АДАМ

В который раз он подошел к вратам,

Откуда изгнан был во тьму скитаний.

И постучался:

— Это я, Адам.

Из бездны лет, из вечности страданий

Я в Дом Отца вернулся, в Отчий Храм.

Я, созданный из праха бытия,

Вдохнувший миг бессмертного творенья,

Вновь вопию: Отец! Услышь меня!

Не вечности молю, молю мгновенья,

Когда коснется глаз ладонь Твоя.

Я — тень Творца, что обратилась в плоть.

О, Господи! Зачем вдохнул Ты душу,

Но не помог соблазн перебороть,

Хотя и знал, что я запрет нарушу?

В мой судный час утешь меня, Господь!

И распахнулись вратовы крыла.

И строгий страж предстал сереброликий.

— Ты вновь пришел. И вечность не прошла.

Вселенную твои тревожат крики.

Ступай назад, где царство тьмы и зла.

Когда бы грех, содеянный тобой,

Оставил землю в миг твоей кончины

И Ева не была б его рабой,

Вас не пускать бы не было причины

В сад Господа под купол голубой.

Но вы в грехе зачали новый мир.

Он с быстротой падучих звезд плодится.

Не Образ Бога, а другой кумир

В греховной многоликости дробится —

К пределам вечной смерти поводырь.

Ступай назад!

И затворил врата.

И вздрогнула вселенная от стона:

— Прости, Отец! Безмерна маята

Души моей, блуждающей по склонам

Бесплодных гор, где хлад и нагота.

Нет, не бессмертья жаждет плоть моя,

Хотя бессмертна каждая пылинка,

Из коих сотворен когда-то я.

Но где она — та малая тропинка,

Что приведет к истоку бытия?

Там музыка безмолвия окрест,

Там льется свет из чаши неугасной,

Там реки переполнил звездный блеск,

И Космос на лице своем бесстрастном

Хранит печать — животворящий крест.

…И луч прорезал мрачные места —

Постылый дом отвергнутого сына.

Он вел к подножью дерева-креста,

Обвитого змеей наполовину.

И, подойдя, Адам отверз уста:

— Я узнаю твой изначальный лик,

Мой господин и враг мой.

Век за веком

Я был рабом твоим. И твой язык

Я принимал за сущность человека,

Поверив: ты — владыка из владык.

Ты власть сулил мне с Богом наравне,

Желанья в сердце пробудил и страсти.

Я наяву их жаждал и во сне.

Но в пепел облеклась мечта о власти,

И обратились страсти в боль во мне.

Ты лжепророков тайно посылал,

Что ложь рядили в Истины одежды.

Ты золотом Храм Божий украшал,

Услужливо мостил мой путь надеждой,

Чтоб я к Отцу дорогу потерял.

Я проклинаю мир иллюзий твой

С борьбой за миражи, свободой плоти…

Душа устала. Где найти покой?

В каком забыться сне или полете?

…И кровь небес омыла крест живой.

Змея исчезла. Воссиявший свет

Преобразился в образ серафима:

— Узри, Адам!

Вот истинный портрет

Того, чья власть над миром неделима.

Я испытал тебя в горниле бед.

Узри себя!

Твой род твоим путем

Пройдет от сотворенья до исхода.

Мятущийся между добром и злом,

Узнает все — и рабство и свободу,

И грань меж ними кровью и огнем

Он уничтожит.

И, как ты, в свой срок

Придет сюда в отчаянье и муке,

Осилив тяжесть ноши и дорог,

К Отцу в мольбе протягивая руки.

И здесь найдет, что там найти не мог.

Усни, Адам!

Не вечен будет сон.

Здесь Божий Сын твой грех искупит кровью.

…И трещина разверзла горный склон.

Взяв ком земли с собою в изголовье,

Вошел устало и покорно он.

Гора сомкнулась.

Небывалый гром

Потряс всю землю, разрушая скалы.

И плакал Каин, мучимый грехом.

И кто-то пролетел в одеждах алых,

Мир осеняя огненным перстом.

ЛОШАДЬ

Как стояла она! Как глазами водила!

Как ходила в ней волнами вольная стать!

Как бугрилась на мускулах ярая сила!

Не хозяин ее, а она выводила

Мужика своего торгашам показать.

То ли стала кормилица косточкой в глотке,