Роль Кохинора в короне семейного клана выполняла дружба патриарха Кемаля Узана с отцом современного капитализма по-турецки, премьер-министром Тургутом Ёзалем. Из этой дружбы все благосостояние Узанов и вылупилось: льготные строительные подряды 70-х, эксклюзивные приватизации 80-х, госзаказы 90-х — voila типовая биография олигархов, независимо от эпохи и уголка планеты.

В 1989 году сын Кемаля Узана Чем Чингиз вместе с сыном Тургута Ёзаля Ахметом соорудил Star TV — первый турецкий частный телеканал. Поскольку частное вещание было запрещено законом, сынки больших людей арендовали эфирные мощности в Германии, откуда и слали благую весть по спутниковым каналам. Через год за телевизионным эфиром Star TV последовало одноименное радиовещание, а после того как родилась одноименная желтая газета (1999), Чем Узан создал националистическую религиозную Партию Молодости (Youth Party) и подался в политику — укреплять фундамент семейных деловых достижений.

Столь выдающиеся свершения Узанов произвели самое что ни на есть благоприятное впечатление на «Моторолу», которая в середине 90-х энергично искала партнеров для проникновения на турецкий рынок мобильной связи, являвшийся, по разным оценкам, едва ли не самым перспективным на ближайшее десятилетие. Выбору способствовало и то обстоятельство, что Узаны заручились карт-бланшем турецкого правительства на покупку первой в стране частной лицензии GSM-связи и уже подготовили для грядущей экспансии компанию Telsim Mobil Telekomunikasyon Hizmetleri A.S. (сокращенно — Telsim).

При всем этом невозможно предположить, что служба информационной разведки «Моторолы» (а равно — и «Нокиа»!) своевременно не известила руководство компании об аховой репутации, которой Узаны пользовались на родине. Жирным шлейфом едва ли не с первого дня семейного бизнеса за Узанами тянулись нескончаемые судебные иски и разбирательства, подставы партнеров, «кидки» иностранных предпринимателей, вульгарное использование карманных СМИ для решения собственных задач — все это хоть и малая часть айсберга, открывшаяся взорам общественности, однако ж вполне достаточная, чтобы возбудить в «Мотороле» бдительность и осторожность.

До подписания EFA в открытых источниках находилась информация по как минимум двум гешефтам Узанов, которые просто обязаны были насторожить «Моторолу»: «кидок» вкладчиков банка Imar и «подстава» американского инвестфонда Franklin Templeton’s Emerging Markets Fund.

Узаны получили контроль над банком Imar в 1984 году и сразу же предложили вкладчикам неслыханные (по турецким меркам того времени) депозиты под 10% годовых. Народные массы, выпучив завидущие глаза, потащили деньги в банк, клиентура удесятерилась, финансовый рычаг возрос стократно — обстоятельство, позволившее Imar быстро выйти на льготное государственное и международное кредитование. За месяц до истечения срочных депозитов подконтрольные СМИ Узанов запустили утку о том, что банк Imar якобы испытывает серьезные финансовые затруднения и не сегодня-завтра разорится. Все те же народные массы, выпучив перепуганные глаза, ринулись закрывать счета и изымать вклады раньше положенного по договору 12-месячного срока. Остальное допишет сам читатель: нарушение клиентами банка условий депозитарного соглашения позволило Imar с чистой совестью умыкнуть выплату обещанных 10%.

В 1989 году фонд Franklin Templeton инвестировал в турецкую гидроэнергетическую и газовую компанию Cukurova Elektrik несколько десятков миллионов долларов. Дела у «Чукурова» шли прекрасно, чистая годовая прибыль после инвестиции составила 41 млн долларов, акции выросли с 50 центов до 3,5 доллара за штуку. В 1992-м Узаны выкупили за 81 млн долларов 11% акций «Чукурова», а в 1993 году увеличили долю до контрольного 51 процента, после чего сразу же провели чистку, выгнали из руководства компании людей Franklin Templeton, а всю свободную наличность «Чукурова» поместили на беспроцентные депозиты в банке Imar. Через год Cukurova Elektrik порадовал инвесторов годовым убытком в размере 18 млн долларов, после чего акции компании обвалились до 18 центов за штуку. Franklin Templeton понес 15 миллионов долларов убытков и вышел из игры: «Это худший опыт из того, что мы когда-либо переживали на рынках стран с развивающейся экономикой», — признался управляющий фонда Марк Мобиус.

Все эти факты были известны, но «Моторола» предпочла закрыть глаза на «специфику» деловой этики Узанов и подписала с Telsim (председатель правления — Кемаль Узан, гендиректор — его сын Мурат Хакан) 29 ноября 1994 года т. н. Концессионное Соглашение, по которому турки получали базовое оборудование, необходимое для создания сотовой инфраструктуры, в обмен на вексельное обеспечение (promissory notes) на общую сумму в 52,5 млн долларов.

Задние мысли «Моторолы» легко читались: американцы пустили пробный шар, прощупывая серьезность намерений и надежность турецких партнеров. Узаны дело свое знали туго и потому погашали долговые обязательства по детскому (в плане сумм) Концессионному Соглашению регулярно и в срок. «Моторола» успокоилась и... созрела для взрослого кидка!

Последовавшие затем события достойны хрестоматии развода богатых иноземных дядек, которые лезут в уютные чужие болота в надежде на сверхприбыль. По крайней мере, так виделись эти события семейству Узанов, которые искренне верили, что очередной кидок технологической гордости Дяди Сэма пройдет так же безболезненно, как и предыдущие на европейском и родном турецком уровнях. Забегая вперед, скажу, что кидок «Моторолы» обернулся по осени для Узанов чудовищной катастрофой, тотальной обструкцией, уничтожением семейной империи и полным разорением. Поучительный финал у нашей истории, не правда ли?

24 апреля 1998 года Узаны подвигли «Моторолу» на заключение EFA — уже помянутого рамочного соглашения, позволявшего Telsim закупить все необходимое оборудование для создания частной сети мобильной связи GSM на территории Турции. Согласно EFA, Telsim получала кредит на сумму в 360 млн долларов, который обязалась использовать для приобретения оборудования, изготовленного «Моторолой». Это условие оговаривалось отдельным соглашением (Purchase Agreement, Договор о покупке), заключенным одновременно с EFA.

Согласно третьему договору, подписанному в тот же исторический день (т. н. License Financing Agreement, Договор о финансировании лицензии), Telsim получала от «Моторолы» в долг еще 200 млн долларов — для выкупа у турецкого правительства лицензии на использование в течение 25 лет мобильной связи GSM на частоте 900 Мгц. Общая стоимость лицензии составляла 500 млн долларов, и Узаны под шумок попытались вытянуть из «Моторолы» и недостающие 300 млн. Но с ходу не получилось. Деньги донес патриарх Кемаль Узан. По слухам (хоть и не подтвержденным, однако получившим отражение в судебных документах, приобщенных к делу) 300 млн долларов Кемаль взял в кредит у Union Bank of Switzerland.

Четвертый договор, подписанный 24 апреля 1998 года (т. н. Share Pledge Agreement, Договор о передаче ценных бумаг в залог), в определенной мере оттенял налет безумия на огромных кредитах «Моторолы», потому как оговаривал интерес кредитора: Узаны передавали «Мотороле» в залог 66% акций Telsim. В реальности дело обстояло хитрее, и остается лишь догадываться, как контрольные структуры «Моторолы» умудрились прозевать подвох в оговоренной в соглашении формулировке залога. Согласно Share Pledge Agreement, «Моторола» получала акции Telsim не от самого мобильного оператора, а от Rumeli Telefon, сторонней структуры Узанов, которая, в свою очередь, владела контрольным пакетом Telsim в размере 73,63%. Подвох заключался в том, что, согласно турецкому законодательству, «Моторола» не могла принимать участия в собрании акционеров Telsim, поскольку не являлась прямым обладателем акций компании. Соответственно, все права голоса, которыми были формально наделены 66% залоговых акций «Моторолы», оборачивались филькиной грамотой. Де-факто это право голоса принадлежало Rumeli Telefon, чем Узаны и не преминули воспользоваться в будущем.