Так. Личное дело хранится не в отделе кадров – в столе у секретарши. Ну и ну.

Сухов вышел. Было слышно, как он выдвинул и задвинул пару ящиков. Через полминуты неловкого молчания вернулся, папку вручил мне.

Я начал ее пролистывать.

В деле сразу обнаружилась нехватка бумаг. И в основном тех, на которых должно быть фото. Причем отсутствовали даже копии страниц паспорта. Их не изъяли из папки – их не подшивали вообще. Нумерация везде сплошная.

Всё отчетливее становилось ощущение махровой липы.

Девица крепко зацепила шефа.

Наверняка появилась в компании совсем недавно и взлетела стремительно, вызвав ярость в коллективе, на который ей плевать, как любой временщице.

– Где же фотографии? – спросил я.

– У нее тогда не оказалось, при оформлении. А потом как-то… Я ее лицо вижу пять дней в неделю, без фото.

Кашлянув, я начал было:

– Николай Сергеевич, при всем уважении…

– Простите, вы уверены в своем праве делать мне замечания? -вскинулся шеф.

Какое-то время в кабинете было тихо.

Вот ситуация.

Ищите «крота», при этом хозяйскую пассию, главного подозреваемого, не трогайте.

Шеф понимал, что выглядит нелепо.

– Извините, – буркнул он.

Во мне забрезжило какое-то предчувствие, неясное, ускользающее. Но пока трудно было расшифровать сигнал непредсказуемого, словно ребенок-вундеркинд, подсознания.

– Вас не затруднит описать внешность Светланы Владимировны? – отозвался я, надеясь на подсказку зрительной памяти.

– Зачем?

– Вы же хотите помочь нашим поискам истины, правда?

Круглов засопел:

– Все женщины красятся. Я понятия не имею, блондинка она, шатенка или брюнетка. За время работы не меньше двух раз меняла колер…

Нехотя стал описывать.

Стройная, привлекательная. С необыкновенными глазами. С необыкновенной улыбкой… И далее в том же духе. Ничего конкретного.

Шеф мямлил. Зам поддакивал.

Для мужчин характерно. Мужчине описать женщину гораздо сложнее, чем женщине – мужчину.

Как правило, наш брат воспринимает общее впечатление, о деталях редко задумывается. У женщин в таких ситуациях всё иначе, те подмечают частности, которые и формируют облик. Хорошо бы с женщиной поговорить, из сотрудниц…

Вряд ли позволят. Фаворитку в коллективе не любят. Шеф это знает. Да и сор выносить не хочет из кабинета.

Я уже почти не сомневался в том, что «крот» – секретарша-любовница. Хотя из того, что мне рассказали, непонятно, как же она сняла информацию, как передала конкуренту.

– Много знаете о сестре?

– Фамилия другая. Но у женщин фамилия – как цвет волос. Живет в небольшом городке у моря…

Я почувствовал холодок в животе:

– Сестра младшая, старшая?

– Они близнецы. Одно лицо. Выросли в детдоме. Не лучшие воспоминания, конечно…

Вот на что намекал ребенок-вундеркинд. Наверное, и здесь совпадения исключены.

Я прикрыл веки. На мгновение вернулся в прошлое. Картины пронеслись вихрем, как при ускоренной перемотке.

Налево – коридор, направо – коридор. Прямо – лестница, ведущая на второй этаж. Вдоль ее перил – развесистые пальмы в лакированных кадках. Зеленая ковровая дорожка между ними.

Что-то прислуги не видно. Спросить не у кого.

Я поднялся на второй этаж особняка.

Налево – коридор, направо – коридор. Солнце, бьющее сквозь арочные окна. Двери.

И куда мне?

Из ближней двери вышел мужчина с нервным, подвижным лицом.

Вот он, клиент.

Пиджак сливочно-белый, черная водолазка, джинсы радикально голубого цвета. Светло-коричневые туфли. Буду работать на него две недели – за очень приличные деньги. Причем шестьдесят процентов гонорара получены и уже разошлись. На долги, на срочные платежи… Но большая часть денег – на врачей. Клиента спас, однако серьезно пострадал от взрыва, которым его хотели отправить на тот свет. Видимо, это последний контракт такого рода.

Как ни жаль, с последствиями контузии приходилось считаться. Виду я не показывал. А сам понимал, что пора искать другую работу.

Клиент, протягивая руку, шагнул вперед:

– Евгений Реутов. Мне, честно говоря, нравится моя фамилия. Она такая решительная… Скажешь: «Реутов» – и сразу возникает образ. Имя тоже ничего. Там прячется гений… А вас я знаю. Лучше и полнее, чем вам кажется… Идемте.

Мы вошли в просторную комнату с дорогой мебелью. Реутов запер дверь:

– Присаживайтесь.

Он принялся ходить по комнате, готовясь к разговору.

Правильно выстроить деловые отношения с клиентом непросто, между тем это половина успеха. Довольно часто клиент ведет себя как взбалмошная, избалованная дамочка: охраняй меня, а я стану капризничать, стану плевать на рекомендации и ни за что не позволю собой командовать.

Я сказал:

– Для начала хочу выяснить, кто постоянно живет в доме – кроме вас.

– Галкина сестра, Марина, вы ее узнаете. – Реутов усмехнулся. -Горничная Лизавета. Еще Галка, моя жена. До некоторой степени.

– До какой степени? Извините, это профессиональный вопрос.

– Спим в разных комнатах. Иначе было бы невозможно работать с ней. От рук отбилась. Сюда вывез ее вместе с сестрой. Они двойняшки, однояйцевые близнецы. Из одной клетки.

– Я могу увидеть вашу супругу? Она где сейчас?

Реутов выдал язвительную тираду:

– Вы наивный! Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, в одно и то же время знать точное положение Галки в пространстве и ее скорость мы не можем. Да уж, либо то, либо другое. Скорость Галки известна – четыре кэмэ в час. На шпильках – три кэмэ в час. А раз скорость известна, координаты определить нельзя. Гейзенберг возражает!..

О господи…

Клиент – псих. Скверно.

– Принцип неопределенности – фундаментальный принцип квантовой теории, – пояснил Реутов. – Постулирует невозможность точного измерения координат элементарной частицы и ее импульса.

– Ваша супруга ведь не элементарная частица.

– Напротив, она элементарна… – Вновь губы Реутова изогнулись в горькой усмешке. – В зависимости от обстоятельств, ведет себя то как частица, то как волна. Более того, в мнимой хаотичности своего движения может совершать квантовые скачки.

– Понятно, – кивнул я смиренно.

Клиент был в таком запале, что не мог выразиться просто: «Не знаю, где она мотается».

– Вы должны взять на себя роль «темной лошадки», – сообщил Реутов. – Для всех в доме и вне дома вы мой ассистент. Надо форсировать исследования, а я не справляюсь. Поэтому выписал кандидата физико-математических наук, ученого того же профиля.

То есть меня. Да уж…

– Чем вы занимаетесь? – спросил я.

– Лишняя информация, – отрезал Гений.

Это не лишняя информация, это – суть, которая определяет всё остальное. И дела обстоят так: либо хорошо поставленная охрана, способная действовать превентивно, либо тайны.

Определяйтесь, господин клиент.

Я задал нейтральный вопрос:

– Где мои апартаменты?

Комната располагалась на том же этаже, рядом с комнатой Реутова.

Устроив свои вещи в пустом шкафу, я вышел на балкон, окинул взглядом окрестности – зеленый пригород уютного приморского городка.

Услышал два голоса. Не услышать было трудно: разговор шел на повышенных тонах.

– Опять?! – едва ли не кричал Гений. – Я бы тоже хотел пошляться! Но это – нельзя!..

– Почему? – возмущенно отозвалась девушка.

– Никаких почему!.. Ты подписала контракт!.. Изволь же выполнять свои обязательства! Еще раз сорвешься – отправлю назад!

– Ты злой!..

– Ты у нас больно добрая!..

– Зачем привез сюда? Мучить?.. Держать в четырех стенах?..

– Много работы, как ты не понимаешь!

– Одна работа! Я хочу кататься на яхте, ходить на танцы, ужинать в ресторанах! Я жить хочу! Знакомиться с людьми, веселиться!

– Как будто жизнь – одни танцы!.. А работа?

– Пошел ты со своей работой!