Ее слова подали Хоуп идею. Она встала и взяла свою шаль.

– Так давайте пойдем в ложу к леди Торн. Вы встретитесь с графом, а я попытаюсь защитить свою сестру от его льстивых речей.

– Но вы сказали, что останетесь здесь.

Хоуп усмехнулась.

– Не совсем. Мне было велено оставаться с вами.

Леди Элинор раздирали сомнения.

– Но как же джентльмены. Они отправились за прохладительными напитками и будут сильно удивлены, не зная, куда мы подевались.

Хоуп пожала плечами и спокойно произнесла:

– Один из принципов леди Августы: джентльменам полезно удивляться. Мы не какие-то побрякушки, брошенные в коробку и вынужденные ждать, когда их оттуда извлекут. Мы независимые леди. У нас появилась возможность порадовать себя, доставить себе маленькое удовольствие, леди Элинор. Воспользуемся ли мы ею или дадим ускользнуть от нас?

Леди Элинор пребывала в нерешительности.

Хоуп продолжила:

– Конечно же, я пойму, если вы захотите остаться здесь и перекинуться парой слов с мистером Бемертоном...

Леди Элинор встала.

– Конечно же, нет! – ее дыхание сбилось. – Я питаю к нему отвращение. Он совершенно не способен вести себя надлежащим образом! – она взяла свою шаль и ридикюль. – Пойдемте?

Но когда Хоуп открыла дверь, ведущую в коридор, она столкнулась с Джеймсом, лакеем.

– Извините, мисс Хоуп, – сказал он. – Приказ от миссис Дженнер – не впускать никого из посетителей, за исключением ее или мистера Бемертона – он сопровождает вас сегодня. А мистер Бемертон еще не вернулся.

– Превосходно, Джеймс, но мы собираемся выйти, а не зайти. Так что, будьте любезны, отойдите в сторону.

Джеймс заколебался.

– Дже-еймс, – протянула Хоуп тоном хорошо ему известным.

Джеймс выкатил глаза.

– Мисс Хоуп, вы же прекрасно знаете, она хотела, чтобы вы оставались здесь.

Хоуп мило улыбнулась.

– Кабы сивому коню да черную гриву[48], Джеймс... Кроме того, вы не можете лишить свободы передвижения леди Элинор, а она хочет выйти из ложи, а миссис Дженнер приказала мне оставаться с ней. Я и не мечтаю о неповиновении. – Она грациозно проследовала мимо него. – Присмотри за ложей, хорошо? В ней остались наши вещи.

Джеймс покачал головой.

– Что за неудачный день, мисс...

Но Хоуп и леди Элинор уже ушли, спеша к той части коридора, где зрители собирались во время перерыва, чтобы поговорить. Не стихающий шум громких голосов, запах пота и слишком сильно надушенных людей оставляли неприятное впечатление.

Увидев толпу, леди Элинор заколебалась, нервно сжав шаль и ридикюль.

– Ужасная давка. Вы уверены, что нам следует туда идти? Не думаю...

– Что вы хотите, встретиться с графом или покорно вернуться в ложу?

Леди Элинор на мгновение задумалась, затем кивнула головой.

– Да. Да, конечно. Очень хорошо. Идемте, мисс Мерридью.

Хоуп улыбнулась.

– Зовите меня просто Хоуп, ведь теперь мы соучастники преступления.

Леди Элинор покраснела.

– Спасибо. Я польщена, – сказала она, ее голос дрожал от напряжения.

Хоуп, выслушивая ее признательность, вдруг поняла, что леди Элинор не знакома дружба, которую она и ее сестры считали само собой разумеющейся. Она посмотрела на маленькую, худенькую, но уже взрослую женщину, одетую в ужасную серую одежду, чьи волосы были скручены сзади в тугой пучок, и обнаружила, что протягивает ей руку:

– Леди Элинор, мне кажется, мы сумеем стать друзьями, как вы думаете?

Некоторое время леди Элинор просто смотрела на нее, а затем, совершенно смутив Хоуп, ее глаза наполнились слезами.

– О! Да, пожалуйста, – она с глубокой признательностью пожала руку Хоуп.

И Хоуп решила обязательно что-нибудь сделать для леди Элинор. Она не знала что именно, но что-то непременно было необходимо. Если простое предложение дружбы от девушки младше ее на десять лет могло довести леди Элинор до слез, становилось совершенно очевидно, что в ее жизни этой самой дружбы явно недоставало.

– Пойдемте, – Хоуп взяла ее за руку. – Все будет отлично! Только позвольте мне представить вас этому музыканту.

В толпе поверх голов людей она заметила мистера Рейна, направляющегося обратно в ложу и идущего прямо в их направлении. Он еще не заметил девушек, и Хоуп заколебалась, пытаясь решить, позвать его с собой или попытаться избежать столкновения.

Слева от нее располагалась узкая дверь, явно служебная. Хоуп знала, этот выход ведет на лестницу для прислуги и других служащих, и им можно воспользоваться, чтобы обойти скопление людей, находящихся прямо перед ними. Однажды некий джентльмен попытался уговорить ее проскользнуть туда, без сомнения, в надежде украсть поцелуй. Она, естественно, отказалась, так как ненавидела темные узкие лестницы. К тому же ей не нравились подобного рода джентльмены.

– Ты потерялась, да, моя маленькая красотка, куда ты так торопишься? – элегантно одетый молодой человек, очевидно не привыкший пить слишком много, протянул руку и схватил Хоуп за предплечье.

– Отпустите меня! – она попыталась вывернуться. Друзья молодого человека тут же их окружили, отпуская шуточки и смеясь. Разумеется, они тоже выпили лишку.

– Эй, ты, ну-ка отпусти меня! – приказала Хоуп ледяным тоном.

Молодой человек засмеялся.

– Какая надменная красотка! – воскликнул он.

Всей компании это показалось очень забавным.

– Что за надменная красотка! Надменная красотка! – принялись дразнить они.

Хоуп бросила тревожный взгляд из-за плеча. Мистер Рейн все приближался. Его лицо окаменело. Он все видел. С трудом пробираясь через толпу, он находился на расстоянии двадцати или тридцати ярдов от них.

– Отпустите же! – Хоуп сильно наступила мужчине на ногу, он выругался и освободил ее под громкие насмешки со стороны своих друзей. Хоуп быстро отступила, прежде чем он снова вздумал схватить ее, и поняла, что стоит спиной к служебной двери. Если они воспользуются запасной лестницей, то можно будет избежать сцены, которая непременно последует, стоит мистеру Рейну оказаться на месте событий; и что-то ей подсказывало, между ним и компанией пьяных молодых людей не будет никаких разговоров.

– Сюда, – потянула она леди Элинор, на которую молодые люди не обратили никакого внимания. – Мы можем обойти толпу и подняться обратно на этот этаж, перейдя на другую сторону зрительного зала. – Она впихнула леди Элинор в темное пространство впереди себя и последовала за ней, закрыв за собой дверь.

Кромешная тьма.

Она сомкнулась над Хоуп, подобно темнице, мрачная и удушающая. Она попыталась глубоко вздохнуть, но ее грудь словно сдавило, как будто что-то тяжелое навалилось на нее.

– Поспешим, – она издала хриплый звук и толкнула леди Элинор. – Где лестница? Нужно идти.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась леди Элинор. – Ой! О Боже! – Она засмеялась. – А это ведь не лестница. Это просто большой чулан. Здесь находятся метлы... и ведро.

– О Боже! – Хоуп обернулась и начала искать ручку двери. Она должна выйти. Должна. Она ничего не видела. Горло пересохло.

Ручки не было. Хоуп в отчаянии начала царапать, а затем стучать в дверь. Темнота сомкнулась над ней, плотная, гнетущая, поглотившая все вокруг. Она умрет здесь. От напряжения у нее сдавило горло, не давая дышать. Ей может стать плохо в любую минуту.

Откуда-то издалека она слышала голос леди Элинор:

– Мисс Хоуп. Что с вами? Вы не можете открыть дверь?

Хоуп задыхалась, не в состоянии произнести ни слова. Все, что ей удавалось сделать, это быстрые, неглубокие вдохи.

Хоуп царапала дверь. Сознание постепенно меркло. Она почувствовала, как ее обхватили руки леди Элинор.

– Мисс Хоуп. Вам плохо? Могу я чем-то помочь?

Эти руки, они лишали ее свободы. Хоуп оттолкнула их, сражаясь за глоток воздуха. Ее сердце билось быстро-быстро, она дрожала. В голове вспыхнула слабая мысль. Фейт!

В любую минуту она может упасть в обморок. Ее грудь сдавило, слишком сдавило. Воздух. Где же воздух? Фейт! Близняшка!