась, выпросила у деда какие-то тряпки, чтобы прикрыть наготу и ушла. Куда – не знаю. Чем все эти годы занималась, тоже не знаю. Колдовать-то она не могла – ее магический предмет у отца так и остался. А может быть, и не у отца, может, выбросил он его уже давно.

Одним словом, ничего хорошего не стоило ожидать от присутствия у деда в доме недружелюбно настроенной Мадлоны в компании не питающего ко мне нежных чувств Козюлиуса. Да еще старик этот крикливый. И отсюда, как следствие, возникают вопросы – что Мадлона делает у деда? Как расколдовался Козюлиус? И кто этот маг со шрамами? Он что-то сделал с дедом, отобрал у него артефакт и какой-то сильной магией расколдовал кузнечика этого убогого?

На всякий случай, переместившись еще несколько раз и стараясь не прислушиваться к писку принцессы о том, что ее мутит от частых скачков, я остановился на пустыре. Пейзаж со всех сторон просматривается, да и вообще место подходящее. Кошачье кладбище. Здесь когда-то у папы моего дуэль состоялась. Мать сюда изредка наведывается, рыбку на могилки покойным кошкам носит. Странные обычаи в том мире, где она выросла. Не понимаю, зачем дохлым кошкам рыба нужна? Мать говорит, что это дань уважения такая к покойным кисам. Она к ним такой нежностью прониклась, потому что во время дуэли отец кошек этих поднял и с их помощью одержал победу. В общем, в случае чего повторю отцовский подвиг – подниму кошек и на преследователей их натравлю. Я сплел заклинание на поднятие, но пока не стал его активировать.

– Что это за убогое место? – брезгливо спросила Иоханна.

– Кошачье кладбище, – честно отвечал я.

– Издеваешься? – обиделась принцесса. – Отпусти меня, у тебя плечо костлявое, мне неудобно сидеть!

– Сама ты костлявая, – буркнул я, схватил эту вредную кошку за шкирку и… аккуратно опустил на землю. Не хватало еще, чтобы она по моей милости ноги, то есть, лапы, переломала. Я не травматолог какой-нибудь, вылечить не смогу.

– Это, действительно, кошачье кладбище. Тебе отец не рассказывал? Здесь у моего отца дуэль магическая состоялась, от которой, между прочим, судьба Зулкибара вашего зависела.

– Я слышала эту историю. – Иоханна огляделась по сторонам, переминаясь с лапы на лапу, и осторожно поинтересовалась: – И где тут могилки кошачьи?

– Да везде, – честно ответил я. – Кладбище древнее, могилки уже давно просели и с землей сровнялись.

Иоханна смешно прижала кошачьи уши и тихо позвала:

– Лин.

Смиренно так у нее получилось. Мне даже страшно стало. Вдруг принцесса моя с ума сошла с перепугу?

– Что, блонда моя ненаглядная?

Специально обозвал ее, думал, она сейчас зашипит, возмущаться будет (мне так привычнее как-то), а она тихонечко так сказала:

– Возьми меня на руки, – и после паузы добавила: – Пожалуйста.

Ну, если она так ставит вопрос, то, конечно, возьму. И даже комментировать не буду. Посадил я ее на плечо, смотрю, телепорт засветился. Первым оттуда старик со шрамами показался, с заклятием наготове. Я не стал ждать, когда он его в меня бросит, активировал свое заклинание. Кошки начали из могил выпрыгивать, а я телепортировался. Домой.

По-хорошему, сразу надо было домой отправляться, потому что не шутки это – исчезновение деда и кража у него артефакта. Родители должны об этом знать. Влетит мне, конечно, когда они Иоханну увидят, но лучше пусть мне влетит, чем такие вот события от папы с мамой скрывать.

Иоханна

Это, пожалуй, было логичным решением – отправиться домой к Лину. У него родители – маги. Князь, можно сказать, заместитель Главы Совета. Конечно, он должен заниматься решением возникшей проблемы, а вовсе не юный мажонок с (эх!) кошкой в руках.

Лин переместился не в сам княжеский дворец, а в сад возле него. Объяснил так:

– Отец все что мог, заблокировал. То есть из дворца – куда угодно, а в него – увольте. Будьте так любезны приземлиться за периметром и доложить по всей форме – кто, куда, откуда. Будь я один – да куда угодно, хоть к родителям в спальню, что я сделать, кстати, не решусь. Уж больно мама у меня нервная. А вот с гостями ни-ни. Гостей во дворец только родители притаскивать могут. Мне они, видите ли, не доверяют. На мое робкое «паап!» отец заявил, что готов вернуться к рассмотрению этого вопроса после моего совершеннолетия, но чтобы я на это особо не рассчитывал. Поскольку в некоторых вопросах он деду моему и то больше доверяет, чем своему неумному и любвеобильному отпрыску. Это я цитирую. А мать еще и добавила, что она не нанималась фрейлин королевы Аннет по утрам из моей постели выкидывать. Вот.

– Ты уверен, что стоило мне это все в таких подробностях выкладывать? – интересуюсь я.

– Нервничаю, – поясняет Лин.

Стоим, солнышко светит, птички поют. Лин, задумавшись, за ушком меня почесывает. И я даже урчу от удовольствия. Ну что поделать? Кошкам это нравится. И тут вдруг. Ап!

И я уже лечу на траву, приземляюсь на лапы и сразу прыскаю в сторону. Ну, Лин!

А вот и не Лин. Осторожно поднимаю голову, и что я вижу? Нашего мажонка, завернув ему руки за спину, держит мужчина – тот, с крылышками. Кстати, если убрать крылья и приодеть его во что-нибудь более приличное, очень даже интересный такой господин получится. Но я не о том. Напротив Лина стоит маг со шрамами на лице и противная старая ведьма. В общем, лица те же, явление свежее.

– Думал, сбежишь от нас, мальчишка? – неприятно так, с визгливыми интонациями в голосе, говорит старик со шрамами.

– Дяденька, – хнычет Лин, – отпустите, что я вам такого сделал?

Старик со шрамами нехорошо улыбается:

– Пока ничего…

– Как это ничего?! – кричит тот, что с крылышками. – Да он меня…

Фи! А он мне начинал нравиться. Голос у него, как и у того, со шрамами, какой-то гадкий. В самом деле, что такое? Почему у каждого встреченного мною мужчины непременно обнаруживается какой-нибудь недостаток? То выражается он недостаточно правильно, то родословная не та, то пахнет нехорошо. То вдруг, только растаешь, и голос неприятный. Так я точно до свадьбы девственницей останусь. Не должна девушка говорить такое вслух? И что с того? Вот выдадут меня за такого сосунка, как Мерлин-младший, и я за всю жизнь так и не узнаю прелестей настоящей плотской любви? А я, между прочим, тоже историю про Дульсинею и Терина читала. Это практически классика. И я прекрасно помню, что говорила моя несостоявшаяся свекровь про брюнета своей мечты. Я так тоже хочу.