ПРИНЦИП МЕДЛЕННОГО ЧТЕНИЯ
Глубина, от которой захватит дыханье.
И грядущего тень пробежит по лицу.
И равны утверждение и отрицанье.
И дорога прямей, приближаясь к кольцу.
Удивит совпадение вещи и слова.
Не споткнись о звезду, заблудившись в себе.
Приподнять и на миг не сумеешь покрова,
Обретая себя в торопливой ходьбе.
1990
ЧУЖОЙ СОН
Твой медлительный сон как тяжелая, темная влага.
Пробуждается мрак. И не вспомнить забытой молитвы
В гулком, замкнутом мире, недвижном, как древняя сага,
Там, где нежность остра, словно тонкое лезвие бритвы,
Где совпали пространство и время для каждого шага.
Твой медлительный сон – кто в нем сумрачный гость и хозяин?
Уведи поскорей в глубину от непрочной границы,
Чтобы ветер, летящий с далеких и чуждых окраин,
Не спугнул этой редкой, покоя не знающей птицы,
Чтобы раньше рассвета не смели подняться ресницы.
1990
ПРИБОЙ
Наливаешься темным, тяжелым огнем.
Он пылает в ладонях и в теле твоем.
И качает энергии мутный прибой
Устоявшийся мир, что зовется тобой.
И не веришь клокочущей силе своей.
И не знаешь разумного выхода ей.
И боишься, что выходом ей станет взрыв.
И прибой успокоится, остров твой скрыв.
1990
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В темных водах покоится чистая суть бытия.
Взгляд бессилен. Немеют уста и ладони.
В сердце боль. Так бывает на самом излете
Погони.
Тень ложится на берег песчаный. Быть может – твоя?
Назови приключением или опасной игрой
Путь сквозь плотное облако поднятой мути.
Далеко уведет возвращение к собственной сути,
Если знать, что возможна конечная встреча с собой.
1991
НА КРАЮ
Что-то в линии губ… или в блеске волос…
Но, едва уловимо для слуха,
Ветер свищет в расщелинах духа.
И во взгляде ответном – вопрос.
Двух забвений зола оседает в зрачках.
Далеко ли до дна – я не знаю.
Вижу небо, ступая по краю,
И на дне – затаившийся страх.
1991
ОТЗВУК
Даже если отказано в том, и враждебностью тонкой
Озаряется нежно лицо, и светлеют глаза –
Словно в радуге крыльев застыла на миг стрекоза,
Или ветер играет у ног новогодней картонкой…
Даже если отказано в том, и твои обещанья
Рук не свяжут тебе – лишь бы взгляды остались ясны…
И серебряным эхом в бескрайних полях тишины
Продлевается отзвук прощения или прощанья.
1991
МАНДЕЛЬШТАМ
Миндальный посох, горький вкус
Судьбы,
Незримый крест, что носишь на себе.
А тут – стена. И разбивают лбы
Те, кто живет в рассеянной ходьбе.
А посох прям. То легок, то тяжел.
И видел смерть
Огня в седой пыли,
Изгиб волны, полет медовых пчел,
И как в кромешной тьме
Считают корабли.
1992
БЕРЕГ
Кому ниспосланы прохлада и покой?
Осталась музыка, мелодия печали.
Какие волны прежде нас качали…
Но я на берег выброшен волной.
Ужели радости небесной и земной
Замена – бледное ее изображенье?
Я чувствую, что небеса пришли в движенье.
Все громче гул, и звезды кружат надо мной.
1992
НОЧЬЮ
Ассирийские таинства сумрачных иносказаний,
В затененном потоке угасшие светлые блики,
Словно долгое эхо нездешних, чуть слышных дыханий,
Словно робкие пальцы вползающей в дом повилики.
Не имеющий меры не ведает смысла границы.
И тяжелое время, как воск, разминает в ладони.
Набегающий ветер листает чужие страницы.
И по дикой земле разбредаются дикие кони.
Птица прянула в небо и медленно тает в эфире.
Следом гаснет звезда, пропадая от долгого взгляда.
Темной ночью глаза раскрываются несколько шире.
И, наверное, это – награда.
1994
ДОРОГА К ХРАМУ
В разомкнутых пространствах бытия
Не разгадать путей незримых,
Пока что от тебя хранимых,
Как будто ноша эта – не твоя.
Тебя несет энергия судьбы.
Светлее путь от близости созвездий.
Но в храме покаяний и возмездий
Не примут ни мольбы, ни ворожбы.
1994
РАННЯЯ ОСЕНЬ
Как тихо здесь. И ты идешь в тиши
Деревьев, умирающих до срока.
Ты не одна. Но как ты одинока
В лесной глуши растерянной души.
И ждет рука руки прикосновенья.
И полон света каждый лепесток.
Ты помнишь боли трепетный исток,
Как помнит море – ветра дуновенья.
1997
КОРАБЛИК
Одиночное плаванье в сторону звезд.
Убегают столетья, волна за волной.
Мой кораблик теченья не ловит за хвост.
Он плывет наугад, не считаясь со мной.
Мой кораблик под ветром кренится слегка.
И не хочет поверить упругой воде.
Я заплыл далеко. Подо мной – облака.
А он смотрит в глаза одинокой звезде.
1999
ТИШИНА
Остывают слова. Гаснут птицы в полете.
Мчит поток, но недвижны в реке валуны.
Дремлет вещая книга в чужом переплете.
И превыше молчанья соблазн тишины.
Закрываю глаза, чтоб увидеть воочью.
Устремляется к небу волна за волной.
Сердце бьется во тьме, окруженное ночью.
Сердце бьется во тьме,
говоря
с тишиной.
2000
ГАМЛЕТ
У Гамлета сегодня выходной.
Послав подальше вечные вопросы,
Идет туда, где пьяные матросы
Найти не могут выход из пивной.
Почти не глядя, он возьмет вино
И терпкий аромат вдохнет вначале.
Вино заплещется в его бокале.
А пить или не пить – уж решено.
С красоткой ляжет, позабыв спросить,
Как звать плутовку и откуда родом.
Позволит жизни течь – привычным ходом.
И выбирать судьбы витую нить.
А ночью он едва найдет порог.
Но – шпагу в ножны, и берет на темя.
Он выйдет в темноту, пока есть время,
На перекресток сумрачных дорог.
Чтоб звездам в нелюдимые глаза
Взглянуть – и в сотый раз понять все то же:
Вот ты стоишь внизу, один – и что же?
А ничего. Плутовку звать – Заза.
2000
