— Джентльмены, — начал я свою речь, погрешив против истины, — вы с радостью услышите, что наше небольшое приключение увенчалось полнейшим успехом. Каратели больше никого не покарают и не станут донимать других добрых жителей этой планеты — что относится также и к вам. Мы с Анжелиной и остальная команда должны покинуть этот прекрасный мир. Но вы — везунчики! — получили приглашение сделать его своим домом. Вас ждет процветание, хотя, должен признаться, каналы сбыта ваших великолепных свинопродуктов будут весьма ограниченны…

— А вот это проблема не шутейная, кузен Джим, — вякнул Эльмо, снова набравшийся смелости. — Ежели не будет доходов, то как же нам жить-то?

— Можете торговать с городом, — с тенью отчаяния в голосе ответил я. Эльмо лишь угрюмо тряхнул головой.

— Местные сказывают, от них лучше держаться подальше.

— И других проблемов у нас хватаеть, — гаркнул дородный свинопас. — Окромя как с городу, тут никакого телевизору, а тамошний и вовсе оторви да брось.

— Сплошь стрельба, смертоубийства, молитвы и все такое и ни единой мыльной оперы, — сказала женщина в переднем ряду, и ее товарки яростно закивали.

— Но… — начал было я с крайне хилого «но». Утраченные прелести телевидения перевешивали для них любые аргументы. Окинув взором их решительные лица, я вынужден был капитулировать.

— Да, — сказал я, с трудом сдержав тяжелый вздох. — Лучше загоняйте животных на борт как можно скорее.

Я отправился сообщать новость экипажу, принявшему ее в стоическом молчании. Новости в сегодняшней повестке дня — сплошь скверные.

— Мне эта планета не понравилась с того самого момента, как мы подлетели и чуть не схолопотали ракету, — сказал капитан Сингх. — Давайте покинем ее побыстрее, а затем наметим свое следующее Припухание. — Он развернулся вместе с креслом к панели управления. — Дайте мне знать, когда все и вся будут на борту. Скажите им, что во время взлета максимальное ускорение не превысит 1g. Пусть позаботятся, чтобы скотина была закреплена. Когда мы приземлялись, одна из маток сломала ногу, и с той поры пассажиры только и делают, что достают меня.

Я отправился попрощаться с Бильбоа и прочими друзьями, что оказалось процессом крайне затяжным. И даже после этого я обнаружил, что погрузка идет медленно, с морем слез и уймой прощаний. Поднявшись на мостик, я составил компанию не менее угнетенному капитану, угрюмо взиравшему на медленные приготовления к отправлению.

— Я проверила, все на борту, — радостно сообщила пришедшая Анжелина. — Мне будет недоставать чудесных здешних людей.

Последовавшее молчание было прямо-таки оглушительным.

— Пойдем-ка лучше в свою каюту, — сказал наконец я.

И мы пошли. Перед тем как улечься в свое противоперегрузочное кресло, Анжелина наспех обняла меня.

— Джим, ты сделал все возможное. Мы все были абсолютно уверены, что у этих Карателей есть космическая связь. А вегетарианцы должны вообще сказать тебе спасибо за то, как ты улучшил их взаимоотношения с этими ужасными горожанами.

Это малость развеселило меня, но я по-прежнему питал серьезные опасения на предмет будущего.

— Надо поменять название корабля, — сказал я, пристегиваясь. — Ты когда-нибудь слыхала древнюю легенду о «Летучем голландце»?

— А что такое голландец?

— Понятия не имею. Но это было какое-то океанское судно, якобы преданное проклятью. А это означало, что они ни за что не смогут войти в порт и обречены скитаться по морям во веки вечные.

— Ужасно! Но с нами такого не случится, я уверена.

Тут громко зазудел зуммер, и записанный голос произнес:

— Десять секунд до старта.

Взлет прошел хорошо. Хоть что-то прошло хорошо для разнообразия.

Отстегнувшись, Анжелина встала.

— Пойду погляжу, как свинобразы перенесли взлет.

— Правильно. А я на мостик.

Капитан с инженером корпели за компьютером, по экрану которого бежали каббалистические уравнения. Они долго переговаривались вполголоса и, наконец, вроде бы пришли к соглашению. Отодвинув кресло от пульта, капитан указал на экран.

— Вот это, судя по всему, оптимальный вариант.

Я кивнул, хотя пространственные координаты оставались для меня просто бессмысленным набором цифр.

— Я сопоставил предпочтительные точки, куда можно добраться за одно Припухание, с плотностью звезд. Это лучший вариант.

— Валяйте! — сказал я. — Поглядим, улыбнется ли нам удача на этот раз.

— Начинаю Припухание, — доложил он, нажимая на клавишу запуска программы.

Флорадора начала неспешно уменьшаться у нас за кормой, становясь все более и более крохотной, пока вовсе не скрылась из виду.

— Бар открыт! — объявил я с наигранным энтузиазмом. Потом вспомнил, что капитан никогда не пьет на вахте, а Штрамм уже на полпути в машинное отделение.

Остается надеяться, что Анжелина выпьет за компанию бокальчик коктейля. Если же нет — уж Розочка-то наверняка похрустит со мной чипсами-карри…

Дни тянулись за днями. Я почти не виделся с Анжелиной, получавшей немалое удовольствие от нежданного общества дам. Я начал осознавать, что женщинам компания друг друга доставляет куда больше удовольствия, чем мужская — мужчинам. Мысль о том, чтобы покрутиться в обществе Эльмо со товарищи — интересно, о чем они могут между собой говорить? — повергала меня в ужас! Немного развлечься — и хорошенько потренироваться — я смог, помогая Штрамму разобрать и снова собрать подвеску одного из посадочных двигателей. И все же обрадовался объявлению капитана по корабельной радиосети:

— Принимаю радиосигналы… Попробую их усилить.

Должен сказать, интервал между экстренными ситуациями становился все короче и короче. Я расслаблялся по окончании работы, только-только смешал первый коктейль и размешивал лед, чтобы охладить его, когда динамик щелкнул, и капитан сказал:

— Босс Джим, на мостик.

Я отхлебнул — и тут же нахмурился. В его голосе… что, прозвучал намек на отчаяние? Да, действительно. Отставив бокал, я направился к лестнице. Когда я поднялся на мостик, капитан сосредоточенно вглядывался в обзорный экран.

— Что-то не так? — спросил я.

— Определенно. Поглядите-ка на это.

«Это» оказалось яркой звездой чуть в стороне от центра экрана. Капитан указал на куда более тусклую в самом центре.

— Вот звездная система, куда мы направляемся. А яркой звезды там быть не должно.

— Откуда следует?..

— Скажу, как только будет закончен спектральный анализ… Ага, вот и он.

Компьютер пискнул, принтер зашелестел — и изрыгнул листок. Взяв его, капитан быстро пробежал текст взглядом, хмурясь все более и более озабоченно.

— Гелий, углерод, азот и кислород… да в таких количествах…

— Откуда следует?

— Выброс.

— Растолкуйте, пожалуйста, физика никогда не была моей сильной стороной.

Он прикоснулся к меняющемуся числу внизу экрана.

— Она становится все ярче и жарче. — Это капитану явно не понравилось. — У нас на глазах звезда становится Новой. Оставшись на этом курсе, мы очень скоро превратимся в дымящуюся золу.

— Стоп машина! Полный назад!

— Невозможно, как я уже объяснял. Мы не можем возвращаться по следам своего Припухания. Что я могу, так это постепенно сбросить мощность и сократить время Припухания. Но мы не можем лечь на новый курс, пока не закончится текущее Припухание.

— Мы поджаримся…

— Надеюсь, нет.

Я все еще толком не понимал, что происходит. И откуда там взялась Новая?

— А разве Новой не было в атласах, когда вы прокладывали курс?

— Очевидно, что нет. — Массуд пошарил в ящике, чтобы выудить очки; очевидно, пришло время лекции. Он их надел, и я снова оказался в классе. — Хотя звездная инспекция проводится постоянно. Сама по себе эта звезда была указана, но вот ее светимость…

— Но звезда не становится Новой вот так вот запросто.

— Обычно да, согласен. Но бывают и исключения. Некоторые Новые бывают периодическими, хотя период широко варьируется от тысячи до ста тысяч лет. Интервал повторяемости Новой меньше зависит от скорости аккреции белого карлика, нежели от его массы…