А. Р. Лурия в своих исследованиях семантической стороны речи выделил лексическую парадигму слов, объединенных по признаку их сочетаемости в контексте речевого высказывания (предложения) [146, 148]. Грамматический уровень языка составляют многочисленные и разнообразные по своей природе грамматические парадигмы. Примером наиболее простых из них являются грамматические формы слов, выделяемые по их грамматическим признакам, например парадигма падежных окончаний существительных. Примером достаточно сложных, многочленных парадигм является парадигма сложноподчиненных предложений.

Единицы языка и в нашей памяти также сгруппированы в определенные «классы» элементов (те же парадигмы, вернее, их образные «проекции» в сознании). Это относится к фонемам, морфемам, словам, синтаксическим конструкциям и т. д. Сообразно целям речевой и неречевой деятельности, которая совершается индивидом в определенной ситуации, и сообразно законам языка говорящий (воспринимающий речь) выбирает ту или иную языковую единицу (элемент). Например, в одном случае говорит: «переехать», в другом – «заехать»; в одних случаях использует обращение «Здравствуйте!», в других – «Привет!»; в одной ситуации строго показывает глазами на дверь, в другой – использует «мягкий» указательный жест рукой.

В качестве примеров можно привести так называемые оговорки, например: «Дай мне платье, оно в буфете», следовало: «в шкафу»; или: «Может быть у них с двух до трех выходной», след.: «перерыв»).

Такое сложное внутреннее строение системы языка (парадигматическая система взаимосвязи единиц, элементов языковой системы) определяет необходимость соответствующего методического подхода к организации «речевой» (в т. ч. логопедической) работы.

• Одной из закономерностей формирования речевой деятельности в онтогенезе является то, что усвоение системы языка протекает через усвоение языковых парадигм. Соответственно и «речевая», логопедическая работа должна строиться аналогичным образом: через последовательное усвоение языковых парадигм, которое определяется закономерностями их усвоения в ходе речевого онтогенеза.

• Переход к усвоению каждой последующей («надстроечной» или «производной» по отношению к предыдущей) языковой парадигмы должен осуществляться только после того, как предшествующая парадигма освоена обучающимися полностью или хотя бы «на две трети». Это обеспечивает формирование достаточно полных и четких языковых представлений и, главное, языковых обобщений, без чего формирование прочных языковых знаний оказывается невозможным. Еще раз напомним, что языковая парадигма – это набор (подчас многочисленных) однородных элементов, общие языковые признаки которых гораздо лучше усваиваются на основе частного противопоставления единиц по какому-либо одному (максимум – двум) признакам. Нарушение этого принципа организации «речевой работы», как показывает педагогическая практика, может привести к формированию в сознании обучающегося фрагментарных и достаточно «хаотичных», «отрывчатых» знаний и представлений о системе родного языка, что негативно сказывается на формировании речевой способности индивида.

В речевом процессе единицы и элементы языка необходимо выстраиваются в линейную последовательность, где между ними устанавливаются разнообразные (смысловые и грамматические) связи.[96]Синтагматическая система[97] (как она определяется в психолингвистике) отображает закономерности сочетаемости знаков языка при построении речевых высказываний. Она «показывает», как из сочетания звуков или морфем создается слово, как из слов образуются предложения, а из сочетания предложений – макроединица языка – текст. Таким образом, синтагматическая система – это система правил, норм сочетаемости элементов языка (как однородных, так и разнородных), на основе которых осуществляется формирование и формулирование речевых высказываний (в соответствии с нормами данного языка).

Кроме того, синтагматическая система отображает закономерности, «правила» образования одних единиц языка (единицы «более высокого порядка») от других, на основе тех или иных вариантов сочетания последних.

Синтагматические связи основных элементов языка – слов – достаточно хорошо изучены в лингвистике (языкознании), в частности в структурной лингвистике (146, 147, 196, 248). В качестве единицы, отображающей синтагматические связи слов, в лингвистике определена синтагма — словосочетание или группа слов в предложении, объединенная синтаксической связью и функционирующая как единое целое. В зависимости от типа связей синтагмы классифицируются на предикативные (отношения между предметами типа действия, взаимодействия, реализации функции и др.), атрибутивные (отношения принадлежности, соположения), адъективные (отношение определяющего к определяемому) и др. В другом значении синтагма определяется в лингвистике как сложный языковой знак, состоящий из слов или морфем, находящихся по отношению друг к другу как определяемое к определяющему. Применительно к развернутому речевому высказыванию (тексту) в лингвистике в качестве синтагматической выделяется такая единица, как ССЦ – сложное синтаксическое целое, которое представляет собой сочетание предложений, взаимосвязанных в смысловом и грамматическом отношении).

Фактологический материал по проблеме синтагматической системы языка содержится в языкознании (в основном в разделе «синтаксис») и должен использоваться логопедами при проведении «речевой работы» по формированию языковых представлений и обобщений.

Рассмотрение вопроса о внутреннем строении языка позволяет сделать общий методологический вывод: для формирования полноценных языковых представлений о знаках языка, для успешного усвоения обучающимися всей системы родного языка необходимо усвоение ими знаний как о парадигматической, так и синтагматической системе языка. Это определяется тем, что интеллектуальные действия со знаками языка (действия выбора, классификации, комбинирования, трансформации и др.) основаны как раз на знании парадигматических и синтагматических отношений элементов языковой системы. Именно эти знания и основанные на них навыки и обеспечивают такую составляющую языка, как языковой процесс (процесс использования языка в речевой деятельности).

В структурной лингвистике и психолингвистике общепринятой является концепция, согласно которой язык рассматривается как одна из знаковых систем. Единицы языка (фонемы, морфемы, слова, предложения, текст) и правила, нормы их сочетаемости рассматриваются в соответствии с этой концепцией в аспекте их знаковой природы, т. е. как знаки языка (95, 236, 243).

Для овладения окружающей действительностью человек использует большой набор материальных, идеальных и материально-идеальных средств, в том числе разнообразные знаковые системы («языки»), например знаковые системы математики, геометрии, химии, дорожные знаки, языки электронных машин и многие другие. К их числу относится и так называемый обыденный (идиоэтнический, «конвенциональный») язык, т. е. предназначенный для осуществления не только и не столько «специальной», сколько «обыденной» психической деятельности (социально-психической) деятельности и речевого общения.

Знак определяется в психологии (теория знака) как материальный, чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), который выступает как «заместитель», представитель другого предмета, свойства или отношения (81, 93, 148).

В психологической теории знака (128, 147 и др.) различают знаки природного (естественного) происхождения (природные явления, сезонные изменения в природе, климатические и «погодные» явления в геосфере и т. д.) и знаки искусственного происхождения. Последние подразделяются на знаки, создаваемые животными (следы, метки и т. п.), и «знаки человеческой культуры». Ко вторым относят: знаки языка, производные от них «письменные знаки» (знаки препинания,!? и др.), а также рисунки, цифры, символы, схемы и другие «неязыковые» знаки, не тождественные знакам языка и не являющиеся средством осуществления речевой деятельности. Среди знаков человеческой культуры в психолингвистике принято выделять, кроме того, «метаязыковые» невербальные знаки, которые используются в процессе коммуникации, в речевом общении, а следовательно – в речевой деятельности, но «не тождественны» знакам языка, поскольку отличны от них по своей природе. К ним относятся: жесты, мимика, пантомимика («язык телодвижений»), смысловое паузирование и голосовое интонирование. В интерпретации интонации как знака, используемого в речевой деятельности общения, в психолингвистике нет единого, общепринятого подхода. Некоторые специалисты (67, 218) относят интонацию к знакам языка с учетом ее «семантической функции» (функции уточнения или корректировки смыслового содержания речевого высказывания). Большинство исследователей выделяют интонацию как отдельный, самостоятельный знак речевой деятельности или относят его к «метаязыковым» знакам. Вторая точка зрения, на наш взгляд, является более обоснованной, поскольку интонационное оформление речи не совсем укладывается в систему языка, образованного однотипными элементами. Интонационное оформление речевых высказываний как бы накладывается на уже «готовую» структуру речевого высказывания, «присоединяясь» к каждому составляющему ее семантическому языковому элементу (слову или словосочетанию). Речевую интонацию целесообразно рассматривать, в связи с этим, как общий, «универсальный» знак речевой деятельности, без которого невозможно полноценное речевое общение.