Однажды парень, по имени Маркеля, попал к туркам в плен. Там он провел много лет. А был он ловкий, на все руки мастер, весельчак и певец. Все его полюбили.

Полюбил его и турецкий визирь, задумал его потурчить и приблизить к себе.

Стал он его обхаживать, заманивать, врать и льстить, лишь бы парень принял турецкую веру. Но Маркеля не поддавался, увертывался и, как угорь, выскальзывал из рук.

Время шло, а Маркеля все отказывался потурчиться и стать приближенным визиря. Тому это надоело, и он приказал мулле отвести Маркелю в мечеть и там силой его потурчить. А парню сказал:

— Слушай, язва ты этакая, через три дня тебя отведут в мечеть и потурчат. Не хочешь добром, так силой заставим, а не то — голову долой.

Турки всячески уговаривали и уламывали Маркелю, но тщетно. На третий день приходит Маркеля к визирю и говорит:

— Благородный визирь! Нынче ночью я видел во сне пророка Магомета и разговаривал с ним.

— Да что ты! — говорит визирь. — Вот видишь, неверный, я тебе желаю добра, хочу тебя потурчить, а ты, дурак, отказываешься.

— Благородный визирь, — говорит Маркеля, — дозволь рассказать тебе все по порядку, что я видел во сне как наяву. Вижу большое, широкое поле, такое огромное, что и глазом не окинешь. Посреди поля высокое, ветвистое грушевое дерево, под ним густая тень. В тени сидит Магомет на золотом ковре, весь в золоте и драгоценных каменьях, сидит себе отдыхает и трубочку покуривает. Прислуживают ему двое слуг в богатых одеждах. Стали мне издалека махать руками, чтобы я поскорее подошел к их господину. Я поспешил подойти к Магомету; стою перед ним как приговоренный. Ни слова не говорю, и он меня ничего не спрашивает. Немного погодя в поле показалась большая толпа, словно церковная процессия. Люди шли по двое в ряд и несли хоругви. Сначала двигались люди в белых как снег одеждах с белыми знаменами, потом в золотых одеждах — с золотыми знаменами, в серебряных одеждах — с серебряными знаменами, в красных — с красными, в голубых — с голубыми, в желтых — с желтыми, в черных — с черными, в бурых — с бурыми, в серых — с серыми и, наконец, в зеленых одеждах с зелеными знаменами, бесчисленное множество народа! А в самом конце шагали люди в заплатанных одеждах. И заплаты всех цветов. Словно шутами вырядились, и знамена-то у них пестрые, как дятлы: тут — немного белого, там — золотого, а там серебряное, и красное, и черное, и голубое, и бурое, и серое!.. Вся эта толпа прошла мимо грушевого дерева, потом дальше через поле и исчезла вдали.

Я таращил глаза — не понимаю, что все это значит, смотрю на Магомета, хочу спросить, что это за толпа такая, да не смею и рта раскрыть. Просто остолбенел. Пророк вздрогнул и говорит:

— Люди в золотых одеждах и с золотыми знаменами — это мои турки. В белых и в цветных одеждах — христиане; тут и католики, и лютеране, и кальвинисты, и ариане, и богомилы ипрочие.

— А кто это в пестром заплатанном рубище? — спросил я Магомета.

— Да те, что перешли из одной веры в другую, — ответил он.

— Вот видишь, благородный господин! — сказал Маркеля визирю. — Если я, по твоему желанию, потурчусь, значит, на том свете буду среди пестрых людей. Скажи по совести, могули я хотеть потурчиться?

— А правда ли, неверный, что ты такой сон видел и слышал слова Магомета?

— Правда, благородный визирь! Дай тебе бог здоровья и счастья, не загоняй ты меня в толпу пестрых.

— Слушай, неверный! — говорит визирь. — Велик аллах! Ты лицезрел пророка. Ступай себе домой, ты больше не раб, ты свободен.

Маркеля, не долго думая, взвалил на плечи мешок, взял в руки палку и давай бог ноги из турецкой неволи. Пришел он благополучно домой и стал рассказывать, как обманул визиря.

Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

В некотором краю было два больших царства, одним правил царь Петар, другим — царь Татарин.

У царя Петара была дочь красавица, — краше ее в целом свете не найдешь.

Послал царь Татарин гонца к царю Петару — просит отдать ему в жены дочь, а нет, так пойдет он войной на соседей, народ покорит, страну разорит, царскую дочку силой захватит, а самого царя Петара в полон возьмет.

Выслушал царь гонца и отвечает:

— Пойди и скажи царю Татарину, что моя дочь умерла, пусть он себе другую невесту ищет, а про битвы да войны и думать забудет.

Как только гонец ушел, царь Петар построил неприступную башню — такую, чтобы могли поместиться в ней два человека с запасом еды и питья на три года. Когда все было готово, царь со своей дочкой вошел в башню и замуровался в ней. На трон царь Петар посадил своего верного слугу и повелел ему царствовать и править страной три года, а как пройдут три года — разобрать башню и выпустить его и царевну на волю. Если кто пожелает увидеть его, царь Петар приказал отвечать, что покинул-де он свое царство и отправился побеседовать с царем Солнцем, спросить у него, почему зимний день короче летнего, да к тому же и холоднее, отчего его подданные не могут работать круглый год с одинаковым усердием, а сидят зимой, сложа руки.

Вскоре явился в страну царь Татарин. Он разыскивал царя Петара и его дочь. Сказали Татарину, что царская дочь умерла, а царь Петар отправился к Солнцу кое-что у него узнать. Царь Татарин обошел весь дворец, убедился, что там нет ни души, всюду мертвая тишина, и повернул восвояси.

Через три года башню разобрали. Царь Петар вышел оттуда невредим, а дочери его и след простыл. Отец и не заметил, как царевна исчезла.

В тот день, когда царь Петар вышел из башни, одного преступника, что сидел в тюрьме, приговорили к смертной казни. Народ толпами стекался к тюрьме поглазеть на осужденного. И крикнул тут собравшимся ожидавший смерти раб:

— Если бы знал царь Петар то, о чем он сейчас не ведает, он бы выпустил меня и даровал мне жизнь, а я бы нашел его дочь и привел во дворец!

Молва разнеслась по городу, и наконец услышал сам царь про похвальбу осужденного. Призвал он к себе раба и спрашивает:

— Ты и вправду берешься разыскать мою дочь, если я помилую тебя?

Отвечает раб:

— Берусь, только освободи меня от тяжелых моих оков!

Приказал царь Петар снять с преступника оковы, дать ему денег на дорожные расходы и отправил его на поиски царевны.

Долго скитался раб по белу свету, расспрашивал всех и каждого про царскую дочку, но никто о ней и слыхом не слыхал. Исходил он девять земель и вдруг на краю девятой земли наткнулся на избу, вошел в нее и увидел старуху.

— Бог в помощь, матушка, — воскликнул раб, подошел к старухе и поцеловал ей руку.

— Да хранит тебя бог, сынок! Что скажешь хорошенького?

— Ищу я дочь царя Петара, — ответил раб и рассказал все по порядку: как царевна исчезла из башни, так что и отец не заметил; как его самого осудили на смерть и он пообещал найти царскую дочь, если царь его помилует; и как прошел он уже девять земель, а о царевне ни слуху ни Духу.

Говорит ему бабка:

— Счастье твое, что ты меня сразу матушкой назвал и к моей руке приложился. Теперь ты стал мне сыном. Остальные пять моих сыновей — змеи. Кого ни застанут они здесь — тотчас растерзают. Но тебя я в обиду не дам.

Усадила старуха раба рядом с собою и стала рассказывать:

— Старший мой сын до того ловкий вор, что выкрадет ягненка из утробы живой овцы, а она и не почувствует. У второго моего сына особый нюх следы он отыскивает: пусть следу хоть девять лет будет, все равно мой змей его учует. Третий сын строить мастер — не успеешь в ладоши хлопнуть, а уж он возвел большущий дом. Четвертый сын — меткий стрелок; хоть в звезду на небе и то попадет. А пятый искусно ловит, — даже молнию с неба руками поймает. Если уж мои сыновья не разыщут царевну, значит, никто во всем мире не найдет ее.

Едва успела она вымолвить такие слова, за дверью зашумело, загудело вернулись пятеро змеев, пятеро бабкиных сыновей. Старуха в мгновение ока спрятала раба за дверьпод корыто, чтобы змеи в сердцах не разорвали его. Змеи ввалились в дом и кричат: