Озиил снова начал распевать Львиный Гимн и двинулся вперед. Его не остановят. Внезапно из тумана перед ним выплыла стена – наконец-то, храм! Ковыляя по разрушенным остаткам стены храма, Озиил вошел в Гробницу Мучеников. Здесь дымка была тоньше, в основном клубясь у стен и пола, и мерцающий алый свет освещал помещение. Озиил шагнул в храм и его сапог тут же погрузился в глубокую грязь. Удивленный, он наклонился и погрузил в трясину свою перчатку, после чего поднес ее к лицу, чтобы понять, что же это такое. С отвращением он понял, что его перчатка была покрыта густой кровью. Он начал задыхаться. Что же это за проклятое место? Словно в ответ, неясные силуэты появились из тумана.

Озиил выхватил меч, готовый защищаться, еще прежде, чем смог разглядеть их. Они наступали отовсюду. Мужчины, женщины и дети эльдар шли на него, ужасно израненные. Тут безногий мужчина, ползущий по полу, там — шатающаяся женщина с разможженным черепом. Натренированный глаз Озиила различал страшные рваные раны от цепных мечей, зияющие дыры, которые могли оставить только заряды болтера, плоть, сожженную раскаленной плазмой. Бесчисленные жертвы с бесчисленными ранами, мертвые эльдар шли на него. Они ничего не говорили капеллану, лишь смотрели на него с безмолвным проклятием.

C ужасающей ясностью Озиил понял, что он окружен. То были жертвы Падшего Ангела и его дружков, жестоко убитые столь много лет назад. Ошеломленный, капеллан не мог ничего сделать, кроме как смотреть в их обвиняющие лица. Пока мертвецы приближались, Озиил боролся с неудержимым желанием сбежать. Призраки осаждали его разум, угрожая утопить его в безумии. Он воззвал к Императору, но его Бог был погребен под покровом хищной тишины.

Конечно же, ничто не стоит такого? Соблазнительный шепот вкрался в его разум. Твои раны оправдывают почетное отступление.

Озиил почти подчинился голосу в голове. Почти! Затем он подумал о своих братьях, мужественно сражающихся и умирающих во имя Императора прямо сейчас. Мог ли он бросить свою миссию после того, как его люди так послужили ему, отдав свои жизни, чтобы он мог принесть Львиный Меч обратно в Скалу? Конечно, нет! Его вели вперед его верность Императору, его клятва Темного Ангела и жертва мертвых. Во имя брата Калеба и всех его павших братьев, он должен был продолжать бой и он знал это.

«Львиный Меч будет моим, любой ценой» — в ярости проревел он. Ведомый лишь волей, Озиил поднял меч и разрубил ближайшего ходячего мертвеца. Он растаял в ничто еще до касания меча. Облегчение захлестнуло разум капеллана, когда он изгнал наваждение. Будучи капелланом, он осознал, что страх был оружием мертвецов, а он показал себя хозяином страха.

С нарастающей уверенностью Озиил прошел сквозь мертвых, таявших перед ним, и направился прямиком к небольшому каменному возвышению, древнему алтарю. Озиил помедлил секунду, затем поднял силовой меч и с силой опустил его, расколов вековечный камень надвое. Нечто железное сверкнуло среди разбитого камня. Озиил откинул булыжник, освобождая древний эльдарский ларец сложной работы. Холодные печати сверкали на его поверхности. Он выглядел как что-то вроде футляра для оружия и потрескивал от мистических энергий. Возможно, это был генератор стасисного поля, содержавший в себе Львиный Меч?

Дрожащими руками Озиил прикоснулся к ларцу. После этого он услышал странное жужжание. Звук вернулся в мир. Озиил осмотрелся, чтобы найти источник звука, но мало что разглядел сквозь истончающийся туман. Пока он оглядывался, шум перешел в резкий вой, продолженный булькающим вскриком. Поворачиваясь вокруг своей оси, Озиил увидел в дверях законника Эизара, у которого из груди торчало острое лезвие. Лезвие медленно вытащили, и Эизар рухнул в кровавую грязь.

Упавшее тело убитого библиария открыло высокого эльдар в инкрустированном рунами доспехе и несущего посеребренное копье. Эльдарское оружие жило в руках колдуна, оно урчало от удовольствия, попробовав крови библиария. Ушедший крутанул копье и вытянул его перед собой.

«Я — Эйлиан, колдун Короля Люгназы. Я знаю, зачем ты пришел, и я здесь, чтобы остановить тебя. Ты, человек, не имеешь права тревожить это место и ты не получишь того, что хранится в стасисном поле».

Озиил затрясся от гнева. «Ты говоришь о мече? Не имею права? У меня есть все права! Этот меч принадлежит моему Ордену по праву рождения и был отобран у нас на десять тысяч лет. Я верну его своим братьям или умру, пытаясь. Я поклялся». Капеллан убрал руку от стасисного ларца и взял силовой меч обеими руками, вздрогнув от кинжалов ноющей боли в поврежденной. Он был готов встретить сующего нос не в свое дело колдуна.

«Вы, люди, странные» — сказал Эйлиан, словно не беспокоясь о кипящей злости, переполнявшей Темного Ангела. «Вы должны благодарить нас за то, что мы хранили меч столь надежно и столь долго. Вместо этого, вы пришли на мою планету, убили моих людей и потревожили мертвых. Действительно ли меч стоит всего этого? Лучше запереть его навечно, чем выпустить в мир вновь».

«Еретик!» — закричал Озиил. «Ты прочувствуешь гнев Императора за свою дерзость!» — Озиил атаковал, его силовой меч описал смертельную дугу. Эйлиан, очевидно, готовый к такому удару, легко его отразил. Он попытался выпустить разряд пси-энергии в Темного Ангела, но его мощь была поглощена доспехом космического десантника. Озиил улыбнулся под шлемом и тихо прошептал молитву благодарности за свой доспех «Эгида». Он не падет пред ведьмовством этого колдуна.

Эйлиан попробовал другой пси-удар, но доспех выдержал и это. Колдун начал серьезнее относиться к дуэли, переместив копье в атакующую позицию и делая смертельные выпады в направлении Темного Ангела. Озиил отвечал на удары копья своими, и то выло, когда встречалось с его мечом. Оба были равными соперниками, Эйлиан, сражающийся со спокойной грацией, и Озиил, отвечающий яростью берсерка.

Наконец, чудовищная сила ударов Озиила дала о себе знать, и он оттеснил колдуна к покрытой лишайником стене. Эйлиан все еще пытался пронзить Озиила своим жаждущим копьем, но Темный Ангел схватился за древко и держал его очень крепко.

Капеллан пытался рассечь клинком плоть эльдар, но не мог на столь малом расстоянии. Вместо этого, он ударил колдуна по лицу рукоятью силового меча. Удар впечатал голову Эйлиана в стену со слышимым треском, и колдун присоединился к Эизару в кровавой трясине.

Не теряя времени, Озиил вложил меч в ножны и добрел до стасисного ларца. Он тяжело дышал и истекал кровью от бесчисленных ран от копья. Без каких-либо церемоний, капеллан поднял длинный футляр и практически разорвал надвое. Он ощутил рассеяние энергии, когда чужацкое устройство сломалось и стасисное поле исчезло.

Добравшись до содержимого разломанного ларца, Озиил вытащил меч, вложенный в изукрашенные ножны. Его чуть не хватил удар, и он оперся на собственный меч. До самого сего момента, он был готов к разочарованию и лжи. Падшему Ангелу никогда нельзя доверять. Но как мог он упустить возможность вернуть Львиный Меч, несмотря на столь ничтожную вероятность?

Теперь он, Озиил, стоял в чужацком храме с тем самым мечом в руках! Что за миг!

Озиил начал яростно молиться, благодаря Императора и Льва Эль’Джонсона за то, что они выбрали его для этой секунды. Меч был освобожден от ножен и засиял ослепительным блеском. Остатки тумана и дымки вмиг развеялись, первый раз давая обозреть окрестности. Озиил был в храме один, если не считать тел Эизара и Эйлиана. Теперь Озиил видел, что когда-то изящный храм теперь стал по большей части руинами. Башни, что защищали его когда-то, упали и части крыши провалились. Лишайники покрывали стены, что сияли когда-то внутренним светом.

Чуть успокоившись, капеллан начал изучать меч. Рукоять была вырезана из золота в форме ангела, чьи распростертые крылья образовывали гарду оружия. Ошеломленный его красотой, Озиил поднес меч к лучу света, пробивавшемуся внутрь. Там клинок сверкнул на солнце первый раз за десять тысяч лет. Озиил перехватил меч и прикинул баланс. Совершенство. То был меч королей, завоевателей. Как во сне, он видел себя во главе войск, несущим непревзойденный клинок и уничтожающим врагов Императора.