Но для того, чтобы управлять в Египте, надо было вести хозяйство, собирать налоги, обеспечивать крестьянам такую жизнь, чтобы они могли эти налоги выплачивать.
Кроме того, египтян поднимать на войну было бесполезно. Они никого бы не убили, скорее дали бы себя перебить. А войско — надо![746] Поэтому покупали большое количество невольников:[747] в Европе, на Ближнем Востоке, где угодно, на Кавказе. И они были государственные рабы, то есть — мамлюки.[748] И они составляли основу мощи халифов, то есть — армию. Ну, какая там антисистема, наоборот, — они были такие нормальные люди, только волею судеб заброшенные в Египет.
Через некоторое время, когда династию Фатимидов — свергли, сверг ее один курд — Салах-ад-Дин по-мусульмански, Саладин в европейском произношении, — взял власть в свои руки, то мамлюки его поддержали. Храбрый человек, воюет против крестоносцев, — это им нравилось. Потом они низвергли его потомков, убили их. Образовали собственное государство. Причем они все были рабы. И только рабы могли делать карьеру в армии. Если он не раб, а — вольняшка749 и хочет делать карьеру в армии, — только рядовым, не выше. А мамлюки становились эмирами, беками, сепартсалярами. И они господствовали в Египте вплоть до Селима I,[750] который завоевал Египет, то есть до XVI века, лишил его самостоятельности, но оставил все порядки неизменными.
И только Наполеон с ними сразился, — при Пирамидах. Одержал победу, упразднил мамлюкское войско и передал власть египтянам. Ну, его быстро попёрли — англичане.[751] Но Египет уже превратился из рабского государства (причем рабы были высшим классом!), — превратился в обыкновенный султанат,[752] подчиненный Оттоманской империи. Химеры часто бывают устойчивы, но саморазвиваться они не способны.
Вот, понимаете ли, как складываются химеры, как они набирают силу и теряют ее.[753]
*
Учение Маздака754 неправильно относить ни к гностическим системам, которые отрицают мир, ни к положительным религиям, которые признают мир как нечто благое, полезное, доброе, хорошее.
Маздак считал, примерно, как наш поэт Заболоцкий, что природа — это гадость, это ад, это кошмар, а разум — светлый, который у людей есть — это носитель блага. Поэтому он все хотел устроить на «разумных началах». Он был, вообще говоря, никак не революционер. И восстания Маздака — не было, и революции Маздака — не было. Была, наоборот, жуткая деспотия. Он был визирем при шахе Каваде,[755] и с конца 90-х годов V века, когда в Персии была очередная голодуха, засуха, вообще, очень плохое состояние.
А запасов в Персии, как стране бедной, никаких не было. Он пришел и сказал: «Справедливо ли, о шах, если один — ест досыта, а другой рядом умирает от голода? И богатый — не делится с бедным?»
Шах сказал: «Ты — прав, Маздак. Ты хорошо говоришь, — надо делиться».
Тот: «Ты мне даешь на это разрешение?»
«Конечно, — устрой».[756]
Тогда он пошел и всех богатых людей, которые составляли персидскую конницу, будучи потомками парфян, всех этих феодалов (там было 240 семейств богатых и семь знатных фамилий), он почти всех — ликвидировал, отобрал все имущество. И — разделил между теми, кто нуждается. А как это узнать — кто нуждается? — Да, очень просто. Определял-то — сам Маздак. Он своим знакомым всем и выделил паек, полученный в результате конфискации. Потом он пришел к шаху и сказал: «Хорошо ли, что один имеет много жен (у них многоженство было), а другой мучается без одной жены и тоскует? Это же — несправедливо!»
Шах сказал: «Да, это не хорошо».
«Ах, так!»
Он тогда пошел, ликвидировал все гаремы, отобрал женщин. Но разделить их было трудно, потому что женщина — это существо такое, с характером. Они когда захотят, тогда они — согласны. А когда не захотят, то их не принудишь. Он их свел в помещения, такие соответствующие, и устроил очередность каждой женщине. Ведь куда она денется? Тогда, ну те, — все персидские аристократы, декханы, знать говорят: «То есть дети этих женщин даже не будут знать, кто их отец?»
Маздак сказал: «Если с тобой не согласны твои подданные, как ты считаешь — нужно их вразумить, то есть заставить подчиняться?»
Шах сказал: «Да, конечно, нужно».
Тогда Маздак устроил большие казни, страшную резню среди этих самых ограбленных людей, которых лишили даже жен.[757]
Но у них были дети, которые (Маздак не догадался их истребить) убежали в восточную часть Персии (Сеистан — восточная окраина), и подняли саков, которым сказали: «Вот такой Маздак, — что он делает?!»
Те, возмутились, те были простые люди — саки, то есть скифы. Они сказали: «Ладно, поможем».
И царевич Хосрой,[758] у которого Маздак уводил мать, для того чтобы пустить, так сказать, в очередную случку, он страшно рассерженный был этим всем. Он сумел Маздака поймать, казнил его, — таким довольно жестоким способом. Выкопали ямку, поставили Маздака вниз головой и закопали, так что одни ноги только торчали. Это было в 510 году. И всех маздакитов, которые там были изобличены в маздакизме, тоже вот таким образом — приканчивали.
В Иране восполнить потери было невозможно. Нечем было даже наградить участников переворота, лишившихся своего имущества, растраченного Маздаком и его приверженцами. Шах предложил им службу в армии, и они согласились. Не быть же нищими? Так в Персии сложилась постоянная армия, а шах стал солдатским императором. Началась фаза этнической обскурации, то есть сокращение числа элементов, составляющих этносоциальную систему.[759]
Последние 120 лет для древнего зороастризма протекали трагично. Иран стал мусульманским, притом искренне.
Часть маздакитов убежала, конечно. Куда? — В Азербайджан. Они называли себя — хуррамйты,[760] чтобы их никто обличить не мог, что они были маздакиты. Там они и жили примерно 300 лет, пока Бабек761 не поднял их на войну против мусульман и имел даже очень большой успех. Он хотел подружиться с Византией, говорил, что они — разновидность христианства. Но византийские императоры, Феофан в частности, сказал: «Нет, таких христиан нам не надо».
Они оставили Бабека без помощи. Тогда его поймали (выдал его один арианин, у которого искал он защиты. Пришел к нему в замок, а тот его скрутил и отдал мусульманам.) Бабека казнили. Так кончилось это учение о том, что «разум должен торжествовать над неразумной природой».
*
Кроме того, возникали разного рода космологические системы и очень «увлекательные». И такие, которые могли бы быть понятны тем субпассионариям и гармоничным натурам и, главное, пассионариям, искавшим применения своей избыточной энергии. В XI–XII вв. во Франции и Италии возникло антипапское движение — движение альбигойцев, или катаров. Эта идеологическая доктрина была дуалистична, строилась на неприятии жизни, как таковой, и находилась в религиозном смысле за рамками католичества. На этой идейной почве и возникло первое могучее столкновение на территории Франции. Альбигойцы повели себя настолько вызывающе, что против них был организован крестовый поход. А все-таки почему?
У альбигойцев, например, считалось, что мир действительно плох. И действительно, плохо жить там было в феодальную эпоху, довольно скверно, беспокойно и обижали тоже то и дело. А наиболее пассионарные особи искали себе новую форму жизни.
Почему я говорю — пассионарные? Потому что эти самые антисистемщики (они назывались или катары — альбигойцы во Франции, или патарены в Италии. Но, в общем, они отчасти были манихеи, даже сложнее у них теория была, чем манихейская) были они отнюдь не крестьяне и не угнетенные классы, а были — рыцари, потерявшие свою работу и свое выгодное место; горожане, которые были вынуждены работать в своих цехах для пропитания, хотя воздух города дает человеку свободу, но вместе с этим втыкать762 надо, работать надо! Иначе там не получишь ничего. А это всё им не нравилось.
И поэтому они приняли учение о том, что Бог, создавший мир, — это дьявол. А как же — Христос! Тут существовало два учения: явное и тайное. И в явном — было то, что «Христос был — дух, который и на кресте не страдал, поскольку он был дух; _ Тела у него не было. У него был только внешний облик, а если он ел и пил, то это для того, чтобы не обличать себя перед сатаной, который жаждал его смерти». Это было — явно учение совершенно антихристианское. Но это — «семечки» по сравнению с тем, что было — в тайном.
