— Ты тоже был молодец! — Поспешила похвалить юношу Мариа и присела рядом. Ентри опустил голову и угрюмо сказал:

— Нет, я боялся, я дрожал как осенний лист. Какой же я молодец?

Мариа на это улыбнулась и погладила его по голове.

— Боится всякий, но не всякий может переступить через страх.

Ентри приподнял голову и настороженно посмотрел на девушку. " Она говорит как взрослая. Как Дик или Илирон. Она учит меня жизни, надо же, дожил".

— А что мне оставалось делать? Я не мог тебя бросить, ведь я мужчина. — Пролепетал Ентри, так, что Мариа еле услышала его слова, особенно последние.

— Да, ты настоящий мужчина. — Подтвердила она и рассмеялась, Ентри на это насупился и отвернулся в сторону. — Да ладно тебе. Хватит дуться. Пошли, погуляем. — Она схватила юношу за руку и потащила на палубу, впрочем, тот против не был.

Солнечный день приближался к вечеру, отчего становилось свежее. Сильный ветер, сопровождавший корабль, как мог разгонял зной и сейчас, когда солнце давно уже скрывалось за облаками, ему это успешно удавалось. Моряки, как всегда сновались туда сюда, то натягивая, то ослабляя такелаж. Кто-то драил палубы, кто-то, стоя на пертах, мастерил на реях, в общем, работа кипела как всегда.

Решив не мешать матросам, которых на главной палубе было и так много, к тому же были открыты несколько люков, упасть в которые не очень-то хотелось, ребята решили постоять на ахтердеке, где было посвободнее. Выше, у трапа на квартердеке, отвернувшись к борту, стояли Одрилон и Лаварион. После того события, что произошло на корабле, ребята впервые увидели Семиона. Он был не здорово бледен и его военная выправка куда-то исчезла. Плечи сутулились, а круглое лицо опало, но главное, Ентри заметил, что на висках прибавилось седых волос, точнее виски полностью стали седыми. Двое мужчин разговаривали между собой, Одрилон был явно возмущён и теперь не сдерживал эмоции, хотя понимал, что не надо бы двум матросам стоящих у штурвала слышать их, но внутри его всё кипело.

— Я не знаю, откуда вы взялись мастер Лаварион, но что зло пришло с вами, это точно. Я не спрашивал вас, для чего вам сдались "неизвестные земли" и кто эти пассажиры ваши? Но всё становиться слишком опасно.

— Я вас и команду предупреждал об опасности, да и вы Одрилон должны были это понимать. — Лаварион отвечал тихо, с каким-то хрипом в голосе.

— Да, но мы ещё за сотни миль от них… Что это за зло спустилось с неба? Откуда он знает вас и ваших друзей? И для чего ему эта девочка?

— Слишком много вопросов. Я не могу вам на них ответить.

— Тогда я буду вынужден повернуть корабль.

— Не думал я, что вам ведан страх… Если вы отступите, мне придётся вас уволить.

Капитан Одрилон глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и помолчав немного, более спокойно заговорил:

— Среди матросов шепчутся о проклятии, я боюсь, что они могут поднять бунт и тогда, до цели вы не доберётесь уж точно.

— Капитан, вы же не хуже меня знаете, что делать с бунтарями… Ещё в Аланире я предупредил каждого о маршруте. Ведь я не думаю, что о тех местах кто-нибудь из них не знал. И что теперь?

— Тогда зло было далеко. Многие думали, что вы не решитесь и свернёте в Ливуд или в другой порт. Никто не знал, что зло настигнет нас так быстро, а если он появиться ещё и перебьет всю команду?

— Значит, они умрут героями! — Лаварион решительно развернулся и только сейчас заметил ребят, стоявших внизу у трапа. Он понял, что они слышали их разговор, оттого может, и смотрели на Лавариона внимательно, вытаращив глаза, и дабы не слышать никаких вопросов ещё и от них, быстро проследовал мимо и скрылся в каюте. Одрилон, наградил их злым, испепеляющим, презрительным взглядом и вернулся к штурвалу.

— Вот и нажили очередного врага. — Прошептал Ентри на ухо Мариа и ребята тоже скоренько покинули палубу.

До ужина они просидели в каюте у Мариа, разговаривая, вспоминая Сакил и Ориона, которого всё чаще называли в прошедшем времени. Когда-то страстные неприятели, сейчас весело болтали, обмениваясь своими впечатлениями и мыслями. " Надо же, ещё пару месяцев назад, я её видеть не мог, а сейчас что? Что это за тепло внутри меня, когда она рядом?" — Подумал Ентри, глядя на большие, голубые глаза Мариа. Как только они встретились взглядами, юноша отчего-то вздрогнул и отвернул взор на окно. Мариа смущённо улыбнулась и поспешила занять создавшуюся паузу очередным воспоминанием.

Ужин провели в каюте Лавариона, где отмечали выздоровление Мариа. Лаварион несколько раз начинал разговор о дальнейших их действиях, но каждый раз встречал молчание присутствующих. Свернуть они не имели права, да и даже если бы свернули, то не было гарантии, что чёрный маг не вернётся за Мариа, а с корабля, как известно не сбежишь. Это понимал и Лаварион, но в тоже время он знал, что при новом появлении мага, легко им не будет. Успокаивало одно, прошло четыре дня, а потерпевший поражение маг, с реваншем не спешил, значит, он тоже побаивается. Так праздничный ужин прошёл в основном в тишине. Каждый из них, занятый своими мыслями и тарелкой, разговаривать не хотел. Через час ужин закончился, но выйдя на палубу ахтердека, компания попала в окружение матросов, Одрилона при этом видно не было.

— Что вам угодно! — Обратился к команде Лаварион, по рядам которой пробежали робкий шепот. Наконец, один из моряков вышел вперёд и заговорил:

— Мы требуем, чтобы вы покинули корабль! — Это был высокий, одетый в одни, когда-то, светло-серые штаны, с многодневной щетиной мужчина, лет тридцати. Его голос был твёрд, но Элифер видела в его глазах смятение.

— Это бунт? — Спросил Лаварион и заулыбался. Он тоже испугался в этот момент, понимая, что команда может захватить корабль и умертвить их.

— Мы не хотим идти к смерти!.. Вы принесли проклятье на корабль!.. Мы все погибнем из-за вас!.. — Раздались голоса из толпы и команда взяла в кольцо Лавариона и его гостей. Элифер, видя не завидное их положение, обнажила мечи, ни у Дика, ни у Ентри оружия с собой не было. Наступило молчание. Затишье, во время которого каждый ещё мог отступить, но один из матросов не выдержал и вооружённый большим изогнутым ножом напал на Элифер и тут же рухнул, получив удар в живот.

— Отставить! — Раздался голос капитана с квартердека и остановил нападение команды. — Прекратить, или я вздёрну каждого, кто до них дотронется. — Команда отступила. — Не думал я, что у меня в команде столько трусов! Не мастер Лаварион ли сказал вам маршрут корабля, ни он ли повысил вам жалованье? А вы, при виде человека в чёрном, с которым сражалась безоружная девчонка, готовы избавиться от них. Трусы! — По рядам команды опять побежали шептания и матросы переглядываясь, медленно, но стали расходиться. Лавариона гордость взяла за Мариа. Ведь Одрилон был прав, она одна из сотни вооружённых, кто не испугался. Команда разошлась, оставив лежать на палубе, мёртвое тело моряка, но вскоре его отдали океану и конфликт на этом был исчерпан.

Стоявшие на вахте моряки ещё долго обсуждали произошедшее, в трюме тоже слышались шептания, но всё сводилось к тому, что капитан на стороне Лавариона и не намерен менять курс. По разговорам команда разделилась надвое, кто был за капитана и продолжения пути и кто за убийство пассажиров и захвата корабля, но дальнейшее не сулило ни того, ни другого.

Тишину ночи нарушали только шум океана и ветра, трепещущего паруса. Вахтенные на баке уже мирно дремали, прислонившись к противоположным бортам, не обращая внимания ни на свет фонарей, светящих чуть ли не в глаза, ни на не летнюю прохладу. Стоящие у штурвала матросы заметили, как из их ртов повалил пар, а руки легонько покалывало. Рулевые переглянулись и сильнее вгляделись в темную даль, прямо по курсу. Холод крепчал. Палуба квартердека покрылась инеем, а лёгкая морская рубаха уже не спасала от пробирающего морозца. Разбуженный капитан тщетно старался понять что-то в происходящем, ведь они шли на юг, где, по сути, должно быть теплее, но реальность показывала обратное. Он взглянул на компас, тот показывал не отклоненное движение их на юг. "Странно". — Подумал Одрилон и решил понаблюдать за этим явлением.