— После примерно двадцати четырех часов начинается вторая стадия. Вторая стадия длится семьдесят два часа — три дня. Именно в этой стадии сейчас пребывает ваш микроб, мистер Эллиот. Он изменяется, превращается, мутирует из своей изначальной, безвредной и довольно пассивной стадии в нечто иное. Гусеница превращается в куколку, и эта куколка уже не безопасна.

…с криком. Крики заставят насторожиться остальных людей Рэнсома. Дейв не мог позволить себе этого. Он вскинул пистолет, выстрелил и отвел взгляд; его замутило. Пистолет-пулемет третьего звякнул об пол. Человек поднял руки. Он прижался спиной к одной из драгоценных картин Писарро из коллекции Берни — к темному полотну с изображением коттеджа в конце уходящей вдаль тропинки.

— Не прикасайся ко мне! — взмолился он. — Я сделаю все, что ты хочешь, только не прикасайся ко мне!

Дейв кивнул. Он запустил руку в карман и вытащил флакон с таблетками, которые забрал из аптечки Ника Ли.

— Окей, сынок, я хочу видеть, как ты проглотишь пять этих таблеток. У тебя за спиной графин с водой. Возьми его, налей себе стакан и запей их.

На лице парня появилось обеспокоенное выражение. Дейв попытался изобразить дружелюбную улыбку. Но получилось плохо.

— Это всего лишь снотворное.

Парень…

— Мутировав, микроб становится подвижным. Он начинает мигрировать из кровеносной системы в другие органы. Теперь он заразен. После того как пройдет двадцать четыре часа, носитель — это вы, мистер Эллиот, — может передавать его другим людям. Но только через телесные жидкости: сперму, слюну, мочу или кровь. Наш мистер Эллиот подхватил микроб примерно тридцать шесть часов назад, так что это его нынешнее состояние, чрезвычайно заразное. Припомните-ка: сегодня днем, в половине четвертого, ровно через двадцать четыре часа после того, как он подхватил эту инфекцию, я получил новые указания касательно того, как следует обойтись с его останками. Теперь вы должны оценить разумность этих указаний.

…покачал головой и сказал:

— Я не стану есть ничего, к чему ты прикасался.

— Глянь на наклейку, — сказал Дейв. — Это не мой рецепт. Я не прикасался к этим таблеткам. Кроме того, если ты их не проглотишь…

Дейв указал на пистолет. Парень все понял, открыл флакон и проглотил полдюжины таблеток сильнодействующего снотворного.

— Что теперь? — спросил он.

— Теперь ты поворачиваешься лицом к стене.

— Только не бей меня слишком сильно, ладно?

— Постараюсь.

Дейв…

— Мистер Эллиот, я хочу минуту вашего внимания. Послушайте, что я сейчас скажу. Микроб может передаться — и передастся — любому, кто выпьет из той же посуды, что и носитель, любому, кто поцелуется с носителем, любому, кого он укусит в порыве любви, любому, кого он трахнет, любому, кто у него отсосет.

…ударил его по голове за ухом рукояткой пистолета. Парень вскрикнул от боли и пошатнулся, но не упал. Дейв ударил еще раз, посильнее.

Он посмотрел на дверь, ведущую в кабинет Берни, и представил, как должны лежать тела. Одно из них будет настоящим трупом. Дейв ужасно об этом сожалел. Нужно будет приложить все усилия, чтобы избегать этого.

Дейв ухватил мертвеца за руки. Слишком много крови. Если Рэнсом или кто-нибудь из его людей заглянет в зал совещаний и посмотрит на пол и стену, он поймет, что произошло.

«Уже слишком поздно беспокоиться об этом».

Дейв протащил труп через зал и бросил лицом кверху неподалеку от двери. Он положил один из «яти-матиков» мертвецу на грудь. Потом вернулся за вторым телом.

Менее чем за минуту он расположил тела так, что казалось…

— Конечно, носитель не знает, что он заразен, что он сеет болезнь направо и налево. Он считает себя по-прежнему здоровым, поскольку микроб не производит никаких вредных воздействий. Во всяком случае, пока. И не начнет — до четвертого дня. К этому моменту микроб мутирует снова. Бывшая куколка сделалась бабочкой. Она готова взлететь.

…будто они умерли, ведя атаку из зала совещаний. Если бы сигнализация над дверью кабинета Берни сработала, они очутились бы там первыми.

Для завершающего штриха Дейв вышел на середину кабинета и выпустил дюжину пуль из пистолета с глушителем в стены и потолок. Теперь комната стала выглядеть так, как будто здесь произошла перестрелка.

Его время истекало. Рэнсом («О господи, до чего же он любит слушать собственный голос!») не будет трепать языком вечно. Дейву нужно поскорее управиться с устройством своей иллюзии. В зал совещаний ведут две двери: одна из кабинета Берни, а другая…

— Технически говоря, в третьей стадии заболевание превращается в то, что медики называют «респираторным». Это означает, что носитель распространяет инфекцию просто путем дыхания. С каждым выдохом он исторгает наружу шесть миллионов спор — я повторяю, джентльмены: шесть миллионов. За пятьдесят выдохов он исторгнет достаточно микробов, чтобы заразить всех до единого жителей Соединенных Штатов. За тысячу выдохов он рассеет столько микробов, что их хватит на каждую живую душу на Земле.

…из коридора, соединяющего эту сторону здания с приемной. В этом коридоре располагаются всего три кабинета: один принадлежит Марку Уайтингу, старшему финансисту «Сентерекса», второй — Сильвестеру Лукасу, вице-президенту компании, а третий — Хоуви Файну, старшему советнику. Рэнсом, должно быть, разместил своих людей во всех этих кабинетах. Они, как и трое в зале совещаний, добрались бы до кабинета Берни, опередив остальных, если бы сигнализация сработала.

Дейв присел, распахнул дверь и выкатился в коридор. Он повел пистолетом из стороны в сторону, выискивая мишень.

В коридоре никого не было. Как и следовало ожидать.

Интересно, где сейчас Рэнсом? Дейв не был уверен, разместится ли тот поближе к кабинету Берни — скажем, в кабинете у Уайтинга или Лукаса — или подальше. Любой вариант был бы правильным с военной точки зрения: ближний — чтобы возглавлять атаку, дальний — чтобы перенацеливать силы в соответствии с изменением обстановки на поле боя. Что выбрал бы Рэнсом?

«А что выбрал бы ты?»

Бросил бы монетку. И подальше.

Дейв приблизился к двери кабинета Уайтинга и прижался к ней ухом. Ничего не слыхать, не считая ледяного голоса Рэнсома по рации. Дейв поднял пистолет…

— Впрочем, я несколько преувеличил. Видите ли, этот микроб, о котором идет речь, — очень нежное существо. Покинув тело носителя, он живет недолго. Минут десять, максимум пятнадцать. Если за это время он не найдет нового носителя, он умирает.

…напряг ноги и плечом вышиб дверь. За столом сидел один-единственный человек, чернокожий, постарше остальных. Его оружие, еще один «яти-матик», стояло, прислоненное к шкафу с папками. Человек посмотрел на Дейва; глаза у него округлились, и он поднял руки. Выражение его лица свидетельствовало о том, что он чересчур опытен, чтобы оказывать какое бы то ни было сопротивление.

Дейв захлопнул дверь толчком ноги.

Негр сказал:

— Мистер, я хочу только сказать, что я сожалею. Я случайно увидел, что этот человек сделал в кабинете мистера Леви, но я не имею к этому никакого отношения, и меня от этого тошнит.

Глаза у него были печальные и слегка слезящиеся. Он носил усы, начинающие седеть. Он был немолодым и уставшим.

— Вы ветеран? — спросил Дейв.

— Так точно, сэр. Меня призвали в шестьдесят шестом. Я был отказником, и меня отправили в пятьсот сорок шестую медчасть. Но в «Тет»[11] мы потеряли девяносто три процента личного состава. Так что я из отказников ушел в пехоту. И с тех пор служил. Два года назад вышел в отставку. Лучше бы я и сидел в отставке.

Дейв кивнул.

— Согласен.

— Так что, сэр, я был бы очень признателен, если бы вы считали меня гражданским лицом.

— Не могу.

Дейв неловко вытащил из кармана флакон.

По печальному взгляду чернокожего было ясно, что он все понял и смирился с тем, что замыслил для него Дейв.

— Откройте флакон, вытряхните пять-шесть таблеток и проглотите.