– К сожалению, нет, товарищ Вождь. Номер не просто сдан в печать. Он уже отпечатан и разослан по инстанциям. Он уже поступил в московские библиотеки, в некоторые книжные магазины, погружён на поезда, которые отправились или отправляются во все конца нашей необъятной страны.

– Что ж. Тогда скажите, почему так чудовищна эта опечатка, что она даже может привести к политическим последствиям.

– Дело вот в чем. В оригинале статьи академика Угорелова, которая была опубликована в последнем номере, содержится следующая фраза: "Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление недостатков системы социалистического планового хозяйства", – Константин Васильевич взял с собой и бумаги Угорелова, и последний номер журнала. – Речь в статье как раз идёт о проблемах эффективности нашей экономики. Однако в журнальной версии в этой фразе было пропущено всего лишь одно слово: "Таким образом, Великий Вождь и Учитель выступает за скорейшее преодоление системы социалистического планового хозяйства". Одно слово. Слово – недостатки. Не самое хорошее слово, но в результате получилось, что Вы выступаете против социалистической плановой экономики, против основ нашего Учения… Товарищ Вождь, как же нам поступить в этой двусмысленной ситуации? Может быть, в следующем номере дать опровержение?

– Опровержение… Зачем? Не нужно. Потому что опровержения читают все кому не лень просто из чистого любопытства. Если вы дадите опровержение, тогда все будут говорить: "Вот мол, товарищ Вождь, выступает против основ нашего строя, против социализма, против планового хозяйства". А так… А так никто и не заметит этой опечатки. Кто вообще читает эти статьи. Ну а если кто и заметит, все равно никто не поверит, что товарищ вождь выступает против социалистической плановой экономики. Подумают – опечатка.

Хотя видимая опасность миновала, Константин Васильевич всё же решил перестраховаться:

– Товарищ Вождь, но, тем не менее, наверное, необходимо сделать какие-то оргвыводы?

– Какие оргвыводы? Я вижу, у вас корректоры так устали, что совсем мышей не ловят. Повысьте им зарплату…

...В типографии царило радостное оживление в предвкушении роста благосостояния, а выдающиеся советские учёные продолжали свою научную деятельность.

В парке одной из государственных дач старый человек во френче сокрушался: "Быстро перерождается Великая Секта. Очень быстро. Им бы только жрать да блудить. Лавочники. Вот помру и никто…"

А по московским улицам бродила большая одинокая чёрная собака. Она ни о чём не думала – она просто брела себе куда-то.

Все знают с малых лет,

Что многое изобрели в Китае:

Бумагу и фарфор, печатные станки

(Чтоб легче массам было истину нести).

И порох, кстати, тоже

Придуман был для нужд известных Поднебесной.

Так вот… все там же

В седые времена напиток появился столь чудесный,

Что весть о нём по Свету разнеслась.

О чае всяк хотел узнать побольше.

Мудрецы старались рассуждать о том подольше,

Невежды ж просто рады были поболтать…

Но чай из них никто в глаза не видел.

Тогда один король послов отменных снарядил,

Чтоб Император Жёлтый чаем их снабдил, –

Страны Драконов повелитель жадничать не стал

И тем послам немного чая дал.

Держа обратный путь, увидели послы –

В Китае чай не пьют лишь разве что ослы,

А чёрный люд напиток потребляет.

"Какой напиток грубый, –

Подумали отменные послы, –

А может хитроумный Император,

Как старый и умелый провокатор,

Подсунул дрянь какую,

Решив не тратить эликсир впустую.

Мы королю сю дрянь не повезем, –

С ней в нашем государстве все в порядке".

В другой земле мудрец достопочтенный

Все сведенья, какие мог, собрал о чае воедино.

Путём глубоких размышлений

Он к выводу серьёзному пришёл,

Что чай на самом деле существует,

Но редок он настоль,

Насколь и неизвестен:

Трава он иль вода?

Зелёный он иль чёрный?

Не говоря уже о том,

Каков же он на вкус:

Возможно, сладок как арбуз,

Иль как миндаль подгнивший горек.

А в третьей стороне упорный жил народ.

Он многие века все местные растенья

Испытывал, пытаясь чай найти.

Однако безуспешно,

Поскольку чай там не желал расти.

И все ж была страна,

В которой, как в Китае, имелся чай.

Однажды мудрый человек туда попал

И с изумлением огромным наблюдал

За страннейшим обрядом:

Процессия жрецов, бубня себе под нос,

Носила скромный ларь перед народом.

В нем чай покоился.

Ему и поклонялись, поя осанну.

Тут мудрый человек, не выдержав, сказал:

"Глупцы! И что за радость траву вокруг себя носить?