– Очень хорошо. Пускай лежит на месте. Я сам позабочусь, ладно?

В тоне Эллиота возникла нотка, которой прежде не было. Мередит присмотрелась к нему повнимательнее. Светло-серые глаза уже не пустые, не рыбьи. В них мелькнул твердый блеск и исчез под ее пристальным взглядом. Эллиот утешительно улыбнулся:

– В данный момент не стоит этим заниматься. Вы только что приехали. Почему сначала не зайти поздороваться? Ева ждет вас. Зачем портить встречу? Она со вчерашнего дня говорит лишь о вашем приезде. Признаюсь, я ждал вас с большим интересом.

Мередит подавила желание бросить в ответ: «Ну, и что теперь скажете?» – и вместо того сухо выдавила:

– Хорошо. Потом еще поговорим.

– Обязательно, – равнодушно подтвердил Эллиот, внушив ей неприятное впечатление, будто он обошелся с ней так же мастерски, как с чересчур темпераментной актрисой на съемочной площадке. Легким быстрым шагом он направился к воротам, нажал кнопку.

Хрипловатый бестелесный голос, смутно похожий на Евин, спросил:

– Кто там?

– Альби, милая, – представился Эллиот. – Вместе с твоей кузиной.

Мередит чуть из кожи не вылезла, слыша внезапный электронный вой, с которым открывались ворота. После чего увидела перед собой на стене дома неприметную синюю коробку сигнализации. Кажется, Ева прочно укрепилась за запертыми воротами и высокими стенами с охранной системой. Может быть, в сельской местности нынче не принято испытывать судьбу. Разумно, когда рядом крутятся нехорошие шутники.

Как бы угадав ее мысли, Эллиот тихонько сказал:

– Мы не станем докладывать о посылочке, ладно? Не будем волновать Еву.

Мередит неохотно кивнула. Во времена ее детства деревенские жители целый день держали двери открытыми, даже уходя из дома в сельский магазин. Деревенское доверие и сельские магазины исчезли. Былые цены на недвижимость тоже несколько изменились. Поднимаясь по каменным ступеням к парадному, она прикидывала, сколько стоит сегодня такой дом со всеми своими «историческими особенностями»; наверняка с пятью-шестью роскошными спальнями; парой комнат для прислуги в мансарде; возможно, с двумя ванными; вероятно, с гардеробной внизу; несколькими гостиными; огромной кухней, выложенной, по ее представлению, плиткой и обязательно оборудованной посудомоечной машиной и прочими модными причиндалами; с подсобными постройками и обнесенным стенами просторным садом… «Выйдя на пенсию, – горько думала Мередит, – сочту себя счастливицей, если удастся снять комнату в квартире на двоих!» Тут парадная дверь распахнулась.

– Моя дорогая! – вскричала Ева, приветственно взмахнув руками. – Как мило! Наконец-то! – Мередит очутилась в жарких объятиях, окунувшись в легкое облако очень дорогого парфюма. – Скорей заходи!

– Машина еще на дороге стоит.

– Ох, потом заведешь. Там не ездит никто. Тут у нас очень тихо. Слушай… дай ключи Альби, он ее подгонит.

Эллиот скорчил гримасу, протянул руку. Мередит, слегка замешкавшись, протянула ключи.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Почему бы и нет? – загадочно проговорил он.

Вцепившаяся в плечо рука стремительно протащила Мередит через холл в гостиную.

– Ну, – радостно выпалила кузина, – дай же мне на тебя посмотреть!

Они остановились в красиво обставленной комнате. Практически не осталось признаков, что гостиная некогда принадлежала священнику. Стены перекрашены в персиковый цвет, окна занавешены кружевными гардинами, которые когда-то ассоциировались с венскими кафе, единственная картина представляет собой бесстрастно написанный портрет самой Евы, кругом ни одной книги, зато на журнальном столике разбросаны веером глянцевые журналы. Исчез даже возмущенный призрак приходского священника.

– Мерри, как я рада тебя видеть… – продолжала Ева. Полный энтузиазма голос вдруг стал почти неслышным. – Черт побери, кажется, сейчас заплачу!

– Не надо! – одернула ее Мередит. – Не валяй дурака. Я не вручу тебе «Оскара».

– Как же ты мне нужна! – горячо воскликнула Ева. – Я уже сбилась с ног с этой свадьбой… и прочим. Ты всегда была такой прочной опорой, Мерри, настоящая сторожевая башня!

– Да какая там башня. В лучшем случае шпалера для бобов.

К дому подъехала машина, взвыли закрывшиеся ворота, снова явился Эллиот.

– Чемодан в холл занес. Чем еще могу помочь, Ева?

– Благослови тебя Бог, дорогой, заходи, присоединяйся к нам, познакомься как следует с моей кузиной. – Ева вновь оглянулась на Мередит. – Ты по-прежнему чудесно выглядишь, – восхищенно выдохнула она. – Правда, Альби?

Эллиот, чуть наклонившись набок и скрестив на груди руки, позволил себе дать спонтанный ответ:

– Откуда мне знать, черт возьми, дорогая? Я ее впервые увидел десять минут назад. Конечно, замечательно выглядит.

– А ты выглядишь фантастически, Ева, – искренне признала Мередит.

Каждая клеточка старательно ухоженного тела источает шарм. Прелестное лицо почти не изменилось с момента их последней встречи лет шесть назад. Эллиот кивнул, оглядывая Еву собственническим взглядом гордого отца.

– Ты наверняка жаждешь выпить чашечку чаю, – объявила Ева неожиданно деловым тоном. – Дорога долгая. Лючия – она до сих пор у меня повариха – отправилась к дантисту. Надеюсь, к вечеру вернется. Джонатан везет Сару из Лондона, мы устраиваем скромный обед в тесном кругу. Саре не терпится тебя увидеть, я хочу подержать ее здесь пару дней, обсудить последние свадебные детали. Даже не представляешь, сколько еще надо сделать. Сейчас чай принесу, а ты просто садись, отдыхай.

– Я не буду пить чай, – поспешно предупредил Эллиот. – У меня куча дела. А вам, девочки, хочется поговорить. Увидимся позже. – И вышел быстрым легким шагом.

– Кто это? – хриплым шепотом спросила Мередит. – Говорит, ты должна придать класс какой-то его кошмарной мыльной опере!

– Потом расскажу, – пообещала Ева, тайком бегло взглянув на дверь. – Альби душка. Я знакома с ним целую вечность, с удовольствием вновь поработаю. Нет, помогать не надо, сама справлюсь! – И побежала за чаем, цокая по паркету высокими каблучками.

Оставшись в одиночестве, Мередит стала разглядывать портрет. Дата, проставленная в углу чуть ниже подписи и чуть выше маленькой трещинки в раме, свидетельствует, что он был написан перед последним замужеством Евы. Свадебный подарок жениху или от жениха? Незнакомое имя художника трудно разобрать. Письмо неуклюжее, грубое, стиль небрежный, но хорошее владение колоритом, и что-то уловлено в Еве. Глядя на портрет, Мередит обнаружила, что кузина все-таки слегка изменилась по сравнению с полотном. Темные волосы с рыжим оттенком по-прежнему почти такие же, прекрасные фиалковые глаза смотрят с такой же уверенностью, только в реальной жизни кожа под ними немного обвисла. Линия подбородка на полотне обрисована четко – либо автор польстил, либо за прошедший год кожа и мышцы лишились упругости. Живописец смело пренебрег легкой сеткой морщин, испещривших кожу после тридцати из-за жгучего света прожекторов, пыли и ветра на опаленных солнцем съемочных площадках, густого сценического грима, широчайшей улыбки, которая понемногу образовала «гусиные лапки» в уголках глаз и мелкие вертикальные складки в углах рта.

Платье на портрете подобрано под цвет глаз. Ева всегда старательно заботится о своем облике. Сегодня на ней черные брюки и свободная белая шелковая туника с широким черным поясом. В таком наряде фигура выглядит стройной, по-девичьи гибкой. Ева стала на девять лет старше, но Мередит без всякой зависти признала, что из них обеих любой мужчина остановит взгляд только на ней. Вспомнив устремленный на Еву почти отеческий взгляд Эллиота, она легонько нахмурилась и, поджидая кузину, пристроилась в уголке удобного дивана с изображенными на обивке экзотическими растениями и птицами.

Вскоре та прибежала с широким подносом, заставленным разнообразным фарфором. Никогда не была хорошей домашней хозяйкой. Мередит, пряча улыбку, перехватила поднос, поставила на столик, сбросив глянцевые журналы.