"Кто ищет Истину, найдет Бога"

Василий Оптинский, новомученик.

Понятие правого умышленно искажалось и сужалось всем ходом ХХ столетия. В результате правая идея в Европе увязалась с политическими интересами крупных предпринимателей и либерал-экономизмом, в России же правая вера, правое дело, правда и чувство правоты — стали уделом маргиналов.

Наиболее значимым политическим событием рубежа 2003-2004 гг. в России стало отступление в небытие так называемых "правых сил". То, что долгое время ложно позиционировало себя как правое, наконец обнаружило свою несостоятельность и освободило свято место, которому нельзя пустовать. Тут же явились какие-то "новые правые"; вселила надежды "Родина", однако пока говорить даже о частичной реабилитации Правого не приходится.

Левый человек в течение 200 лет строил царство Безразличия. К этому царству он прорывался через возрождение, просвещение, реконструкцию, революцию, передел, ускорение, словом — через обожествленное обновление всего традиционного.

И вот свершилось — настало время гомогенной гиперреальности, у которой нет Иного, в которой нет различий, нет противоположностей; нет ни правого, ни виноватого; ни прошлого, ни будущего; ни мужского, ни женского; ни разрешения, ни запрета; нет верха и нет низа. А выйти из этой гиперреальности почти невозможно — даже революция здесь не поможет, так как в гомогенном пространстве исчерпала себя идея противостояния, а сама революция стала традицией.

Здесь нет выбора, но есть выборы; нет человека, но есть прогрессивное человечество; нет мира, но есть мировое сообщество; нет семьи, но есть отдельные индивиды; нет веры, но есть мировые религии; нет любви, но есть контрацепция; нет Истории, но есть караван историй. Потому что сегодня человек больше не может выносить Различие и Иное; все что угодно — предельная толерантность и политкорректность — но только не Иное.

Два чувства владеют всеми: Усталость и Неопределенность… Надоело даже это бесконечное лево-право: всем бы нам хотелось отказаться от крайностей, встать где-то посередине, проголосовать за Единство. За стабильность. За Президента. За политическое Ничто. Что и делает большинство людей, голосуя за Путина. Вместо того чтобы пострадать, усталый левый человек хочет побыстрее успокоиться.

Но пока ты не стал ещё хлебной крошкой, именем на бумаге или одиноким, горящим во тьме огоньком свечи, ты ежеутренне совершаешь усилие, чтобы встать хотя бы с кровати (чего в принципе можно ведь и не делать). А встав с кровати, с правой или левой ноги, ты вовлекаешься в бесконечный выбор правого-левого. Верха и низа, если смотреть по вертикали. Это и есть твой Крест. "Бесконечный перекрёсток".

Чтобы жить в эпоху Разделения Добра и Зла человек должен научиться быть правым.

Увидеть реальность в ее цветущей сложности, со всеми противоречиями, конфликтами, резкими контрастами, с ее апокалипсисом, — увидеть и вынести это душераздирающее зрелище — способен только правый человек.

Правый человек не возник из ниоткуда и не исчезнет в никуда, он живет в истории и в традиции с ее границей и иерархией.

Правые хотят, чтобы власть снова стала священна, а Церковь — свята. Чтобы Государство было сурово, "иногда до свирепости", а люди — "лично добрее друг к другу".

Правые сознают радикальную историчность бытия и потому хотят жить в исторической России, а не либеральной ЭрЭфии. Правые верят в то, что Россия и русский народ исполнят свою миссию в истории.

В нынешнее зыбкое время правые хотят поскорее достигнуть берега, почувствовать твёрдую почву под ногами. И, стоя на берегу, проводить корабль с либеральными мертвецами.

На Суде все станут "одесную" и "ошуюю": справа — апостолы, праведники, святые, мученики; с противоположной стороны — бесы, лохи, "иудеохристиане", сектанты, троцкисты, ленинцы и всякое прочее либерал сосаити. А свободен от выбора (правого/левого) — только Господь и Бог наш, Который есть невидимый центр. Но и Он, как сказано, правых предпочитает левым. Хотя, конечно, с какой стороны смотреть… Проблема в том, что не всякий назвавшийся правым есть на самом деле правый. И степень его правоты и определит Господь. Есть правые и среди тех, кто назвался левым.

Христианство — это не безразличие. Это не ровная теплота, которую Господь исторгнет из уст Своих. Православный христианин — не частичка в гомогенном растворе. Хотим мы или нет — мы будем вставать и делать свой выбор, который нам кажется правым.

Нам хотелось бы представить всю гамму истинно правого: в религии, политике, философии и художественной литературе. Идея Правого в России, на наш взгляд, не должна быть лишь каким-то "сектором" в экономике. Мы скорее хотим добиться правой полифонии, объединив возможно большее число живых и открытых правых.

Мы беремся концептуально переосмысливать Правое: правым взглядом оценивать актуальные события и читать тексты — как "правые", так и "левые"; мы будем пытаться право мыслить о том, что нам случается слышать и видеть вокруг; правой рукой ставить пометки на книжных полях; выступать с правым словом и доносить до интернет-аудитории правые речи правых людей; рассуждать о правде дня, следовать правыми путями и держаться правой стороны, не изменять правой вере в пути; искать правды в правлении и стараться ориентировать посетителей сайта слева направо.

pravaya.ru

Книга, по восторженному, но не совсем точному восклицанию "буревестника революции", есть источник знания. И за это её надо любить. Неточность формулировки легко откорректировать, если расширить смысловые пределы слова "знание". Если это знание сердца, души, любви, ума, вкуса, то я согласен. За это её стоит любить.

К сожалению, подавляющее количество написанного и изданного за последние годы не имеет к этим фундаментальным ценностям и их производным никакого отношения. Не всякая продукция достойна сырья, на неё потраченного. Хорошо бы вернуть всю потраченную бумагу в изначально сырьевое состояние. На мой взгляд небольшая роща приятней, интересней и здоровей многотысячно тиражированного ширпотреба Марининой или Донцовой.

С другой стороны не хотелось бы покушаться на способы использования свобод, предоставленных соотечественникам. Многие ведь действительно ставят себе клизмы и чистят организмы по методам Малахова. Или любят погружаться в загадочные миры Кастаньеды. Или сладко леденеют сердцем от шизофренического бреда Стивена Кинга. Или восторгаются чудесами почившей Ванги. Да мало ли их, страстей и привязанностей?! Пусть будут книги, которые с трудом, самым краешком, но цепляются за представления о литературе у отдельно взятых современников. Иван Андреевич Крылов, по воспоминаниям современников, с интересом читал бездарное и пустое. Он выстраивал свою шкалу ценностей, в которой его значимость и легко прогнозируемая хрестоматийная фундаментальность подчёркивалась вторичностью не только добротной, ладно сшитой литературы, но и валом абсолютной бездарщины. Убогое, ничтожное и проходное имеет своё, специфическое призвание. Оно оттеняет талантливую и достойную литературу. Ту, которая не просто пишется, но вырастает из оправданно-естественной потребности национального самовыражения и становится частью великой русской литературы.