— Я-то? Да если бы я не был оптимистом, разве мне удалось бы добиться таких успехов с моими учениками? Если заранее опускать руки, то не нужно и начинать.

Дэннил согласно кивнул. Он сам был не самым простым учеником и всячески сопротивлялся первым попыткам Ротана направить его мысли в нужном направлении и отвлечь от войны с Фергуном и его приятелями.

— Ты сказал ей, что мы не хотели причинить ей вред? — спросила Эзриль.

— Я объяснил ей, что случилось на Площади и почему погиб мальчик. А также необходимость научить ее Контролю. Уж не знаю, поверила она или нет… — он пожал плечами.

— А ты сказал, что она может вступить в Гильдию?

Ротан поморщился.

— Я бы пока на это не нажимал. Мы ей не слишком нравимся. Не то чтобы она взваливала на нас ответственность за положение бедняков, но она считает, что мы должны предпринять кое-какие шаги в этом направлении, — он задумчиво свел брови. — Девочка говорит, что никогда не видела, чтобы хоть один маг делал доброе дело, и, возможно, это правда. Большая часть нашей работы для города никоим образом не затрагивает ни ее, ни остальных двэллов. Да еще Чистки…

— Ну тогда нечему удивляться, что она не испытывает к Гильдии горячей любви, — заметила Эзриль. Она наклонилась вперед. — А какая она?

Ротан задумался.

— Спокойная, но упрямая. Явно испугана, но не подает виду. Не думаю, что мы увидим ее слезы. Мне кажется, она сознает всю необходимость научиться Контролю, так что пока попыток побега можно не ждать.

— А когда она научится контролировать Силу? — спросил Ялдин.

— Надеюсь, к тому моменту мы уже убедим ее вступить в Гильдию.

— А если она откажется?

Ротан тяжело вздохнул.

— Я не очень представляю, что тогда будет. Мы не может заставить ее присоединиться к нам, но по закону маг-еретик не имеет права на существование. Если она откажется, — он поморщился, — нам придется заблокировать ее Силу.

Эзриль распахнула глаза.

— Блокировать? А это больно?

— Нет… то есть… для большинства магов такое действие явилось бы величайшим стрессом — ведь мы привыкли постоянно прибегать к силе. В случае Сонеа такого произойти не должно — она еще не привыкла к тому, что владеет магией. По крайней мере, что от этого может быть хорошо и удобно. — Он снова пожал плечами. — Она не будет сильно переживать.

— Как скоро она сможет научиться Контролю? — поинтересовался Ялдин. — Мне как-то неуютно сознавать, что чуть ниже по коридору обитает маг, который не может держать свою Силу в узде.

— Мне потребуется некоторое время, чтобы она начала мне доверять, — ответил Ротан. — Возможно, это займет несколько недель.

— Ну что ты! — Ялдин даже всплеснул руками. — На это никогда не требуется больше пары недель. И это для самых трудных учеников.

— Мы имеем дело не с избалованным нервным ребенком из высокого Дома.

— Наверное, ты прав. — Ялдин покачал головой и вздохнул. — К концу недели я превращусь в комок нервов.

Сидя на кровати, Сонеа играла изящной шпилькой для волос и рассматривала Сады в узкую щелку между занавесками. Вокруг царила ночь. Уже взошла луна. В ее слабом свете мягко поблескивали покрытые снегом дорожки.

Час назад снова прозвенел звонок, маги и студенты поспешили в свои Корпуса, и Сонеа пристроилась у окна ждать и наблюдать. Сейчас все было тихо и безлюдно, разве что случайный слуга пробежит, оставляя за собой облачка выдыхаемого воздуха.

Девушка встала, подошла к двери и прижалась к ней ухом. Она прислушивалась, пока не заныла шея, но так ничего и не услышала.

Тогда Сонеа переключилась на ручку. Она была сделана из гладкого полированного дерева и украшена вставками более темного цвета, выложенными в форме герба Гильдии. Девушка провела по ней пальцем и подивилась, сколько сил и мастерства вложено в обычную дверную ручку. Затем тихо и неторопливо начала поворачивать ее вправо. Ручка повернулась совсем немного и застопорилась. Сонеа осторожно потянула дверь на себя, но та не поддалась.

Ничуть не смутившись, она повернула ручку в другую сторону. То же самое. Дверь оставалась запертой.

Наклонившись, Сонеа протянула руку с зажатой в пальцах шпилькой и уже собралась было просунуть инструмент в замочную скважину, как замерла — скважины не оказалось.

Сонеа вздохнула и присела на корточки, обняв себя за колени. Когда Ротан выходил из ее комнаты, она никогда не слышала звука поворачиваемого ключа, и по ту сторону двери отсутствовал засов. Значит, дверь запиралась заклинанием.

Не то чтобы ей было куда пойти. Ведь все равно нужно остаться здесь, пока ее не обучат контролю.

Но Сонеа необходимо было проверить, сколь длинна удерживающая ее в заключении цепь. Кроме того, если не искать пути к бегству, то сами по себе они не обнаружатся.

Девушка встала и подошла к столику у кровати. На нем все еще лежала книга баллад. Сонеа открыла первую страницу. Там виднелась какая-то надпись. Она зажгла оставленную Ротаном свечу и поднесла книгу ближе к глазам.

«Моему дорогому Ротану, в честь рождения нашего сына. Илара».

Сонеа прикусила губу. Так, значит, он был женат и имел по крайней мере одного сына. Интересно, где сейчас его семья? Принимая во внимание возраст Ротана, его сын уже должен быть взрослым мужчиной.

Похоже, Ротан — честный и порядочный человек. Сонеа всегда считала, что хорошо разбирается в людях — этому она научилась у тети. И теперь инстинкт подсказывал ей, что Ротан добрый и достойный, но она все равно не могла доверять ему, потому что он маг и обязан подчиняться приказам Гильдии.

Снаружи раздался звонкий приглушенный стеклами окна смех. Отодвинув занавеску, Сонеа понаблюдала за прогуливающейся по саду парочкой в зеленых мантиях под длинными плащами. Перед ними парил световой шар и бежали двое детишек, радостно бросающих друг в друга снежками.

Сонеа долго смотрела на них, не сводя глаз с женщины-мага. Женщины Гильдии никогда не принимали участия в Чистках. Интересно, они сами этого не хотели или на этот счет существовало особое распоряжение?

Девушка задумчиво пошевелила губами. Джонна рассказывала, что девушка из богатой семьи должна была блюсти себя до самой свадьбы с избранным ее родителями женихом. Женщины Домов не имели права голоса.

В трущобах такого не было. Там, хотя женщины и пытались найти себе мужа, который мог бы содержать семью, но в основном браки заключались по любви. Джонна считала, что только так и должно быть, Сонеа же была в этом отношении более цинична. Она знала, что ради любви женщины готовы пожертвовать многим, но в то же время не секрет, что с годами любовь зачастую куда-то уходит — так не лучше ли выйти замуж за мужчину, который тебе нравится и которому ты доверяешь?

А как обстоят дела у магов? Принимают ли женщины участие в жизни Гильдии или вынуждены оставить все дела мужчинам? Наверное, это большое разочарование — обладать огромной магической силой, но быть в абсолютном подчинении у других.

Тем временем семья скрылась из виду, и Сонеа собралась было отойти от окна, как вдруг заметила какое-то движение в окне Университета. Чье-то бледное овальное лицо. Судя по вороту одежды — это чародей. Хотя и нельзя было с уверенностью утверждать — все же ночь, темно и довольно далеко, — но Сонеа кольнуло подозрение, что этот чародей за ней следит. По спине пробежал холодок, и девушка отпрянула от окна, резко задернув занавеску.

Дрожа от волнения, она подбежала к столику, задула свечу и забралась в кровать, судорожно закутавшись в мягкое одеяло. Она чувствовала себя совершенно измученной, у нее не было сил ни на мысли, ни на страх, ни на усталость…

Однако, глядя в темноту, Сонеа поняла, что уснуть ей будет нелегко.

Мягкий приглушенный свет сиял над деревьями и зданиями Гильдии. Сири нахмурился. Последнее, что он помнил, — все укутано мраком. Наверное, он вздремнул, но хоть убей непонятно, когда он успел закрыть глаза. Растерев лицо, Сири огляделся и убедился, что долгая ночь подходит к концу.