Проснувшись утром в постели с Викой, Виталий почувствовал, что она стала ему почему-то неприятна. То ли недавнее «краткосрочное» свидание с Ириской так на него подействовало, то ли она просто перестала напоминать ему любимую? Но так или иначе он понял, что спать с этой девушкой больше не сможет. Поднявшись и пройдя в ванную, он начал думать, как бы помягче ей сказать об этом. Но так ничего и не придумав, так как делать любящей девушке больно не мог, он потихоньку собрался и написал ей записку, что уезжает надолго по делам. Постояв немного на пороге, он вернулся и собрал вещи в сумку. Потом, переписав записку, что уезжает по делам в Питер, потихоньку вышел из квартиры.

Коробов назначил встречу в студии сразу после праздников. Но так как новогодние каникулы продляться еще больше недели, Виталий целыми днями слонялся по городу без дела, ночуя попеременно то у Андрея, то еще у кого из ребят. И, даже ночуя у Андрея, он заметил, что смотрит на его жену уже просто, как на обычную женщину. После поездки в Уссурийск напала такая ностальгия, что уже стало понятно, Ириски не заменит никто. И лишь занятие любимым делом может отвлечь от постоянных мыслей о недосягаемой теперь девушке, и он уже знал, что согласится на любые условия студии.

Но время тянулось катастрофически медленно, еще в пять раз медленнее, чем в тюрьме. От бессонницы и почти круглосуточных раздумий начала болеть голова. Порой он уже готов был на самые безумные поступки. После трех дней встреч с Коробовым он уже ехал покупать билет на самолет, когда его остановил звонок Виктории. Она хоть и звонила ежедневно и спрашивала: «Когда приедешь?», в этот раз она сказала, что расплатилась за квартиру чужими деньгами, и они ей срочно нужны. Виталий пообещал ей, что кто-нибудь из друзей заедет к ней и передаст ей деньги и, развернувшись, поехал к Репе. «Оказывается у меня тут квартира есть, — думал он. — Но для начала надо как-нибудь, чтобы не обижать, расстаться с Викторией и переселить ее обратно к родителям».

— Слушай, — сразу сказал Виталий, едва переступив порог квартиры Репы, — у тебя есть какой-нибудь Ален Делон знакомый? Такой, чтоб «телка» ему отдалась в первый же вечер?

— Здорово, во-первых, — задумчиво произнес Репа.

— Ой, бля, башка болит. Ну так как? — спросил Виталий, пожимая протянутую руку.

— У тебя что, брачный контракт с женой? — сообразил Сергей, приглашая жестом пить кофе.

— Да не было у меня никогда ни контрактов, ни браков. С Викой просто хочу порвать, но так, чтоб она сама была виновата. Надо ее с любовником застать.

— Можно нанять какого-нибудь профи. Надо спросить у тех, у кого контракты были брачные. Но там за один день гарантии нет, иногда эти «Казановы» долго работают.

— Да не, Вика не такая. Там несколько дней хватит. Надо только нормального кого-нибудь.

— Да вон давай Боксера пошлем, ему все равно делать нехрен. Тот любую бабу укатает. Она же его не знает?

— Точно, — улыбнувшись спохватился Виталий, — как я сразу не подумал. Не, не знает. Вызови его. Сейчас и узнает, пусть он ей деньги отвезет. Только надо сказать, чтобы он представился, с какой-нибудь службы доставки, что меня не знает.

Репа сел на телефон, а Виталий принялся думать, чем бы еще заняться, чтобы удержаться от поездки к Ириске, на которую он уже почти решился. Осталось всего три дня. Репа с Тумаком и остальные днем занимались своими делами, а оставшись один, он может «погнать» и сесть на самолет. И тут ему пришла в голову одна умная мысль, которая и могла посетить его только при такой головной боли, как сейчас. Когда Репа положил трубку телефона, Виталий обратился к нему:

— Серега, сегодня же пятница. Может, еще у кого-нибудь на свадьбе погуляем?

— Нуда, — усмехнулся Репа, — будем сидеть весь день под ресторанами и ждать, когда кто-нибудь с невестой убегать будет. У меня дел много еще.

— Я же не говорю днем, они все равно по кабакам только вечером разъезжаются. Да и ждать необязательно, невесту могут и не украсть. Сами зайдем да и отработаем ее внагляк.

— Как? — удивился Репа.

— Ну, по-пацански, как. Зайдем в масках с автоматами, всех поставим к стенке и вынесем ее. А потом как тогда, выкуп и все такое.

— Ну ты даешь, — засмеялся Репа, — да они же в ментовку позвонят.

— Это я беру на себя, вы ее только вынесете, а я объясню им че почем. Им еще и понравится, вот увидишь, это ж как в кино. Адреналин.

— Ну ты, в натуре, режиссер, — улыбаясь, восхищался Репа, — только я в кино че-то такого не видел ни разу.

— Зачем в кино? В жизни увидишь.

Улыбаясь и качая головой, Сергей раздумывал над предложением. Потом, уже почти соглашаясь, спросил:

— А автоматы какие имеешь в виду? Мы-то уже лет восемь как легализовались. У пацанов тоже вряд ли что есть, да и отвыкли они уже от такого, даже сыграть вряд ли смогут.

— Смогут, вот увидишь. Главное, чтобы ты смог. А автоматы, вон на ВДНХ макетов купим, там же и маски омоновские продаются.

Зазвонил домашний телефон, подъехал Боксер.

— Ладно, — сказал Репа, одеваясь, — пойдем. Вечером соберемся, обсудим. Макеты, кстати, у Палыча можно взять на время, у него в магазине есть.

— Лады, — согласился Виталий, уверенный, что всем понравится эта идея, и вслед за Сергеем вышел на улицу.

Боксер приехал не один, рядом с ним в машине сидела какая-то девушка, черты лица которой показались Бандере знакомыми. Думая, что это какая-нибудь актриса или певица, каких в последнее время развелось такое множество, что сразу и не распознаешь, кто где, Виталий позвал Юрия выйти из машины. Еще раз взглянув на его спутницу, он вдруг распознал в ней ту самую невесту, на свадьбе которой они гуляли неделю назад. Спрашивать у Боксера, что он делал с этой невестой, когда раз за разом похищал ее со свадьбы, Виталий не стал. Но когда они с Репой консультировали этого ловеласа насчет Виктории, он был полностью уверен, что этот-то точно справится.

Первый вечерний налет на свадьбу оказался неудачным по одной простой причине, парни не прошли фейс-контроль в клубе, где игралась молодежная свадьба, и куда на их глазах жених пронес очаровательную невесту. Потом в клуб пускали и обычных посетителей, и охрана на фейс-контроле пропустила всех, кто, по их мнению, выглядел прилично.

Но когда туда решил пройти Репа с Бандерой и с ними еще шесть человек, охранники перегородили им дорогу. Вид парней, наверное, не вызывал у охранников доверия. На всех были маски и в руках было оружие. В общем, их решили не пускать. Репа, не привыкший к тому, что его куда-то не пускают, с силой оттолкнул двоих и попытался пройти. Но охранники оказались настолько отмороженными, что вчетвером безоружными кинулись схватить Репу и не отступили перед остальными вооруженными людьми, пришедшими на помощь Сереге.

И даже когда Валера выстрелил в воздух из прихваченного, на всякий случай, стартового револьвера, охранники поднялись и, отойдя лишь на шаг, снова встали в стойку, похожую на борцовскую.

Когда Бандера с остальными, от греха подальше, ретировался оттуда, он подумал, что где-то в наше время находят таких обезбашенных, готовых за небольшую зарплату так рисковать своей жизнью. Ведь никто из охранников не знал, что автоматы не настоящие, и намерения пошутить под масками тоже не было видно.

После первой же неудачной попытки Тумак сказал, что у него пропало желание участвовать в этой авантюре и, поймав такси, уехал домой. Но остальных уговаривать Бандере не пришлось, произошедшее их только раззадорило. Правда, Репа сказал, что в клубы лучше не соваться, и они поехали по ресторанам, где нет этих фейс-контролей.

Но и там не все прошло гладко. Пока ездили в поисках подходящего мероприятия, люди уже успели изрядно набраться, и утихомирить осмелевшую публику удалось, только лишь расстреляв до конца барабан капсулей в револьвере Валеры, в лицо которого кто-то даже умудрился попасть сотовым телефоном. А после того, как Репе все-таки удалось вынести брыкающуюся невесту, и Бандера снял маску, чтобы объявить о шутке, одному из гостей стало плохо, и пришлось вызывать «скорую».