Рябов стоял на дороге, уперев руки в боки и, как с облегчением заметил я, лишь притворялся рассерженным.

– Долго валандался, – с напускной суровостью начал он и, не удержавшись, прыснул в кулак. – А козлов оборзевших ты лихо в стойло поставил, – шеф весело улыбнулся. – Я с большим удовольствием наблюдал твой разговор с ними… (зная, что полковник владеет искусством читать по губам, я не удивился такой постановке фразы. – Д.К.)… Однако хорошенького понемножку. Машина из грязи вытащена, пару мелких поломок Гена устранил. Пора нам и…

Из-за давешнего поворота задом выкатилась иномарка без номеров с опущенным задним стеклом, из которого торчали два автоматных ствола.

– Ложись! – Рябов подсечкой сбил с ног шофера и сам бросился на асфальт. Я почти одновременно распластался рядом с ним.

– Тра-та-та-та-та-та-та…. Тра-та-та-та-та-та-та… – хищно затрещали длинные очереди. Пули разорвали воздух в тех местах, где мгновение назад находились наши головы и туловища.

– П-ф-ф… п-ф-ф… п-ф-ф… п-ф-ф… п-ф-ф… п-ф-ф… – открыли мы с Рябовым ответный огонь.

Один из стволов (видимо, лишившись хозяина) перестал плеваться свинцом и бессильно вывалился на багажник.

– Тра-та-та-та-та-та-та… – злобно огрызнулся второй. На сей раз пули легли гораздо ниже, пройдя почти впритирку над нашими затылками.

– Дави стрелка. Возьму бензобак, – бросил мне Рябов, меняя позицию. – П-ф-фф… п-ф-ф… п-ф-ф… п-ф-ф… – откатившись в сторону, я всадил четыре пули в салон, но промазал или нет, понять не сумел.

Рябовский пистолет негромко пукнул, и иномарка исчезла в огненной вспышке взрыва. Из передней дверцы выскочил объятый пламенем человек и отчаянно вопя, закружился юлой на месте.

– П-ф-ф, – сжалился над ним шеф. Вопль прервался, и мертвец с простреленным черепом упал догорать на грязную обочину.

– Кажется, все, – сказал полковник, первым поднимаясь на ноги, и обернулся к месту ДТП: – Эй, вы там… Целы? Нет?

– Капитану рикошетом ягодицу поранило, – басом отозвался врач. – Остальные в полном порядке.

– Нашли гаишники на жопу приключений, – покачал головой Владимир Анатольевич. – Сходили, называется, на «охоту». Сперва ты их отпинал да на бабки выставил. Потом старший наряда пулю словил, и опять в задницу…

– Ему по статусу положено, – проворчал я, с грустью осматривая основательно испорченный костюм. – Как главарю шайки с большой дороги.

– Ха-ха, действительно, – согласился шеф. – Доля у него больше, чем у подельников, ну и расплата соответственно…

– Поедем? – усевшись на водительское кресло, спросил прапорщик Песцов.

– Само собой, но вот куда? – посмотрев на часы, задумчиво молвил начальник отдела. – На процесс Кашина… (см. «Операция Аутодафе») мы однозначно опоздали, да и являться в суд в таком виде…

– Внимание, внимание, всем сотрудникам ФСБ, находящимся в квадрате восемь! – внезапно захрипела рация в нашей «Волге». – На пятнадцатом километре К…го шоссе попал в засаду кортеж генерала Нелюбина. Два подрыва… Мочат бронебойными… Охрана перебита! Срочно на помощь!!! Повторяю! На пятнадцатом километре… – рация также внезапно замолчала!

Не сговариваясь, мы с Рябовым нырнули на заднее сиденье. «Волга» резко рванула вперед, ловко обогнула догорающую иномарку и до предела увеличила скорость.

– Прямым текстом передали, – осевшим голосом произнес полковник. – Похоже, прямо с места происшествия. Что за чертовщина последние два дня творится?!

– Вы о чем? – полюбопытствовал я, перезаряжая пистолет.

– После расскажу, – Рябов открыл тайник в полу, достал оттуда три «вала» и несколько «эфэшек». – Ехать осталось минут пять. Пока есть время, вы оба слушайте и запоминайте, как будем действовать дальше…

Следуя указаниям шефа, прапорщик Песцов погнал «Волгу» не по К-му шоссе, а параллельно, по В-му, и на пятнадцатом километре свернул на узкий, заброшенный проселок, который должен был вывести нас прямиком в центр событий. Дело в том, что полковник предполагал – нападавшие под каким-нибудь предлогом заблокировали нужный им отрезок дороги с обеих сторон. (Так, кстати, и оказалось в действительности.) А на раздолбанный, давно не езженный проселок, если и обратили внимание, то не слишком большое. Подоспели мы вовремя (бой уже близился к завершению) и благодаря уловке Рябова возникли там неожиданно, как чертик из коробочки. На пустынной дороге криво стояли два подорванных, изрешеченных пулями автомобиля с окровавленными трупами внутри, а третий с пробитыми шинами и тоже изрешеченный застыл на обочине, метрах в ста назад по ходу движения. Отовсюду слышались частые, смачные хлопки.[7] Из придорожной канавы кто-то отвечал на них. Экономными очередями из «вала». Как позже выяснилось, на шоссе произошло следующее. Борис Иванович ехал в середине маленького кортежа в черном бронированном «Мерседесе». Точно такие же были и у охранников. Вернее, в центре он оказался в момент нападения, поскольку в процессе движения машины время от времени перестраивались и менялись местами.[8] Нападавшие одновременно подорвали головную и хвостовую машины и сразу открыли кинжальный огонь на поражение. От неминуемой смерти Нелюбина спас его личный шофер лейтенант Кузнецов. (Царствие ему Небесное!) Он успел сделать две важнейшие вещи: фантастичным по ловкости маневром выскочил из капкана и одновременно передал по рации сигнал SOS открытым текстом. Правда, далеко уехать лейтенант не смог. И сам погиб, и машину пулями остановили. Однако своими действиями он дал возможность генералу достать из тайника «вал», занять удобную позицию на некотором удалении от подготовленной ловушки и продержаться до прибытия подмоги. Невзирая на аристократический, немного изнеженный внешний вид, Борис Иванович оказался отличным бойцом и к нашему появлению сумел уложить наповал четверых террористов. Но и те были не лыком шиты. Быстро перегруппировавшись, они начали стягивать вокруг Нелюбина смертельное кольцо. Еще чуть-чуть – и отважному генералу пришел бы конец, но тут на упомянутом проселке появилась наша «Волга», несущаяся во весь опор с жестко зафиксированным рулем, и с ходу смяла одного из убийц. Остальные тут же перенесли огонь на нового врага и… благополучно подставились под наши пули. Ни меня, ни Рябова, ни Песцова в машине, разумеется, уже не было.

Заранее выпрыгнув на ходу, мы залегли в лесопосадках и, ориентируясь по звучным хлопкам, начали методично «гасить» нападавших.

…(Все-таки бронебойные патроны сыграли с ними злую шутку. – Д.К.)… Не удовлетворившись одной лишь стрельбой, мы с шефом метнули по две гранаты в места предполагаемого скопления противника, попали довольно удачно и этим фактически решили исход боя. Деморализованные остатки террористов начали беспорядочное отступление, больше напоминающее бегство, получили вдогонку еще по гранате, несколько очередей и… воцарилась тишина.

Впоследствии оперативно-следственная группа подобрала в лесопосадках шестнадцать относительно целых трупов и фрагментно еще четырех. Из двух оставшихся в живых беглецов одного настигли вскоре «омеговцы», а вот второму каким-то чудом удалось скрыться.

– Борис Иванович, вы живы? – выждав для верности пару минут, окликнул Рябов.

– Жив, – спокойно донеслось со стороны дороги. – Это вы, Владимир Анатольевич?

– Он самый.

– А Корсаков с вами?

– Да.

– Так я и думал, – из канавы поднялась перемазанная жидкой грязью фигура с «валом» в руках и без опаски направилась к нам.

– Песцов? Эй, Песцов, ты где? – позвал полковник.

Геннадий не ответил. После недолгих поисков мы обнаружили его в кустах, недалеко от проселка, насквозь прошитого бронебойной пулей. Прапорщик был жив, но без сознания. Из раны в груди обильно струилась кровь.

– Не повезло парню, – вздохнул Рябов. – Дима, помоги!

Вдвоем с начальником отдела мы обнажили водителя до пояса, открыли аптечку, прихваченную мной при десантировании из «Волги», и начали оказывать ему первую медицинскую помощь.