— А Гришкевич пойдет вторым, чтобы одному Лебедеву не скучно было. Если есть еще желающие, то запись продолжается. Поторопитесь, пока вакантные места не заняты.
Класс молчал, опустив глаза в конспекты, и в душе порадовался за счастливчиков. Теперь к следующему занятию можно смело не учить материал. Больше двух курсантов преподаватель за одно занятие не вызывал. А таковы уже нарисовались.
По дороге домой, как пешком до остановки, так и по пути следования в самом железнодорожном транспорте, Вася нудил и изливал все обвинения в адрес друга Володи, что только по его безрассудству они влипли в это нудное мероприятие. Но Володя выдвинул ему встречный иск. Перспектива оказаться у доски с указкой, которой нужно водить по срезам деталей двигателя, стоящего всей своей массой возле классной доски, его совершенно не радовали. И все по вине этого нытика. А нельзя ли было закопать свои страдания глубоко и далеко, чтобы не заражать этим пессимизмом рядом сидящих? В крайнем случае, выскажи их на перемене или вообще после уроков, как сейчас, по дороге. Им и без того, как минимум, тридцать-сорок минут добираться. Нет, ему эти излияния приперло вываливать прямо на уроке. И как теперь изворачиваться и заикаться про все эти проточки?
— Вот мало в нашей жизни проблем и головной боли, так он еще одну создал, запасную, — гундел Володя, счастливо улыбающемуся Васе.
У этого неуча после уроков и излияний своих проблем на Володину голову, настроение и самочувствие резко взлетело вверх, и теперь его никакими нотациями не испортишь. А испортить хотелось страстно, поскольку свое плохое настроение очень хотелось перевалить на друга. Его злил сам факт такого благодушия и радость Васи. Еще и улыбается, скотина. В душу нагадил и веселится. Ну, а сам Вася радуется простой банальной причине. Сам факт, что прожит и закончен еще один учебный день бальзамом сластил душу. Да еще впереди три дня отдыха от школы, поскольку занятия в этом ВУАЦ происходили по понедельникам и четвергам. Утром с девяти до часу, а если работают в первую смену, то вечером с шести до десяти. Хорошо, хоть два раза в неделю, а не каждый день, как шоферы. Вот там действительно и жить расхотелось бы.
— Ну, и что теперь предложишь? — вопрошал Володя друга. — Как нам пережить катастрофу на следующем уроке? А ведь он вызовет нас, как пить дать. Сам лично увидел, как он пометку в журнале ставил. Уж он такой фанатик своего двигателя, что считает чуть ли не самым главным из всех авиационных наук. Ему хочется, чтобы все наизусть знали все эти проточки и канавки с маслами, эти бугорочки и ямки. А как их выучить, если такое просто физически невозможно.
— Зря вот ты так расхныкался. Зачем на полезное происшествие обижаешься? — не меняясь в настроении, ответил беззаботно Вася, словно его абсолютно не касается, как такой опасный факт предупреждения о вызове на следующем уроке. — Наоборот, все даже лучше, чем хотелось. Помни военную хитрость: предупрежден, стало быть, вооружен. Мы по отношению к другим сейчас находимся в самом выгодном положении. Ведь приглашения к доске все равно не избежать, а мы уже знаем, когда нас вызовут и о чем спросят. И теперь все силы бросим на этот участок фронта. Уж за эти дни ты наизусть вызубришь свои каракули. На трояк наболтаешь сам, а повыше оценку я помогу схлопотать, разъясню тебе кое-какие неясности. Пустяки этот двигатель, просто и без особых сложностей.
Васе конструкции давались легко. Он и без подготовки на трояк способен натрепать. Вася любил копаться в отцовском автомобиле, если тот его допускал. Хотя отец даже сам чаще просил глянуть внутрь капота, поскольку старенький драндулет имел тенденцию к поломкам. А уж движок мотороллера Вася разбирал до винтика и по новой собирал. Одним словом, с техникой обращался на "ты", как с ровней. Не то, что Володя-гуманитарий, которому проще выучить теорию или историю, чем детали непонятной и неизвестной конструкции.
— Вот сам же почти ничего не писал, а мне собрался рассказывать, — неуверенно протестовал Володя. — И о чем теперь с тобой говорить? А в моих каракулях уж точно не разберешься. Самому бы суметь расшифровать этот тайный код.
— Пустяки. И вот зачем мне эти пустые подробности записывать, если в классе сам оригинал красуется. Гляди на него, тыкай указкой и объясняй те места, куда тыкнул. Проще некуда. Ты лучше мне это треклятое ВВЖ переведи. Я и в школе с этими синусами и тангенсами не сумел разобраться и понять их предназначения. Ну, думал после экзаменов, избавился от них на века, забросить и забыться. Так в этом ВВЖ опять сплошные функции. Где же справедливость?
Тут время веселиться наступило у Володи. Математика ему с первого класса давалась легко и с удовольствием. И не просто вот так сама в руки плыла, так еще и интерес в ней он наблюдал. Как и в этом самом ВВЖ (вертолетовождение) с аэродинамикой. Сплошные школьные математические науки. Их и учить не нужно, вот только что экзамены сдавал с той же легкостью, как и теперь осваивает. Сразу и обижаться расхотелось. Ведь кое в чем Вася прав. Если не сумеет выучить с пониманием, так вызубрит и о чем-либо наговорит по теме. А следующий раз до приглашения к доске может, и очередь не дойти.
— Ладно, — уже благодушно согласился Володя, показывая свое смирение со сложившейся ситуацией. — Ты мне про масло с его тропками и поворотами, а я тебе внятно про тангенс наговорю. Но нужно немного раньше в следующий раз приехать, чтобы до уроков ты мне эту покалеченную железяку показал, указкой поводил.
— Лады, — обрадовался Вася. — Вот только неясно мне до сих пор, Володя: на кой ляд сдались нам эти сложные математические премудрости? Даже с маслом я могу согласиться, что душа водилы гораздо спокойней себя ощущает и на месте находится, когда ты догадываешься о его наличии и движении по всем каналам. Но причем тут синусы? На кой хрен летчику в полете эта мудреная математика. Рули себе по карте, сверяй свой путь с указателями, и песенки пой про небо и высоту. А тут такая сложность! Совсем сбрендили преподаватели на своих науках. Каждому, кажется, что как раз без него мы летать не сможем.
— Это ты дурень не слабый! — хохотнул Володя, постучав уже Васе кулаком по голове. — Штурманская линейка вся в основном состоит из математических формул и практически всем, за исключением некоторых символов, схожа с логарифмической.
— Да там на ней ни одного косинуса не нашел я. Так, циферки разнообразные, да и только, — обиделся Вася, почесывая избитое место на голове, словно Володя своими поглаживаниями нанес ему травму. — Но манипуляции с линейкой можно и нужно просто механически без закидонов в мыслях исполнять. Причем тут эти формулы и высшая математика? Вот только не надо мне больше по голове бить. От этого только остатки мыслей рассеиваются. А метеорология? Более глупей и запутанней науки я вообще не встречал. Сплошные иероглифы.
— Вася, ты в корне неправ, — уже ласково поглаживая по голове, произнес благодушно Володя. — Без погоды летчику не взлететь, ни сесть. Везде ему просто необходимы знания метео обстановки.
— Нужны, а я и не спорю, — категорично заявил Вася. — Но все явления, фронты и метео образования, как она их называет, являются носителями скверной погоды. Везде нас подстерегают ливни, шквалы, грозы и камнепады. Нигде еще я в ее объяснениях не встретил солнца без облаков. Как же нам летать, если во всех этих образованиях сплошь опасные метео явления? А про хорошую погоду, словно ее вообще не бывает, она еще ни разу нам не рассказала. Как это понимать?
— Весьма грамотно и рационально, — спокойно ответил Володя, словно он для себя давно уже уяснил эту метеорологию. — Зачем тратить время и деньги на изучение хорошей погоды? По-моему, с ней и без того предельно понятно. Раз хорошо, так и лети беспроблемно.
Вася от удивления резко притормозил и указал пальцем назад в сторону движущегося трамвая:
— Остановку проскочили. Возвращаемся и бегом, а то потом долго ждать следующего.
В трамвае решили про учебу больше не говорить. От нее и без того в голове сплошная неразбериха, чтобы еще и по пути домой засорять переполненные мозги. Ну, разумеется, все пока новое, неведомое и кошмарно непонятное. Так они еще всего чуть больше месяца проучились. Как любит говорить старший преподаватель: учите, учитесь и, если непонятно, просто зубрите. А понимание само собой потом придет. Со временем, когда немного освоимся с самим процессом учебы. Ну, а сразу, так тут и коню понятно, что оно и не должно быть ясным, поскольку еще непонятно назначение и функции того или иного термина.
