Одна из «церквей» успешно внедрилась в систему Имперского образования.
Шестнадцать лет назад в 12О тысячах школ Империи велось преподавание по разработанному учебнику «Вселенная и я», что является нарушением имперского «свода правил об образовании». Существует целый ряд организаций, по названиям которых никак нельзя догадаться, что они управляются новоявленным посланником Божьим. На Фербисе подобных организаций около трехсот. Сейчас ситуация несколько лучше чем семь лет назад. Но не настолько, чтобы можно было вздохнуть спокойно. С ужесточением имперского закона «О свободе совести и религиозных организаций» ряд культов просто сменил вывеску. Существует большая опасность дальнейшего перехода тоталитарных культов из религиозной сферы в сферу медицинскую, педагогическую, культурно-просветительскую, в область оказания психологических услуг.
— Как вы думаете, какова настоящая цель организаторов сект в Империи? — спросил Салис.
— Ответов здесь может быть много. Я, например, заметил, что большой процент сект напоминает обычную коммерческую структуру. Только прибыль приносит не торговля или оказание услуг, а пожертвования.
— На Земле был такой писатель Хабборт, — вставил Монлис, — который сказал однажды: «Лучший способ заработать — это придумать религию».
— Кто-то зарабатывает сектантством на жизнь, кто-то просто нездоров психически и живет в выдуманном мире, считая себя посланником Бога и мессией. Другие надеются услужить дьяволу. Большой популярностью, особенно среди молодежи, пользуются сатанинские секты. Не редко секты являются откровенным прикрытием для разведок государств Земли. Заставить гражданина предать свою страну гораздо сложнее, чем объяснить свою деятельность спасением вселенной от новой войны.
— У вас есть конкретные факты вербовки граждан империи разведками Землян? — спросил Салис.
— Мне очень жаль, Лоун… тайна исповеди священна. Но я уверен, что если вы через свое ведомство обратитесь в имперскую безопасность, вам подтвердят факты вербовки через секты. Извините, мне пора идти.
— Спасибо за помощь, — вставая, сказал Салис. — Вы нам о многом рассказали, чем сильно помогли в очень важном расследовании.
— Вам спасибо, — сказал отец Федор. — Не много найдется фербийцев, готовых встать на пути у сект. Вы занимаетесь очень опасным делом.
— Работа у нас такая, — сказал Лоун.
Отец Федор пожелал удачи, перекрестил сначала Монлиса, потом Лоуна, попрощался и пошел в сторону храма. Сыщики смотрели ему в след, до тех пор, пока священник не скрылся из вида за огромными, дубовыми дверьми.
Труп фербийца раскинувшего руки лежал на узкой асфальтовой дорожке лицом вверх, рядом с забором из сетки рабицы, огораживавшем трансформаторную подстанцию. Легкий ветерок шевелил светло-коричневые, чуть тронутые сединой волосы. В метре от трупа лежал черный кожаный портфель.
«Фаэтон» Салиса подъехала минут через сорок после трагедии. Инспектор еще не успел заглушить двигатель как Монлис уже вышел из машины и растворился среди зевак. Он очень любил этот способ сбора информации. Затерявшись в толпе, Монлис прислушивался к пересудам и сплетням о только что происшедшей трагедии. И практически всегда ему удавалось выбрать из десятков небылиц одну две ниточки, которые впоследствии помогали в расследовании.
Салис подошел к капитану законников. Это он позвонил инспектору выполнив его просьбу. Они поздоровались.
Капитан подвел инспектора к телу.
— В общем-то, почти все… — начал рассказывать капитан, но запнулся. — Короче ничего я не понимаю. Убитого звали Улис Сорол. Он был директором радио электронного института. Месяц назад я обходил территорию и встретился с ним. Он сказал мне, что ему угрожают. Ему и его семье.
— Кто угрожает?
— Сейчас модно на фирме или на заводе иметь комнату для релаксации, психолога, который ковыряется в мозгах сотрудников. Улис был в отпуске и его заместитель сдал две комнаты какому-то «центру психологической помощи». У меня записано, в участке лежит его заявление. Когда Улис вернулся из отпуска, то понял, что эти ребята никакой психологической помощью не занимаются, а представляют из себя обычную секту. Естественно Он устроил своему заму нагоняй, за то, что пустил сектантов в институт, разорвал договор аренды. Миссионеры начали ему угрожать. Сначала осторожно. Мол, а стоит ли эту кашу заваривать?
Потом откровенно. Начались ночные звонки по телефону.
— Бред какой-то, — не верил в услышанное Салис. — Директор института…
Он что не мог в службу безопасности обратиться? В конце концов позвонить в имперскую безопасность.
— Он говорил что ходил. Там сказали, что разберутся, а вечером кто-то позвонил домой и рассказал как выглядит его дочь и какой дорогой она ходит в школу…
— Что от него хотели?
— Вернуть аренду. Я сказал Улису, чтобы он зашел в участок и написал заявление. А теперь вот видишь… Ты просил сообщать все новости, которые будут касаться экстрасенсов, миссионеров, сект…
К капитану и инспектору подошел Монлис.
— Очевидцы говорят что, когда Улис проходил возле высоковольтных трансформаторов, — сказал Монлис, — он оступился, схватился рукой за сетку. Вот тут-то его и тряхануло.
— Проверили, сетка под напряжением?
— Только что уехала аварийная бригада электриков. Они сказали что в их хозяйстве все в порядке.
— Может быть разовый пробой? — предположил Салис.
— Нет, — сказал капитан. — Исключено. Эксперт отверг версию электрического удара. Но… Есть тут одна удивительная вещь… — капитан явно не решался сказать. — Врач сказал, что у трупа переломаны шесть ребер. А на теле нет ни одного синяка.
Из микроавтобуса вышел эксперт, за ним два санитара с носилками.
— Мы забираем тело? — спросил один из санитаров.
Капитан, взглянул на Салиса и сказал:
— Да. Уже можно.
Санитары положили труп на носилки, накрыли его простыней и понесли к труповозу.
— Что скажете? — спросил медэксперта Салис.
— М-м-м… — промычал эксперт, — это первый случай в моей двадцатилетней практике. По характеру травм можно однозначно говорить, что потерпевшего расстреляли из автомата. Но вот что я совсем не понимаю, так это то, что на теле нет ни одного пулевого отверстия.
Салис задумался. Услышанное не умещалось ни в какие рамки.
— Хотите еще что-то добавить?
— Пока больше ничего, — ответил эксперт. — Вскрытие покажет.
Салис поблагодарил эксперта и тот тут же ушел. Инспектор посмотрел на место, где только что лежал труп Улиса, повернулся к капитану.
— Интересно. Как же так получается? — вслух рассуждал, Салис. — По характеру повреждений можно утверждать, что человека расстреляли из автомата, но на его теле нет ни одного пулевого отверстия. Можно предположить, что на покойном был бронежилет, но жилета не нашли. Опять же Улиса трясло, как будто его током шибануло, но электрики подобную возможность отрицают на все сто процентов.
— Может, просто пытаются свою задницу прикрыть? — предположил Шальшок.
— Непохоже, — сказал Салис и спросил капитана. — Что думаешь делать?
— Проверим центр, тот, что пытался вернуть аренду. Постараемся узнать, не угрожал ли Улису еще кто-нибудь. Кроме всего прочего от него могли требовать доступа к разработкам. Банальный промышленный шпионаж. Поговорю с имперской безопасностью.
— Спасибо, что позвонил, — сказал Салис, протягивая капитану руку.
— Как у тебя на службе? — спросил капитан. — Я слышал Шайер на тебя зуб точит.
— Восемь лет уже точит.
Шальшок попрощался с капитаном и пошел следом за Салисом к машине.
— Что узнал? — спросил инспектор, вставил ключ в замок зажигания и пустил двигатель.
— Четверо видели белое «Пежо», которое сразу же после происшествия уехало со двора.
— Снова «Пежо», — сказал Салис, надавил на педаль газа и направил машину в сторону шоссе.
Минут десять ехали молча, после чего инспектор вильнул к обочине и резко затормозил.
— А что мешает внушить фербийцу, что в него стреляют из автомата? — спросил Салис.
