– Мы бежали от огня, в открытое море, наш курс, как и всегда, лежит на восток, в Энтобан. Это было сделано в панике, неосознанно, а не по продуманной команде.

– Отгони от себя стыд – ты спасла всех нас, и мы благодарны тебе. Энтобан – это место, куда мы прибудем. Но в какой город?

За вопросом тотчас же последовал ответ.

– Домой. Где находится моя эфенбуру, где этот урукето вышел в море. Окруженный морем Икхалменетс.

Хотя Вайнти все еще пристально смотрела на вздымающиеся волны, один глаз она повернула в сторону говорящих. Ей очень хотелось обратить на себя внимание и принять участие в беседе. Но только одна Эрефнаис смотрела в ее сторону.

– Икхалменетс – это не Энтобан. Почтенная Эрефнаис, прошу тебя взять курс на Месекей.

Эрефнаис услышала ее просьбу, но очень вежливо дала понять, что не собирается менять курс. Вайнти сознавала, что ее трудно убедить в ее упорстве, и поэтому промолчала. Были и другие пути к месту ее назначения, а прибыть туда она должна.

Месекей был огромным городом, расположенным на берегу большой реки, богатой всякой живностью и растительностью, и далекой от холодного севера. Более того – там ей могли помочь больше, чем в каком-либо другом городе, в войне против устузоу. Будущее казалось беспросветным, когда она думала о нем; в ее оцепеневшем мозгу не было ни одной мысли.

Несомненно, должно было наступить время, когда эта безвыходность пройдет и она снова сможет думать о будущем. В это время неплохо было бы находиться в городе среди друзей. И в Икхалменетс можно было бы найти другой урукето. Должен же быть какой-то выход.

Друзья там – враги здесь. В этой безысходности такой факт принимал угрожающие размеры. Энге и Дочери Смерти все еще были живы, в то время как те, кто заслуживал жизни, теперь лежали мертвые. Этого не должно было случиться – не должно быть вообще. Здесь в море ничего невозможно изменить. Она была одна против них. Не от кого было ждать помощи: ни от Эрефнаис, ни от ее экипажа. На суше это все бы изменилось. Как она могла бы все это изменить? Она вернулась к действительности и запрятала глубоко свои мысли в своем холодном теле.

Позади нее Энге знаком показала командиру, что она хочет удалиться, и стала спускаться вниз.

Когда она добралась до основания плавника, она взглянула на неподвижную фигуру Вайнти, потом вдруг инстинктивно почувствовала, что разум ее интенсивно работает. От него исходило нечто жуткое, черное и жестокое. Вайнти никогда не изменить своих целей, никогда. Эти мысли охватили Энге так сильно, что ее конечности задрожали, несмотря на ее попытки контролировать себя, это даже можно было заметить по слабому фосфоресцирующему излучению, исходящему от нее. Она отогнала от себя эти мысли и медленно пошла сквозь полутьму. Она прошла мимо неподвижной Акотолп и ее жалкого компаньона к маленькой группе, прижавшейся к стене.

Акел встала навстречу ей, но затем подалась назад, когда та приблизилась.

– Энге, идущая за вождем, какое несчастье заставило так дрожать твои конечности, что я даже испугалась, когда ты подошла так близко?

Энге смутилась и принесла извинения.

– Преданная Акел, то, что я чувствую, не должно волновать ни тебя, ни других. – Она посмотрела вокруг на четырех оставшихся Дочерей Жизни и своими жестами показала, как ей приятно находиться среди своих друзей.

– Когда-то нас было много. Теперь каждый из вас мне намного дороже, чем если бы вас было множество. Если мы выжили в то время, когда все другие умерли, я чувствую, что на нас возложена миссия и нам дана сила, чтобы нести эту миссию. Об этом мы поговорим в другой раз. Есть и другие дела, которые необходимо сделать в первую очередь, – прижав большие пальцы к грудной клетке она тяжело вздохнула. – Страдания, которые я принесла с собой, исходят не от меня. Теперь я хочу разобраться в причине, которая повлекла за собой эти страдания.

Она отыскала темный угол за пузырями с консервированным мясом, где ее никто не смог бы увидеть, затем легла лицом к живой стене урукето и погрузилась в неподвижное молчание. После того как она таким образом устроилась, ее мысли снова вернулись к Вайнти. Мысли, которые одолевали ее изнутри, никак не нарушали ее внешнего спокойствия.

Вайнти, в ней столько ненависти. Теперь, когда Энге окончательно утратила привязанность к своей бывшей эфенселе, она могла увидеть ее такой, какая она была на самом деле. Темная сила, порождающая зло. И вот когда она это поняла, стало ясно, что первый шаг Вайнти, сделанный из этой кромешной тьмы, будет против Энге и ее товарищей. Они жили там, где умерли другие. Они скажут свое слово в Икхалменетсе, и то, что они скажут, будет не в пользу Вайнти. Сопоставив причину и следствие, она поняла, что они должны умереть, и ничего яснее и очевиднее не могло быть.

Известно, что опасности можно избежать, угрозам можно противостоять. Надо было составить план. Первое – самое легкое. Выжить. Она встала и пошла к другим. Акел и Эфен приветствовали ее, а Омал и Сатсат спали, впав в коматозное состояние, в котором они находились на протяжении всего путешествия.

– Просыпайтесь, пожалуйста, нам надо поговорить, – сказала Энге, затем подождала, пока те не зашевелились и не стали ее внимательно слушать. – Мы сейчас не можем рассуждать, поэтому я прошу вашего согласия и повиновения. Вы сделаете то, о чем я прошу?

– Мы слушаем тебя все, – сказала Омал, и другие выразили знаками согласие.

– Вот что мы будем делать. Когда четверо спят, пятая должна всегда быть начеку, потому что нам угрожает большая опасность. Это должно быть сделано. Одна из нас всегда должна охранять спящих. – Она посмотрела вокруг, и все выразили понимание и согласие.

– Значит, все хорошо. А теперь, сестры мои, поспите, а я посторожу вас.

Энге сидела в том же неподвижном положении, когда Вайнти спустилась вниз с плавника. Все ее тело от головы до хвоста передернуло от ненависти, когда она перехватила наблюдающий за ней взгляд Энге. Та не ответила ей – и даже не отвернулась. Безмятежность ее взгляда раздражала Вайнти все больше и больше, поэтому она вынуждена была лечь подальше от Энге, повернувшись спиной, чтобы успокоиться.

Это было очень необычное путешествие по воде; потому что все на борту были настолько шокированы гибелью Альпесака, что пытались во сне забыть об этом ужасе, просыпаясь только для того, чтобы поесть, а потом снова заснуть.

Энге спала, когда показалась земля; но она уже успела отдать приказания.

– Вот он, зеленый берег Энтобана, – сказала Сатсат, слегка дотрагиваясь до Энге, чтобы разбудить ее.

Энге знаками выразила огромную благодарность и молчаливо ждала, пока не наступило время, когда командир осталась одна на верхушке плавника: она присоединилась к ней, и они вместе смотрели на линию белых волнорезов, контрастно вырисовывающихся на фоне зеленых джунглей.

– Мне бы хотелось узнать, – просигнализировала Энге, и Эрефнаис дала понять, что информация принята.

– Мы смотрим на берег теплой и вечной Энтобан. Но известно ли, какое именно место побережья мы видим?

– Где-то здесь, – сказала Эрефнаис, крепко держа морскую карту большими пальцами одной руки, отмеряя расстояние вдоль берега.

Энге внимательно посмотрела на карту.

– Нам нужно проследовать дальше, на север, вдоль берега, – сказала Эрефнаис. – Затем, минуя Йебейск, к островному городу Икхалменетс.

– Не будет ли это дерзостью, если бы я попросила командира показать мне теплый Йебейск, когда мы подплывем ближе?

– Я свяжусь с вами.

Прошло не менее двух дней, прежде чем они доплыли до города. Вайнти тоже заинтересовал Йебейск, она стояла на дальнем конце плавника, в то время как Эрефнаис и Энге оставались в противоположной стороне.

Было далеко за полдень, когда они проходили мимо высоких деревьев, мимо золотых изгибов песчаного берега, окружающего город со всех сторон, мимо крошечных рыбацких лодок, возвращавшихся домой после дневного лова. К удивлению, Энге, которая перед этим испытывала сильное любопытство, проявила ко всему едва заметный интерес. Окинув все долгим взглядом, она поблагодарила за полученную информацию и спустилась вниз. Вайнти не выдержала и метнула в ее сторону взгляд, полный ненависти, потом снова принялась разглядывать берег.