От такого заявления у Володи в мозгах заклинило. Как просто и банально решил Вася его проблему, а он все голову ломает и старается понять причину этих картин.

— А почему я должен танцевать от счастья? Там у меня какие-то обязанности, дела, вопросы, требующие решения и принятия мер. Вместо того, чтобы спать и спокойно отдыхать, так еще и ночью весь в хлопотах. Ни там, ни здесь нет сна и отдыха.

— И ты так сильно изматываешься, что сил уже никаких нет. Переработался, бедненький, сочувствия потребовалось.

— Да нет, ничего я не устаю, просто эта странная неопределенность немного беспокоит, — ответил Володя, все больше убеждаясь, что Вася в чем-то прав. — Только чему радоваться?

— Во-первых, как мы и убедились, что такие сны на твое физическое состояние не влияют. То есть, как спал, так и продолжаешь. С таким успехом и продолжай. Спи себе спокойно и смотри все, что предоставлено на показ. Не нами дано, и не нам управлять сновидениями. А во-вторых, как мне кажется, так этот дар предвидения к тебе из сна и приходит. Помяни мое слово. Вот только еще дольше посмотришь свои сны и тогда сумеешь понять их предначертания. Не торопи события. Как говорится: не лезь вперед батьки в пекло. Немного времени пройдет, и ты сам разберешься.

— Вася, так ты думаешь, что они имеют какой-то смысл и несут в себе некую информацию? А вот я где-то, хотя и в фантастическом романе, читал, что весьма опасно вмешиваться в выстроенную цепочку предначертанных событий. Достаточно в прошлом изменить направление на малую толику, как в будущем это изменение отразиться в сумасшедшей цифре. Убей в прошлом одного лишнего человека, как в будущем тебя самого может не оказаться. А мы скольких спасаем.

— Володя, ты вновь в корне неправ. Кто тебе сказал, что ты нарушаешь определенный слаженный план истории и бытия? Как раз, вполне допускаю, происходит все именно так, как и должно быть по жизни. Как у классика: — "Если в небе кто-то зажигает звезды, значит кому-то это нужно". Вроде что-то так. Вот все это и с тобой. Если ты спасаешь от несчастных случаев, значит им не положено от них умирать. И хватит засорять мозги себе и людям. Хотя, в чем-то и ты прав. Я тоже читал и слышал, что люди, обладающие неким даром или талантом, всегда и слегка сдвинутые по фазе. Шаляпин получил дар и запел, Айвазовский благодаря дару рисовал, Циолковский ракеты придумывал, или еще чего там про космос придумывал. А Пушкин стихи писал. Вот ты думал, что у тебя поэтический дар. Ан нет, природа решила преподнести иное дарование. Плюс еще и авиацию подарила, чтобы много не размышлял по поводу и без повода. Боже, да еще сны интересные такие! Да ты болван, каких еще не видано было! У тебя такое обилие интересов и подарков природы, что любой свихнуться может. А еще плюс ко всему такое прекрасное здоровье. Тебе в космонавты не предлагали?

— Да! — воскликнул радостно Володя. — Терапевт говорил, что с моим здоровьем можно и космос слетать.

— Вот видишь. Но кроме него, мне никто ничего не сказал. И все. Ко всему этому добру природа поленилась чего-либо добавить. Ах да, ко всему масса обаяния, столь необходимого для охмурения дам. Но, так считаю, этого дара на данном этапе жизни хватит.

— Зато у меня с обаянием проблемно, — с легким сожалением произнес скучно и тоскливо Володя.

— Вот только этого мне говорить совсем не надо. Ты еще просто на этом поприще себя не опробовал. Его этот дар еще проверить нужно. Да этого добра у тебя оказаться может гораздо больше моего. Но вы же с Женькой и Мишей из бивака не выползаете. Болтаете все больше о всякой ерунде до поздней ночи. Женька хоть еще кино крутит. А вы? — Вася презрительно окинул Володю своим оценивающим взглядом. — Ни на танцы, ни на вечера отдыха, где обитают субъекты требуемого обаяния. Как же их обаять, если даже не подходить и не пытаться?

— Еще просто не доросли. Имею в виду, умом. Немного еще лет пройдет, и природа позовет к ним.

— Как раз ума для такого случая совершенно не нужно.

Когда подходили к школе ВУАЦ, возле нее уже толпились будущие курсанты. И хотя Володя с Васей не оказались в числе первых прибывших, этого факта зафиксировать было просто некому. Преподаватели и начальник учебного центра еще сами не появлялись.

7

Вася сильно толкнул локтем Володю в бок и постучал шариковой ручкой сначала ему, а затем себе по лбу, мимикой лица изображая из себя и друга самых крупных тупых из тупых, а еще и дебилов, так бездарно поддавшихся на уговоры и втянуть себя в такую пошлую авантюру. Ну почему им спокойно не гулялось и не отдыхалось после стольких долгих нудных зубрильных лет? Сами собственными руками себя за уши привели и усадили за эти дурацкие парты.

— Вот оно нам надо было? Как же так хватило ума, а если быть правдивым, так его отсутствия, чтобы растерять остатки разума и впрячься добровольно, куда и за деньги не каждый пойдет!

— Ну, и чего тебе такого не понравилось? — равнодушно спросил Володя, успевая записывать в конспект под диктовку преподавателя конструкцию и описания назначения деталей двигателя.

Очень трудно и нудно было слушать и писать про эти многочисленные перечисления канавок, расточек и разнообразных отверстий, по которым растекается масло, смазывая и охлаждая многочисленные греющиеся и работающие конструкции. Голова от недопонимания и такого массового изобилия информации, нежелающей размещаться в черепной коробке, уже начинала заклинивать, а из ушей и ноздрей валил пар от перегрева мозговой жидкости. Рука просто не успевала за скоростью чтения преподавателя, а тут еще Вася со своими умозаключениями и заумными заскоками. Будто иного времени не найдет, чтобы выговаривать накипевшее.

Но писать надо, поскольку учебников про это нет, а спрашивает преподаватель строго и сердито, докапываясь до каждой буковки, словно готовит из курсантов не пилотов, а конструкторов вот таких двигателей. И если сейчас чего пропустить из его диктовки, то уж ввек не вспомнишь, откуда оно вытекло и куда втекло оное масло. Но Вася не отставал и продолжал надоедать своими гнусными излияниями. У него, видите ли, некое прозрение привалило, а посему хотелось высказаться и поделиться этими просветлениями с другом. Притом в срочном порядке, поскольку оно может оказаться временным, а потом можно и не вспомнить.

— Ты мне можешь на милость ответить, на кой хрен в эту школу мы с тобой влезли? Только-только от одной еле отмахались, с таким трудом срок оттянули от первого до последнего звоночка, чтобы вновь вернуться к этим же партам с уроками, училками и отметками. Опять трястись у доски, как провинившийся пацан. Вот одна разница, что преподают сплошные мужики. Но мне лично от этого не легче. Даже не успели ощутить душевный покой и благодушие. И что мы получили? Вот эти конспекты? А что в них можно прочесть? Хотя и с правильными буквами эту конструкцию отродясь не выучишь. Потому что желания нет. Зачем мне она понадобилась? Никто никогда не уговорит меня в полете, как на обычном авто, остановиться и отремонтировать некую неполадку. Так на кой знать, зачем и в какую дыру втекает это треклятое масло!

— Заткнись! — отмахнулся Володя, продолжая со скоростью медленного чтения вписывать текст за нудным голосом преподавателя.

Но успеть записать все не получалось. Во-первых, Вася в ухо гундел, а во-вторых, сама рука не успевала выводить буквы с такой скоростью. Есть еще и, в-третьих. И оно есть самое главное из всех вышеперечисленных причин. Прочесть написанное на уроке не представлялось практической возможности. Просто в школе такие буквы не проходили. А там вроде весь алфавит выучили. Не мог он пропустить. Сплошная кардиограмма сердца, а не текст по конструкции двигателя.

— Лебедев! Я вас завтра обязательно вызову в числе первых, — обратил внимание на Васины телодвижения и шуршания преподаватель. — Вот у доски я посмотрю на ваше красноречие.

— Допрыгался? — хихикнул Володя злорадно, что наконец-то это надоедливое жужжание прекратится, но тут же получил контрудар от преподавателя. Его шепот так же не прошел незамеченным.