Глаза яркие, зеленые. Густые белоснежные волосы падают на спину. Брови высокими дугами, тоненькие, ровные, Рита перед сном их выщипывает. Губы полные, розовато-лиловые. Все в цвет.
Нет, не пойдет она на крыльцо! Нальет себе чай и сядет на кухне. Поздоровается с Богданом через окно. Пусть он позже ее увидит. Уже с сестрами.
Леся горестно вздохнула: деваться все равно некуда. Машка с Дашкой не простят, если их и сегодня в дом Малевича не отвезти. Обещала!
* * *
Рита взвизгнула: опять она оцарапала палец. Девочка с ненавистью посмотрела на пол, засыпанный мелким строительным мусором. Она сама вызвалась укладывать его в ведра. Богдан потом выносил их во двор, там стояли пустые баки.
Рита швырнула в ближнее ведро обломок деревянной планки и подошла к окну. Богдан как раз вышел из дома, сгибаясь под тяжестью рулона линолеума. И при этом весело насвистывал!
«Непостижимо, – угрюмо думала Рита, наблюдая за юношей. – Сын обеспеченных родителей, ни в чем не нуждается, и пожалуйста – выгребает чужую помойку. Неужели ради Леськи?!»
Вчера перед сном Рита впервые вызвала троюродную сестру на разговор. Чтобы Леся ничего не заподозрила, Рита для начала долго рассказывала ей о Москве и своих одноклассниках. О ближайшей подруге Ленке Сахаровой. О самом классном парне школы – Денисе Поротикове.
«Высокий, плечистый, черноволосый и при этом синеглазый, – мечтательно улыбалась Рита. – Баскетболом занимается, за школу играет…»
Она говорила о Денисе, а видела перед собой Богдана. А потом заставила Лесю рассказать о нем. И удивилась Лесиной краткости.
Впрочем, основное Леська выложила. Теперь Рита не сомневалась: это ее парень. Она всегда о таком мечтала: сильном и красивом. Чтоб они обязательно вместе смотрелись классно. Чтоб, где ни появились, привлекали внимание.
И семья у Богдана подходящая. Отец не из бандитов бывших и не ворюга, классическая интеллигентная семья. «Хотя какая разница, – поморщилась Рита, – были бы деньги…»
Рита посмотрела на часы и расстроилась: скоро двенадцать. Вот-вот подъедет Леська с девчонками. И все испортит.
«Вру себе, – грустно усмехнулась Рита. – Нечего портить. Богдан на меня и не смотрит. Хорошо, если парой слов перебросились. И на костюм мой внимания не обратил, зря старалась. То есть, обратил, конечно, но совсем не так. Высмеял! Мол, на бал я собралась или на работу, и чем думала, когда одевалась…»
Рита оглядела брюки и растроенно засопела: осталось лишь выбросить. Ладно бы она только испачкала их, но вот порвала… Не заметила гвоздь в косяке, откуда он там взялся?!
«Послушалась бы Леську, сейчас бы горя не знала, – раздраженно размышляла девочка. – Переоделась бы тут и все. Пусть даже в Леськины жалкие тряпки».
Богдан присел на крыльце, и Рита поспешила вниз. Нельзя было терять времени. Ну, если она хотела приручить Богдана.
Богдан увидел девушку и улыбнулся ей. Вынул из ушей кнопки наушников, выключил плеер и сочувственно спросил:
– Устала?
«Вежливый, – хмуро отметила про себя Рита. – Наши мальчишки в лучшем случае одно ухо освобождают. А чаще орать приходится, чтоб услышали».
Она только сейчас почувствовала, насколько устала. Плюнула окончательно на костюм – все равно выбрасывать! – и буквально упала на ступеньку рядом с Богданом. Горестно пощупала треугольную дыру на бедре и буркнула:
– А ты как думал? Дома я уборщицей не подрабатывала, нужды не было.
Богдан хмыкнул, но ничего не сказал. Рита выругала себя: нужно следовать намеченному плану, а не пороть горячку. Посмотрела на испорченные ногти – три сломанных! – и со вздохом призналась:
– Если б не подарок Анатолию Федоровичу, видел бы ты меня тут! Да и Леську жалко…
Богдан прислонился к перилам, лицо его показалось Рите мягким, расслабленным, он смотрел вниз, на море. Синее, неподвижное, оно светлело к горизонту и сливалось там с небом.
– Теперь я понимаю, почему она брала с меня деньги за фрукты, – рассеянно продолжила Рита. – Ей на протез деду не хватало…
– Леся брала с тебя деньги за фрукты? – перебил Богдан. – Не может быть!
– Почему это? – оскорблено воскликнула Рита.
– Да Леська скорее последнее отдаст, чем с гостьи хоть копейку возьмет!
– Получается – я вру?
– Получается.
– Да честное слово, только вчера заплатила ей десять гривен за клубнику!
– Десять гривен?!
– Ну да. Я целую миску взяла. На пляж. Друзей угостить. Я, знаешь, тут познакомилась с двумя – Оксанкой и Олегом…
Богдан потрясенно смотрел на нее. Рита покраснела и бессвязно пояснила:
– Она из Киева, он – москвич. Олег частенько меня угощал черешней, вот и я решила – клубникой. Она у тети Шуры крупная, сочная, сладкая-сладкая… Им понравилась!
Богдан помрачнел. Отвернулся и угрюмо бросил:
– Ты не обижайся. Она для дела. Леська вообще-то не жадная. Мне до сих пор не верится… Десять гривен!
– Подумаешь, – легкомысленно воскликнула Рита. – Мама дала мне деньги на карманные расходы! Так что ничего страшного. Для Анатолия Федоровича мне совсем не жалко.
Рита мысленно поздравила себя: пока неплохо. Все близко к правде, ПОЧТИ правда. Самой Леське к ее словам не придраться. И все-таки… Нужно добавить меда! Она ведь собиралась говорить о Леське только «хорошее».
– Зря ты так, – Рита осторожно тронула Богдана за руку. – Леська правильно все делает. На ее руках, считай, семья. Тетя Шура на заводе копейки получает, знаешь же. Вот Леське и приходится изворачиваться. На рынке торговать, например. И с меня она правильно деньги за клубнику взяла. Мне не слишком накладно, а ее они выручат.
Богдан тяжело поднялся и пробормотал:
– Отдыхай. А мне пора. Там рулонов линолеума как грязи. Наверное, не то вначале взяли. Или передумали стелить, на втором этаже паркет.
– На первом – линолеум, – заверила Рита.
Она проводила Богдана взглядом и удовлетворенно улыбнулась: кажется, получилось. А если и нет – ничего страшного. Первая капля!
* * *
Маша с Дашей восторженно носились по пустым комнатам. Вытаскивали к мусорным бакам старые газеты, обрезки легких пластиковых труб и деревянные бруски. Забрасывали, пыхтя, в баки, и весело кричали Лесе:
– Смотри, как мы здорово работаем!
– Молодцы мы? – требовала признания настырная Маша.
– Ты возьмешь нас сюда завтра? – шептала раскрасневшаяся Даша.
Леся улыбалась и отвечала на все вопросы сразу: она видит – они классно работают. Как взрослые. Конечно же – молодцы. Возьмет обязательно, как иначе?
Маша с Дашей с удвоенной энергией набрасывались на мусор, от их визга дрожали стекла. Леся грустно смотрела на окна второго этажа и пыталась понять, что случилось.
Богдан даже не вышел к ней. Сухо поздоровался, проходя мимо с очередным рулоном на спине, и все. Больше не обращал внимания. Работал где-то наверху, Леся слышала, как он насвистывал.
Зато Рита приятно удивила. Леся никогда бы не подумала, что эта холеная девчонка умеет держать в руках веник. И может хоть на время забыть о длиннющих ногтях. Или наплевать на костюм.
Если честно, брючный костюм Лесе было жаль до слез. Она ругала себя, что не смогла убедить троюродную сестру переодеться. Или хотя бы взять с собой что попроще.
Леся попыталась сказать это Рите, но та махнула рукой:
– Не мелочись, Леська! Ну, выброшу его, и что? За собственную дурость нужно платить, согласись!
Богдан посмотрел на девочку одобрительно и немного удивленно. Рита рассмеялась:
– Завтра надену шорты и футболку. А ногти обрежу. Мешают!
Леся отметила, что не только Богдан стал относиться к Рите по-другому. Машка тоже прекратила к ней цепляться. И даже помогла вынести мусорное ведро. А Даша бежала рядом и причитала:
– Не тяжело, нет? Дайте, я тоже схвачусь. Вот тут, сбоку! Ну, да-айте…
Леся чувствовала себя ненужной. Все дружно занимались делом, о ней просто не помнили. И правильно: она лишь путалась под ногами.
