— Ты, чучело тупоголовое! Ну-ка, тихо у меня! Еще хоть слово вякнешь, и, клянусь Создателем, я тебе и вторую хваталку отсеку!

Угроза подействовала. Мужичек испуганно примолк.

— Так-то лучше, — Мах удовлетворенно кивнул и продолжил: — Давай внесем ясность. Я вовсе не бездушный палач. Руку я тебе отрубил не от того, что мне так захотелось, а потому что выбора не было. Вполне допускаю, что после пережитого несколько часов назад потрясения у тебя провал в памяти, и ты забыл о пленившем тебя пауке. Теперь припоминаешь?

— Да, да, огромный паук, — ежась от страха пролепетал однорукий. — Я угодил в ловушку паучьих нитей, меня затянуло в паутину, где я намертво приклеился и бесполезно барахтался до его появления… Он медленно приблизился… Потом резкая боль в правой руке. И больше я ничего не помню… А куда подевалось это страшилище?

— Страшилище я извел, — не без гордости признался Мах и, усаживаясь напротив спасенного, продолжил: — Потом случайно наткнулся на кладовую паука и вытащил тебя из подвешенного кокона. Видок у тебя был тот еще: скорее мертв, чем жив. Шансы, что выживешь казались ничтожными. Но я твердо решил попытаться воскресить тебя и сделал для этого все, что было в моих силах. Извини, приятель, но твоя правая рука была безнадежно загублена укусом паука. Из нее паучий яд растекался по всему твоему телу. Отсечение было единственным способом сохранить тебе жизнь.

— Да, наверное, ты прав. Жаль руку, но, конечно, другого выхода не было. Спасибо, ты спас мне жизнь, — забормотал слова благодарности, потрясенный услышанным, страдалец.

— Что ж, давай знакомиться, — предложил рыцарь. — Меня зовут Мах.

— Я Шаран.

Мах осторожно пожал левую руку новоиспеченного товарища и спросил:

— Слушай, Шаран, а каким ветром тебя-то сюда занесло? Насколько мне известно, кроме ужасных огромных пауков на Паучьем Острове проживает несколько кланов воинственных амазонок — заклинательниц драконов. Эти свихнувшиеся девки нас, мужчин, за людей не считают. А ты, приятель, уж извини, но не очень-то похож на любителя рисковых приключений.

— Да, Мах, ты прав, — кивнул Шаран, — безрассудные приключения не моя стихия. Я всего лишь безобидный купец, промышляющей морской торговлей. А на этот ужасный Паучий Остров я угодил из-за своей алчности, будь она трижды проклята.

— О, у тебя торговые дела с амазонками, — обрадовался Мах. — Здорово! Значит ты поможешь организовать мне встречу с мадам Бодж, она глава клана Желтых…

— Нет, Мах, — перебил рыцаря калека. — Сожалею, но мое нынешнее пребывание здесь не имеет никакого отношения к торговле.

— Как так? Ты же сам сказал, что купец? — удивился рыцарь.

— Так вот, на Паучьем Острове нет купца Шарана, а есть раб Шаран, — понурив голову, пояснил несчастный. — Этими мужененавистницами я унижен, оскорблен, обесчещен, втоптан в навоз.

— Ну дела! — присвистнул рыцарь.

— Если хочешь, я поведаю тебе свою печальную историю, — предложил купец.

— Да, да, разумеется, хочу, — закивал Мах.

— Тогда слушай… — И Шаран рассказал спасителю, как он оказался на Паучьем Острове.

Черная полоса неприятностей Шарана началась в тот злосчастный день, когда торговый караван, в составе которого плыл его корабль, угодил в мертвый штиль.

Треклятое безветрие растянулось на восемь дней, и все это время двадцать шесть кораблей бестолково дрейфовали в океане. А ведь их трюмы были доверху забиты дорогими товарами, и они спешили попасть на ежегодную ярмарку в славный город Туруз.

Когда долгожданный ветер вновь надул паруса, до закрытия ярмарки оставались считанные дни.

Капитан корабля Шарана доложил купцу, что, двигаясь в караване, на ярмарку в Турузе они теперь точно не успеют. В этом случае Шаран терял добрую половину своего барыша, ведь Турузская ярмарка славится своими смехотворно низкими пошлинами.

Чтобы не упустить деньги, купец приказал выйти из каравана и плыть в Туруз в одиночестве, на свой страх и риск, более коротким, но опасным маршрутом.

Расплата за безрассудность и чрезмерную самонадеянность не заставила себя долго ждать.

Как только корабли каравана скрылись за линией горизонта, в небе над кораблем Шарана, откуда ни возьмись, появились пять драконов.

Почуявший неладное капитан приказал развернуть корабль, добавить парусов и плыть обратно, под защиту боевых кораблей каравана и их колдунов. Но не тут-то было.

Заметив, что корабль готовят к развороту, драконы от пассивного наблюдения перешли к решительным действиям. Они спустились до уровня верхушек корабельных мачт и стали кружить над кораблем, быстрыми взмахами своих огромных крыльев, нагнетая ветер.

Добрую половину бросившихся выполнять приказ капитана матросов, резкими порывами ветра посбивало с рей, они попадали в океан и разбились. От шквального напора затрещали паруса.

Ни о каком развороте при таком ураганном ветре не могло быть и речи.

Шаран и его люди разглядели сидящих верхом на драконах амазонок. Со спины одного из чудовищ раздался грозный женский голос:

«Эй, на корабле, отныне вы наши пленники. И если дорожите своей жалкой жизнью — не вздумайте сопротивляться!»

«Отчего же так сразу «пленники»? — крикнул в ответ Шаран, — Быть может договоримся о выкупе и расстанемся по-хорошему?»

Проигнорировав предложение купца, предводительница амазонок с веселой наглостью обратилась к своим воительницам:

«Ого, девы! Это мы удачно налетели! Никак, богатый купчишка к нам в руки угодил!»

«Так что насчет выкупа?» — напомнил Шаран.

В ответ сверху раздался многоголосый звонкий хохот. От столь откровенного издевательства купец не сдержался и пригрозил:

«Значит не хотите по-хорошему!..»

Но его тут же перебила предводительница. Ее голос звенел от едва сдерживаемой ярости:

«Вот как! Какой-то мужлан пытается мне угрожать!» — И, обращаясь к подругам-воительницам, она предложила:

«А ну-ка, девы, давайте покажем этому болвану, кто здесь хозяин!»

В следующее мгновенье, повинуясь пронзительному свисту амазонок, все пять драконов послушно изрыгнули огонь.

Паруса и мачты мгновенно запылали. С них пламя перекинулось на корабль. На палубе началась паника, в которой большинство слуг Шарана и матросов попрыгало за борт.

Среди ужасного огненного безумия с небес вновь раздался голос предводительницы амазонок:

«Эй, жалкие мужланы, мы позаботимся о вас, если признаете нас своими госпожами!»

Обезумевшие от страха, люди на палубе были готовы на все, что угодно, лишь бы сохранить свои жизни. И конечно покорились.

«Признаем! Признаем! Признаем!..» — дружно закричали в небо горящие заживо.

Шаран не был исключением и, вперив очи в застилаемое дымом небо, он кричал вместе с остальными…

Амазонки заставили драконов опуститься низко-низко и приказали грозным тварям колотить крыльями по воде.

Со всех сторон на пылающий корабль обрушились мощные потоки взбиваемой драконами воды. Не прошло минуты, как от огромного, прожорливого костра остались лишь шипящие угли.

Потушив пожар, четверо драконов взмыли в небо, пятый же грузно плюхнулся на завоеванную палубу. Корабль накренился, но выстоял.

Красавец-корабль являл теперь собой удручающе-жалкое зрелище. Палуба почернела от копоти, а в нескольких местах даже прогорела насквозь. На месте двух мачт остались лишь обуглившиеся столбики. Но до трюмов огонь не добрался, и их содержимое совершенно не пострадало, чем не преминули воспользоваться новоявленные госпожи.

Самые дорогие товары амазонки приказали рабам, то есть двадцати шести уцелевшим в огне мужчинам, перетаскать на спину дракона и закрепить там. Нагруженный дракон взлетел. Его место на палубе тут же занял другой. Сошедшие с него амазонки крепко-накрепко связали мужчин и разместили на широкой спине второго дракона.

Несмотря на не малый груз, дракон легко взмыл в воздух и, следом за первым, понесся домой.

Трое оставшихся без добычи спустились, подпалили останки корабля и полетели дальше по своим разбойничьим делам…