Изредка Леся ловила на себе Ритин взгляд и непроизвольно ежилась: он казался странным. Словно… торжествующим.

«Глупости, – одернула себя девочка. – Скорее – радостный. Рита, наверное, первый раз вот так работает…»

– Все, баста! – заявил в четыре часа Богдан.

Рита выпустила из рук полное ведро. Сползла по стене на пол и подумала: «Еще десять минут, и я бы вырубилась. Нет – умерла! Превратилась бы в хладный труп».

Маша с размаха шлепнулась на выгоревшую траву у крыльца. Разбросала руки в стороны и прохрипела:

– Братцы, а на мороженое я заработала?

– На мороженое, пирожное по выбору, молочный коктейль и на два круга на колесе обозрения, – абсолютно серьезно сказал Богдан.

Маша басовито захохотала. Даша отбросила в сторону грязный картон и закричала:

– И я! И я!

– Она перетрудилась и закричала осликом, – пренебрежительно фыркнула в сторону сестры ехидная Машка.

– Вовсе нет, – насупилась Даша. – Просто я тоже хочу мороженое.

– Хочешь – получишь, – пообещал Богдан.

– И все остальное!

– Обязательно.

Рита с трудом поднялась на ноги. Хотела отряхнуть брючный костюм и скривилась: хороша! Хоть саму на помойку отправляй.

Она спустилась вниз. Села рядом с хмурой Лесей и обиженно протянула:

– А я как же?

– Хочешь мороженое? – насмешливо поинтересовался Богдан.

– Ну…

– А что? Говори, я сегодня удивительно добрый.

Рита в затруднении сдвинула брови. Не могла же она сказать – поцелуй меня! Или – пригласи сегодня вечером на дискотеку. Впрочем, не надо. Сегодня вечером она вряд ли сможет отплясывать, колени дрожат.

– Ну что же ты, – зашептала Даша. – Проси!

– Данька – золотая рыбка, – фыркнула Машка. – Желание исполняет одно, но нас трое. Получается три, как и положено.

Рита морщила лоб и молчала. Никаких мыслей в голове! Кроме одной. Нет, двух. Поспать бы. А перед этим – в душ.

«В самом деле – живой трупик, – подумала она, неприязненно посматривая на печальную Лесю. – Неплохая цена за протез для Леськиного деда. Интересно, я завтра смогу тут пахать или утром не встану?»

Богдан рассмеялся. Встал, почтительно склонил перед девочками голову и сказал:

– Барышни, прошу принять приглашение на завтрашний вечер. Обещаю шведский стол, хорошую музыку, танцы и приятное общество. Я говорю о моих друзьях. Один из них придет с подругой.

– А мы будем подсматривать, – пропела Маша.

Даша покраснела и хихикнула. Рита тронула разгоревшиеся щеки и пролепетала:

– Спасибо. Но если я завтра так же устану…

– Завтра мы закончим работу к двенадцати. Четыре часа назад ты еще была живчиком, – успокоил Богдан.

– А у Леси рука болит, – сочувственно напомнила Даша.

– Ничего страшного, – заверил младшую сестру Богдан. – Медленный танец ей не повредит.

Леся смущенно отвернулась. Даша захлопала в ладоши. Богдан осторожно коснулся Лесиного плеча и спросил:

– Сильно болит?

– Да нет, – благодарно улыбнулась Леся. – Завтра можно, наверное, и повязку снять. Перелома же нет…

– Не говори глупости! – оборвал Богдан. – Врач велел – неделю как минимум. Вот и будешь носить бинты неделю как минимум. А потом мы покажем ему руку. И уж как скажет…

– Правда, не болит, – пробормотала Леся.

– И хорошо. Для этого тебе повязку накладывали. Рука и не должна сильно тревожить.

Богдан длинно зевнул. Маша рассмеялась. Даша прижалась к Лесе и прошептала:

– Я в туалет хочу.

– Я с вами! – воскликнула Маша.

Помрачневшая Рита проводила их взглядом. Обернулась к Богдану и печально сказала:

– Знаешь, так хочется к тебе на вечер любимое платье надеть. Бирюзовое, со стоечкой. Мама говорит – оно мои глаза оттеняет…

– Ну и надень, – удивленно отозвался Богдан. – Кто мешает?

– Сам не догадываешься? – буркнула Рита.

– Да ладно тебе!

– Серьезно. Леська на него в первый же день глаз положила. Просит подарить. Своих-то приличных нет.

Богдан смотрел недоверчиво. Голубые глаза потемнели, черные брови сомкнулись, губы нервно подергивались.

Рита жалобно проскулила:

– Я ж в гостях. Как отказать?

Богдан резко встал. Рите стало не по себе, настолько изменилось его лицо. Юноша скользнул по ней неприязненным взглядом и почти грубо бросил:

– Извини, но я тебе не верю. Я Леську как себя знаю!

Он сбежал с крыльца, ни разу не оглянувшись. Склонился над мотоциклом и будто забыл о Рите.

А она наблюдала за ним и улыбалась. Девочка ничуть не сомневалась в себе. Пока все шло по плану!

Уж завтра Богдан не станет сюсюкать над Леськиной рукой. И смотреть ТАК на Леську не будет. Можно подумать, он влюблен в эту маленькую дурочку.

Рита рассматривала подошедшую сестру и прикидывала, как заставить Лесю завтра вечером надеть свое любимое бирюзовое платье. Она так упряма!

Рита выжала тряпку и удовлетворенно осмотрела комнату. Большая, с высокими потолками и огромными окнами, она готова принять жильцов. Хоть сию секунду.

Глаза девочки взволнованно засияли. Рита первый раз в жизни делала что-то своими руками. Нет, иногда она и дома бралась за пылесос или мыла посуду, но вот чтобы так, всерьез, да еще за деньги…

«Жаль, что придется отдать их Леське, – растроенно подумала Рита. – Я бы обязательно купила себе что-то на память. Какой-нибудь пустячок. Сувенир. Посмотрела бы на него зимой и сразу вспомнила бы лето. Как выгребаю грязь в новом доме. И Богдан сегодня улыбался мне совсем по-другому. Даже странно».

Рита припомнила свое смущение утром и невольно улыбнулась. Она по настоянию Леси надела-таки ее старые джинсовые шорты и футболку. Посмотрела в зеркало и удивленно ахнула: она себя не узнавала.

Сейчас она ничуть не походила на девушку. КРАСИВУЮ девушку. Зато чем-то напоминала стоявшую рядом Леську.

Они смотрелись ровесницами!

Впервые.

Неподкрашенные глаза казались светлее, пронзительная зелень исчезла, прибавилось голубизны, что ли. Губы вдруг стали припухлыми, странно детскими. Забранные в хвост волосы потеряли свою роскошность и ничем не отличались от волос Машки, например. Широкая футболка скрадывала Ритины зрелые формы. Шорты почему-то сделали ноги худенькими. А вчерашний день прибавил ветвистую царапину поперек правой колени…

Белобрысая тринадцатилетняя девчонка и только!

Рита страшилась приезда Богдана. Она не сомневалась, что он при взгляде на нее лишь скривится пренебрежительно. Ведь еще вчера он видел ее другой.

К Ритиному искреннему изумлению, Богдану явно понравился ее новый облик. Во всяком случае, сегодня он не смотрел сквозь нее, будто Рита прозрачная. Улыбнулся вполне по дружески и воскликнул:

– Совершенно другое дело!

– Ты о чем? – недоверчиво буркнула Рита, краснея.

– Просто вижу: ты не на подиум сегодня собиралась, а на работу, – с легкой насмешкой пояснил Богдан.

Маша с Дашей удивленно переглянулись. Маша сделала вокруг москвички круг и пропела:

– О-очень интересно!

Даша хихикнула. Маша обернулась к брату и торжествующе воскликнула:

– А ты говорил – не одежда делает человека!

Богдан фыркнул. Маша подняла палец вверх и заявила:

– Нет одежды, появился человек!

– А вчера, вчера кто был, – смеялась Даша, – не человек разве? Ну, кто тогда, а?

– Столичная штучка, вот кто!

И Машка победно захохотала, прыгая вокруг растерянной Риты на одной ноге.

«Опять он притащил с собой этих двух… барракуд! – раздраженно смотрела на сестер Рита. – Машке прямо язык вырвать надо! Мерзкая девица. Впрочем, сегодня они на Леську останутся, плевать. Хотя… Интересно, домой их Леська сама отправит? Или повезем уже вместе, когда поедем на вечер? Бр-р-р! Получается, я эту мелюзгу весь день терпеть должна. Как с работы вернусь… – Рита невольно усмехнулась. – Как странно звучит – „с работы“. Маме расскажу, вот удивится. А Ленка Сахарова так точно не поверит. Она в жизни не согласилась бы чужой мусор выгребать. Разве только… Сто процентов – ради Богдана побежала бы как миленькая!»