ЖЕНЩИНА
Как внимателен долгий взгляд.
Преломляют свет зеркала
И полет перспективы длят
В комнатенке, что так мала.
Но тебе не до их чудес.
И, глаза в стекло углубя,
Ты исследуешь темный лес -
Постигаешь в стекле себя.
Тронет гребень ночную тьму,
Что живет в густых волосах.
Может, что-то и я пойму,
Отражаясь в твоих глазах?
1988
В ЛЕСУ
Заповедный мой лес!
Замирает пульсация ртути.
Ускользающий взгляд
Не был брошен сюда наугад.
Но не знает конца
Это странствие в поисках сути.
Если ж есть поворот -
То скорее всего, что назад.
Осторожных шагов,
Пропадающих в сумраке леса,
Не услышать вовек,
Не увидеть сквозь полог ветвей.
Пригибает к земле
Эта ноша, лишенная веса, –
Груз твоей доброты,
Неотступной тревоги моей.
1989
НАШЕ ВРЕМЯ
Сквозь сиянье прозрачной воды и теченье слепящего
света
Мерно плещет в глаза
первобытная
зеленоглазая мгла.
И когда-то пугавшая неодолимостью
сила запрета
Под твоею рукою становится вдруг
до смешного мала.
Изначальная мгла
проступает тяжелой, сверкающей солью.
Различаются дни
цветом глаз и оттенком звенящих волос.
Наше время созреет, как плод,
наливаясь
сомненьем и болью.
Может быть –
лишь для этого
сад наш
на почве скудеющей
рос.
1989
ЭХО
Только ветер звенящий промчится, вздымая покровы.
Птицы в небе отыщут судьбой предначертанный путь.
Звездный ветер откроет окно, отодвинет засовы.
И откроется взгляду прозрачная, чистая суть.
Совершенные линии рук, продолжение взгляда.
Стайка звезд затеряется в темных, как ночь, волосах.
Это эхо грядущего летней порой звездопада.
Две зеленых звезды отразятся в полночных глазах.
1989
НОВЫЙ АБЕЛЯР
Лунным светом войду. Ты услышишь мое дыханье.
Пламя вдруг ощутив, ты поймешь, кто ночной твой гость.
Лишь к тебе прикоснусь – и в ответ на мое касанье
Словно чуть покачнется налитая солнцем гроздь.
Темный шелк заструится – и встретятся наши губы.
Как прозрачен неистовой жажды моей родник.
Свет войдет в эту плоть. Будут руки нежны и грубы.
Средоточие света. И свят будет каждый миг.
1989
У МОРЯ
От росы тяжелеет цветок. Тяжелеют покорностью руки.
Время тает, как льдинка в руке, устремляясь по капле к нулю.
Замирает в ладони ладонь. В тишине растворяются звуки.
Но иссякнет прозрачный родник, если жажду свою утолю.
Взглядом волка смотрю на тебя, но не взглядом, молящим о ласке.
Волк всегда застигает врасплох. И растерянный жест прихотлив.
К сердцу матери девочка льнет и внимает доверчиво сказке.
Знает мать, но не знает дитя: правят морем прилив и отлив.
Руки нежные тронут цветок и на волка поставят капканы.
Легче – в чьих-то глазах утонуть, чем найти путеводную нить.
Тихо взгляд от тебя отвожу – будто нож вынимаю из раны.
Слушать девочке сказки и жить. Долго женщине рану таить.
1989
НА ПЕСКЕ
Словно два безрассудных дельфина,
Угодивших в игре на песок.
И прощанья холодная льдина
От беспомощных – на волосок.
Станем завтра пригоршнею праха.
Набегает угрюмо прибой.
Две янтарные капельки страха -
Мы с тобой.
1989
ПОЭТ
Между светом и тенью, по призрачной грани,
Дуновением ветра скользнув по судьбе,
Ты пропел. И заката холодные длани
Мертвой хваткой ложатся на горло тебе.
Жил под небом, как по небу странствует птица.
Вот и берег. Меж пальцев струится песок.
Жизнь поэта – песка слюдяная частица.
Дом его – шесть извечных сосновых досок.
Ты вода, сохранившая форму сосуда.
Я ж из тех, кто тебе не поставит свечи.
Для кого-то – Христос, для кого-то – Иуда,
Но как угли костра твоего горячи!
1989
НОЧЬ
Мягкой поступью ночь приближается к запертой двери.
Даже если молчать, не услышишь тяжелых шагов.
Ходят так в тишине только ночи да хищные звери,
Те, что ужас сплошной, от когтей – до кинжальных клыков.
Станет камень текучим, а воздух – стеклом затвердеет.
Потемневшее небо –
провисло от тяжести звезд.
И хоть ночь глубока, уголь, пеплом подернутый, рдеет,
Как звезда, что скатилась с высоких небес на погост.
Птица прянула в небо и медленно тает в эфире.
А тяжелые звезды упорны в стремлении вниз.
Звездопад перепутал все ноты в небесном клавире.
И холодные волны ласкает томящийся бриз.
1989
ПРОБУЖДЕНИЕ
Сон разбился. Хрустит под ногами стекло.
Звездопад обернулся вблизи камнепадом.
Уплотнилось пространство, смещаясь под взглядом,
Там, где в двух направлениях время текло.
Дай мне чистую мудрость ночного дождя.
И сторицей вернется нехитрая ссуда.
И вода, повторившая форму сосуда,
Не исчезнет, щербинку в сосуде найдя.
1989
ТРОПА
Звезда над полем сонно слепла.
Струилась ночь из бездны синей.
Все серебрил небесный иней
В немом пространстве цвета пепла.
По лезвию судьбы идущим
Дано остаться в твердом слове.
Им по тропе идти не внове
Между желаемым и сущим.
1990
ВОЛНЫ
Только отблески зная,
теряясь
в оттенках созвучий,
Проникая за грань,
но предел ощущая
в себе,
Как суметь уловить,
удержать
этот облик текучий
В бесконечной, незримой,
железом звенящей
косьбе?
Истончается контур, почти исчезает
граница
Между сном и пчелой,
между каплей
воды
и землей.
Проясняются лица. И каждое -
словно страница.
Вскрикнет птица. И руки совьются
петлей.
Ускользая из сомкнутых рук,
ненадежного крова,
Все стремишься постигнуть
едва ли
доступное нам.
Напряженье
волнами исходит от каждого слова.
Что за тихая, тайная весть,
что за тяга
к волнам…
1990
