Глава шестнадцатая

ВСТРЕЧА

же голубые башмачки истрепались, подмётки износились, завязки потерялись, когда однажды ранним утром Аниска увидела вдали город Париж.

Город стоял на острове посреди широкой мутной реки, и Аниске были ясно видны квадратные башни соборов, остроконечные дворцовые крыши и толпа деревянных домишек, которые, теснясь и карабкаясь друг на друга, будто стадо грязных овец, спускались к реке.

Небо было серое, и падали редкие снежинки. Аниска стояла на берегу и думала, как ей добраться до города.

Тут она увидела у самого берега лодку, а в ней, подняв вверх вёсла, сидела широкоплечая нечёсаная девка. Аниска подошла к ней и вежливо спросила:

— Пожалуйста, не перевезёшь ли ты меня через реку?

— Перевезу, отчего не перевезти? Я здесь перевозчица. Заплати мне, и я перевезу тебя туда и обратно.

— Мне нечем заплатить, — сказала Аниска. — И обратно мне не надо.

Перевозчица посмотрела на неё, подумала и сказала:

— Вот у тебя ножницы на поясе. Они бы мне пригодились.

— Нет, — ответила Аниска. — Ножницы я не могу отдать.

— А на нет и перевоза нет, — сказала перевозчица.

Обе помолчали, подумали. Наконец Аниска спросила:

— А моста здесь нету?

— Есть мосты, — сказала перевозчица. — Один к югу, другой к северу. Пойдёшь подальше по берегу, там и мост. Только без денег тебя на мост не пустят.

Они ещё немного помолчали, и перевозчица сказала:

— Эх, был бы сейчас тёмный вечер, кокнула бы и тебя веслом по кумполу, и вся недолга. Были бы ножницы мои. А днём я такими делами не занимаюсь.

Аниска не совсем поняла, что она хочет сказать, и спросила:

— А днём ты меня не кокнешь по кумполу?

— Нет, — сказала перевозчица. — Днём ещё кто нибудь подглядит. Ещё наденут на меня пеньковое ожерелье. Уж тогда моя шея узнает, сколько мой зад весит.

Всё это звучало немного страшно, но Аниска подумала: «Ну и что ж, что ножницы не мои. Придётся их отдать — другого пути нет. Мне Анна Ярославна, может, десять ножниц подарит, и я все их отдам разбойникам. Они даже обрадуются».

Она сняла ножницы с пояса и протянула их перевозчице.

— Бери!

— То-то же! — ответила та и засмеялась.

Вот Аниска переправилась через реку и пошла по узкой парижской улице. С обеих сторон нависали над ней кривые домишки, и из окон то и дело ретивые хозяйки трясли одеяла и выливали помои. Люди шли неприветливые, ёжась от холода, засунув руки в рукава, толкаясь локтями. Чуть не столкнули Аниску в сточную канаву, подёрнутую тонкой корочкой жёлтого льда.

Аниска стала приглядываться, у кого бы спросить дорогу. Навстречу ей попалась молоденькая девушка. Она бежала, вся перегнувшись набок, тащила тяжёлый узел с грязным бельём. Аниска дёрнула её за платье и спросила:

— Скажи мне, пожалуйста, как пройти к королевскому замку?

Девушка ответила скороговоркой:

— Улицей Менял, Старой Суконщиков, Малой Красильщиков, Поросячьим рынком, Кошачьей площадкой, улицей Амбар-над-рекой, а там дальше спросишь, — и убежала.

Но так как Аниска всё равно не знала, какая улица как называется, пользы ей от этих слов было немного, и она стала искать, кого бы ещё спросить. Тут она заметила пожилого мужчину в длинной тёмной одежде и опушённой заячьим мехом шапке. На поясе у него висела медная чернильница, а за ухом торчало перо. Несмотря на холод, он шёл неторопливо, что-то бормотал про себя.

«Уж такой умный господин, наверно, сумеет объяснить мне», — подумала Аниска, остановилась перед ним и спросила:

— Прошу вас, скажите, как пройти к замку?

— А? — сказал господин и опять забормотал себе под нос.

Аниска повторила свой вопрос, но он только пожал плечами и пошёл дальше.

Ещё один прохожий посмеялся над ней, спросил:

— Тебя там, наверно, заждались, в королевском замке? Уж за королевским столом прибор тебе приготовили?

— А как же? — сказала Аниска. — Меня там давно ждут.

— Ну так беги скорей, а то как бы там твою долю не съели, — сказал прохожий и так ничего толком не объяснил.

Вдруг к Аниске подошёл какой-то человек с лицом, иссечённым шрамами, и длинным мечом на перевязи. Впрочем, одежда у него была довольно потрёпанная. Он приветлива улыбнулся и сказал:

— Ты ищешь дорогу, девочка? Я защитник вдов и сирот, без страха и упрёка помогаю всем, кто нуждается в моей помощи. Идём, я тебя провожу.

— Ах, спасибо! — радостно воскликнула Аниска и пошла за ним.

Человек тотчас свернул в узенький и тёмный пергу оглянулся по сторонам и шепнул:

— А что у тебя в кошельке на поясе? — и протянул руку.

Аниска отскочила и крикнула:

— А вот я тебя кокну по кумполу! Узнает твоя шея, сколько весит твой зад!

Человек тотчас отпустил её и пробормотал:

— Так бы ты и сказала, что ты из наших и пристаешь к прохожим, чтобы вытащить у них кошелёк.

— Я такими делами днём не занимаюсь, еще увидят, — сказала Аниска. — А ты мне всё-таки покажи дорогу, только сам за мной не ходи.

— Что же ты задумала? — спросил он с хитрой усмешкой, но под грозным Анискиным взглядом отодвинулся и пробормотал — Ладно, ладно, не буду тебе мешать, — и указал ей дорогу.

Наконец она вышла на мощённую булыжником площадь перед королевским дворцом.

У дворцовых ворот стояли два стражника в железных доспехах и держали в руках копья. Когда Аниска подошла, они скрестили копья и преградили ей дорогу.

— Пожалуйста, пропустите меня, — вежливо попросила Аниска. — Я иду к Анне Ярославне и очень тороплюсь.

— Не говори глупостей, девочка, — сказал один стражник. — Таких, как ты, не велено пропускать.

— Ах, пожалуйста, пожалуйста, мне очень надо!

— Никак нельзя, — сказал второй стражник. — А впрочем, что это у тебя в кошельке на поясе?

— Золотой напёрсток и игольник с иглой.

— Покажи-ка нам напёрсток, — сказали оба стражника.

Аниска подала им напёрсток. Один поцарапал его ногтем, другой попробовал на зуб, и оба сказали:

— Мы отвернёмся, а ты незаметно проскользни в ворота.

Вот Аниска очутилась во дворце. В тёмной прихожей сидели солдаты, играли в кости, громко спорили и не заметили её. А она юркнула за тяжёлую занавеску и очутилась в коридоре. По обе стороны двери. Аниска открыла одну дверь. Там молоденькая служанка стоит у высокой резной кровати и усердно взбивает пуховики. Пух, будто снег, летит по всей комнате.

— Ай, кто это? — вскрикнула служаночка при виде Аниски.

— Пожалуйста, не пугайтесь. Я подруга Анны Ярославны, которая теперь невеста вашего короля. Пожалуйста, проводите меня к ней.

— Это никак нельзя, — ответила служаночка. — Принцесса Анна сейчас обедает с королём и его матушкой, старой королевой Констанцией. Разве ты не слышишь звуки труб?

— Ах, пожалуйста! — взмолилась Аниска. — Я подарю вам костяной игольничек с золотой иглой.

Служанка вздохнула и сказала:

— Мне давно хотелось такой костяной игольничек, и еще с золотой иглой. Но я не посмею проводить тебя в обеденный зал. Если хочешь, я отведу тебя на хоры. Оттуда ты сможешь увидеть принцессу, а уж дальше поступай как знаешь.

Аниска согласилась, и служанка повела её по винтовой лестнице на хоры над обеденным залом, а сама поскорей ушла. Вот Аниска смотрит сквозь прорези перил и видит: внизу в большой зале сидит на возвышении, на король, и на голове у него корона. А по бокам, на тронах пониже, сидят с одной стороны старая королева Констанция, с другой — Анна Ярославна, королевская невеста.

На Анне Ярославне платье из золотого сукна, по подолу и вырезу опушено горностаем. Длинные косы перевиты жемчугом. За её спиной паж Пертинакс держит обеими руками тяжёлый шлейф её платья. А на столе перед ними на золотом блюде жареный павлин с распущенным ярко-синим глазастым хвостом. Анна Ярославна пьёт из золотого кубка и каждый раз, как она поднимет его к губам, музыканты трубят в трубы.