– Дома. – Я сейчас приеду!
– Что-то случилось?
– Случится! Я приеду и оторву тебе уши!
– Валяй, – улыбнулся Паша. – Я по тебе соскучился. Долго ждать не пришлось. Паша только что выбрался из душа и ставил на плиту чайник, как в квартиру позвонили. Хозяин открыл дверь. На пороге стоял суровый, но довольный Полковник. – Только не бей с порога! – сказал Паша, улыбнувшись и закрыв руками уши, пропустил гостя. Старые знакомые сидели на кухне и пили чай с печеньем. За окном была ночь. В этой черноте под маленькими звёздами падал снег. Белый и пушистый. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– А ты готов к тому, что можешь услышать? – вопросом на вопрос ответил Паша. – Начинай, а там увидим. Где ты болтался пять месяцев?
– В другом мире, – честно ответил Васильков. – Допустим. Полковник встал из-за стола и достал из холодильника ополовиненную бутылку водки. За бутылкой последовали банка маринованных огурчиков, селёдочка в горчичном соусе. – Я оставлял целую, – удивлённо сказал Паша. – Это я отпил, – полковник поставил на стол рюмку и налил себе водки. – А мне?
– Тогда какого хрена ты чай налил?!
На столе появилась вторая рюмка. – Да я надеялся на вечерние посиделки, а ты всё на разговоры намекаешь. – И ты знаешь, есть о чём поговорить, – сказал полковник. Хрусталь звякнул чистой ноткой. – Откуда шрам? – спросил полковник, перехватив дыхание после рюмочки, и отправил в рот селёдочку. – Где?
– В Караганде. На лбу. – А-а. Прости, забыл совсем. Так… Добрые люди развлекались. – В ином мире?
– Ну да. – Хорошо. Поставим вопрос по-другому. За последние полгода среди погибших или умерших есть четыре человека, с которыми ты был знаком. Чтобы тебе было проще, уточняю: Покровский, Смирнов, твой дружок Сергей и Тимофей Валерьянович. Они мертвы! Ты со всеми говорил незадолго до их смерти, либо разыскивал их накануне. Тебе не кажется это странным?
– Ты забыл назвать мою мать. – Не юродствуй. Ты должен мне всё рассказать!
– А ордер у тебя есть? На обыск и допрос!
– На обыск мне ордер не нужен. Я заплатил за эту квартиру на полгода вперёд. Считай, она моя. И не ори на меня! Прибавь ко всему этому обвинение в краже… Да тебя надо под стражу брать. До суда!
– Что ты от меня хочешь услышать?
– Правду!
– Я уже, кажется, пытался тебе что-то рассказать, так ты меня чуть в психушку не упрятал. – Хорошо. Попробуй еще раз рассказать всё по порядку. А я сделаю выводы и расскажу тебе, во что из услышанного верю, а что мне кажется выдумкой. Пойми, еще чуть-чуть – и тебя арестуют, до выяснения. – Ну, хорошо, хорошо, – согласился Васильков Паша уже не помнил точно, что рассказывал полковнику, поэтому начал с самого начала. Он рассказал всё, что произошло за пол года, до мельчайших подробностей. Начал с того, как первый раз взял в руки меч и закончил своим последним путешествием. Полковник слушал молча, не перебивал. По глазам было видно, что в услышанное ему верится с трудом. – Фигня какая-то. Может, ты все же обкурился и тебе привиделось, а? – сказал дядя Лёша с какой-то слабой надеждой. – Тогда мы курили вместе. Трупы тебе тоже померещились. – Блин! – полковник встал и подошел к окну. – В голове не укладывается. – Я знаю. Сам чуть не поседел, когда понял, что это не сон. – И что будешь делать дальше?
– Искать летопись. Мне снова понадобиться твоя помощь. Нужно найти человека. Полковник обернулся и пристально смотрел в глаза Паше, пытался в них найти хоть какую-нибудь подсказку. – Слушай, парень, а может, ты с сектантами связался? Они мозги враз пудрят. Да так ловко, что жизни не хватит, чтоб разобраться. – Прости Полковник, я устал. Нет, я тебя не гоню, день у меня был жутко тяжелый. Хочешь, ночуй у меня?
– Да нет, спасибо. Внизу, в машине, Иваныч дожидается. – Не понял?
– Что ты не понял? Только дурак приехал бы к тебе один, после всего случившегося. – Так что же ты его сюда не привёл?
– Так надо. Ладно. Завтра в клуб придёшь?
– Обязательно. – Ну… тогда отдыхай. Если что – звони. Паша проводил гостя до дверей. Лукьянов спускался вниз не торопясь, пытаясь по свежим ощущениям сделать хоть какие-то выводы. Увы, это пока не получалось. Либо мистика выходила, либо вообще непонятно что. – Спасибо за квартиру! – крикнул Паша вдогонку уходящему гостю. – Отдам сразу, как деньги будут. – Пожалуйста, – пробурчал под нос дядя Леша и вышел из подъезда на улицу. «Девятка» жикнула мотором и излишне резво тронулась с места. Полковник всё еще пытался разгадать ребус, который ему задал Паша. А может, он не врёт? Всё так и есть, как он говорит? Нет! Не может быть! Мистика!
– Ну, как там? – прервал неровный ход его мыслей Иваныч. – Ох, лучше не спрашивай! – выдохнул полковник. – Похоже, натворил Павлуха дел. Да столько, что босиком не обойдешь. – Что, всё так серьёзно?
– Да. Похоже на то. Слушай, Иваныч, а ты в Бога веришь? В чертей там всяких, леших, домовых… и прочую фигню?
– Я деревенский, так что сам понимаешь. Но Бог, думаю, тут ни при чем, это не фигня. А вот про домовых и всякую там нечисть… у меня отец утонул. Говорили, русалки постарались. Бабка рассказывала, когда ей было четырнадцать лет, дом у них загорелся. Она спала в самой дальней комнате. Все повыскакивали на улицу, дом горит, бабы голосят. Они с маленьким братом испугалась, под кровать забрались. Потом, рассказывали, мужики в огонь ходили искать, да где там. Задыхаться, было, начали, дым глаза режет, испугалась до смерти. Вдруг старичок появился. Сам маленький, борода длинная, по полу стелется. Стоит, рукой манит. Сперва думала померещилось, а старичок подошел ближе, руку протягивает. В общем, увёл он их в подпол и исчез там. Дом-то сгорел совсем, обрушился. А они в подполе выжили. После пожара их по крику нашли. – Может, на самом деле, показалось?
– Так подпол в другой комнате был. Как бы они сами дошли, в дыму? А может, и сказка всё это. Не знаю. – Ну ладно, поживём – увидим. – А ты чего спрашивал-то?
– Да так, интересно.
Снег сыпал всю ночь, всё утро и не перестал даже вечером. Сегодня собрались не все. Паша с Колей да полковник с вчерашним Иванычем. В клубе все было по старому. К большому удовольствию Василькова, его не стали донимать вопросами: где пропадал, что делал? Когда расходились, Коля закрыл дверь и рысцой пробежал мимо трёх своих сотоварищей.
– Ты куда так поскакал? – спросил Паша. – Хоккей сегодня, «Спартак» – «Динамо». – Ох, и наколотят наши вашим! – подзадорил полковник. – Не дождёшься! – заявил Колюня, открывая входную дверь, и тотчас пропал за нею. Васильков, Иваныч и дядя Леша неторопливо шагали по тёмному коридору. Из открытой двери кабинета директора доносились звуки радио, в которые, постепенно усиливаясь, вклинивался свисток от кипящего чайника. – Я скажу сторожу, что мы ушли, – вызвался Иваныч и убежал в сторону освещенного дверного проема. – Мы ждём на улице, – крикнул полковник. А на улице всё еще шёл снег. Для прогулок было уже поздно, кругом нидуши. Лукьянов и Васильков стояли перед крыльцом и ждали своего приятеля. – А ты совсем не потерял форму. – сказал полковник, не то, делая комплимент, не то, показывая, что удивлён данным фактом. – Ну!.. Было где потренироваться. Слушай, тебе говорят майора присвоили?
– Еще нет. Завтра, – улыбнулся Лукьянов. – Извините, огоньку не найдётся? – спросил прохожий. – Закуривай, – ответил полковник и крутанул колёсико зажигалки. Пламя вспыхнуло, ровным светом осветив лица. Незнакомец вскользь посмотрел на Пашу, затем на полковника, затянулся и коротко кивнул. – Спасибо, – сказал незнакомец и пошел прочь. – До чего же красиво, – выдохнул Васильков раскинув руки и подняв глаза к небу. Огромные снежинки густой пеленой медленно падали ему на лицо. Было удивительно тихо и совсем не холодно. На пороге школы появился Иваныч. Он легко прыгал по ступенькам, при этом хихикая себе под нос. – Ты чего? – спросил полковник. – Да сторож уже в стельку пьяный – лыка не вяжет. Только зазвонил телефон… он тут же берёт себя в руки и абсолютно трезвым голосом отвечает: «Вахта школы…» Иваныч не договорил. С его лица мгновенно сошла улыбка. – Берегись! – крикнул Иваныч и, прежде чем его товарищи успели посмотреть в ту же сторону, сильно толкнул Пашу. Сугроб был мягким и пушистым. Выстрел словно новогодняя хлопушка прозвучал в ночной тишине глухо и отчетливо, и если бы не вспышка… В два голоса заговорили табельные «Макаровы». В темноте что-то грузно шлёпнулось на снег. Иваныч повалился на правый бок. Его рука продолжала сжимать пистолет. Горячий ствол расплавил снег. Лукьянов быстро освободил рану от одежды и наконец увидел входное отверстие от пули, из которой медленно мочилась черная кровь. – В брюхо, – чуть подняв голову, утверждающе простонал Иваныч. – Значит не выживу. – Вызови врача! – крикнул Лукьянов, направляясь к бездыханному телу стрелка. В голове Василькова беспорядочно бегали мысли. Что делать? Что делать?!
