Джошуа заволновался. Уже не в первый раз Голос говорил об уничтожении низших существ. Слишком часто, как казалось юноше, Голос был груб и бессердечен.

Голос, похоже, почувствовал его мысли.

«А твои сородичи разве не хотели тоже убить тебя? Разве их останавливали мольбы о пощаде? Разве они попытались хоть немного понять тебя, твою невиновность? Конечно, нет! Ведомые отвращением и страхом, они хотели уничтожить тебя за то, что ты есть. Если бы не я, ты бы давно погиб в пустыне, маленький, беспомощный и уязвимый. Но я защищал тебя, воспитывал. А эти существа не достойны твоего внимания и должны умереть».

«Но это же демоны, а не люди, ведь так?», - Джошуа был обеспокоен такой тирадой.

«Конечно, конечно. Это все сон, Джошуа. Это все не по-настоящему».

Джошуа немного постоял, обдумывая то, что сказал ему Голос. Он говорил второпях, как будто бы пытаясь скрыть какую-то свою ошибку, злясь из-за этого на самого себя. В глубине сознания юноши начала зарождаться мысль. Но прежде чем Джошуа смог за нее уцепиться, Голос уже настойчиво и убедительно говорил ему идти дальше и юноша бросил попытки разобраться в том, что Голос от него хочет, позволив направлять свои шаги по извилистому лабиринту пещер.

Вскоре Джошуа пришлось остановиться снова. Проход загораживала огромная железная решетка. Он робко подошел к ней и скорбно взглянул на прутья, каждый из которых был толщиной с его руку.

«Ты завел меня в тупик!», - пожаловался Джошуа.

«Вовсе нет! Ты мне не доверяешь! Это не реальная преграда. Просто разогни решетки и вперед».

«Но как?», - Джошуа заупрямился. - «И сильнейший из людей не сможет его даже сдвинуть, а я слаб и беспомощен».

«Ты меня слышишь, но не слушаешь, Джошуа! Это для других ты слаб, но сам-то знаешь, что силен. Ты сильнее любого взрослого мужчины. Верь мне, а не сомнениям, навязанным разными дуракам, которым не понять тебя. Кому ты веришь больше? Крестьянам, что копаются в пыли и земле целый день или тому, кто уже показал тебе так много?»

«Думаю, ты прав», - подумал Джошуа, хоть и до сих пор не был уверен.

Он обхватил два прута и напряг все свои незначительные мышцы. Прутья не сдвинулись ни на дюйм. Тяжело дыша и вытирая пот с обеих щек, Джошуа отступил.

«Я же говорил тебе. Я недостаточно силен», - снова пожаловался он.

«Прекрати ныть, Джошуа, ты как те жалкие проповедники, что плачут о жестокости вселенной, даже ни разу не покинув своей часовни. Раздвинь решетку силой своего разума, а не тела. В этом твои сила и могущество».

Несколько раз глубоко вздохнув, Джошуа подступил к решетке снова. Закрыв глаза, он опять обхватил решетку. Металл в его руках был холодным и шершавым, и юноша начал тянуть, в этот раз представляя прутья тонкими, словно соломинки. Открыв глаза, он увидел, что прутья решетки разошлись в стороны, оставляя для него достаточный проход. Войдя в проход, Джошуа почувствовал, что туннель сжимается вокруг него, становясь очень узким.

«Тут слишком тесно!» - сказал он Голосу.

«Ну, почему ты во всем видишь препятствие, Джошуа? Ты ноешь и ноешь постоянно».

«Извини», - произнес Джошуа.

Чувствуя себя немного виноватым, он сосредоточился, представив свое тело гибким и маленьким. И тут же легко просочился в расселину.

«Молодец. Вот видишь, для такого как ты нет ничего невозможного».

Юноша ухмыльнулся самому себе, довольный похвалой Голоса и продолжил свой путь по извилистой тропе.

Джошуа казалось, что пока он пробирался через все эти маленькие туннельчики, поворачивая на перекрестках и углах, прошла целая вечность. Однако внезапно туннель оборвался и он почувствовал, что падает. Он приземлился с тихим всплеском и когда его глаза привыкли к темноте, обнаружил, что стоит по колено в грязной, тухлой воде на дне глубокой ямы. Вонь была тошнотворной, и Джошуа ощутил, как к горлу подкатывается ком.

Юноша сделал пару шагов во мраке, оглядываясь по сторонам. Справа от него из грязи, вдруг возникла бесформенная масса плоти. Гнилая вода водопадами лилась со слизистой шкуры, истинные очертания твари скрывалась под огромными мясистыми складками. Малюсенькие глазки уставились на юношу. Оно протянуло свои извивающиеся щупальца к Джошуа и издало высокий писклявый звук. С отвращением, юноша отбросил щупальце от себя.

«Вот цель твоего путешествия, Джошуа. Убей эту тварь, и мы вернемся домой».

«Почему ты все время просишь меня кого-то убить?», - Джошуа взбунтовался. – «Ты постоянно подговаривал меня пойти в деревню и убить там всех, постоянно твердил, что я должен убивать других, если хочу выжить. Почему?»

«Таков порядок вещей. Чтобы получить силу, которая наша по праву, необходимо сначала убрать тех, кто стоит у нас на пути. Люди всегда охотно идут за повелителем, но сперва нужно избавить их от предыдущего хозяина и только тогда они пойдут за тобой».

«Но я не хочу быть ничьим хозяином», - Джошуа повесил голову.

Где-то рядом, болотная тварь прижалась к стене, бормоча что-то низким, булькающим голосом.

«Тогда убей это чудовище, и мы отправимся домой. Я больше никогда не стану говорить с тобой. Ты будешь всегда один в этой пустыне - без друзей, без дома, бродяга, которого все ненавидят. Ты этого хочешь?»

«К одиночеству можно привыкнуть»,- возразил Джошуа, бесцельно разглядывая пузыри болотного газа, что вырывались из-под воды тут и там под его ногами.

«Говоришь, сможешь привыкнуть к одиночеству? А сколько раз ты плакал в первые годы своего отшельничества в пустыне? Сколько раз ты стоял на самой вершине Кору, не решаясь прыгнуть вниз? Сколько раз ты мечтал вернуться в семью, думая, что они примут тебя с улыбками и распростертыми объятиями? Этого никогда не будет, Джошуа! Ты всегда будешь одинок, если не позволишь мне помочь тебе. У тебя никогда не будет друзей. Никогда ты не встретишь красивую девушку и не будешь бродить с ней по рынку, выбирая подарки друг для друга. Никогда ты не встретишь женщину своей мечты, чтобы жениться на ней к радости тех, кто окружает тебя. Ты презираемый, ненавистный изгой. Ты бродяга, угроза, мутант! Ты связался с демонами! Ты предал Императора! Ты уничтожишь тех, кого любил и тех, кто когда-то любил тебя!»

«Неправда! Нет!», - закричал Джошуа и его голос эхом разнесся по пещере, отражаясь от сырых стен.

«Мерзкое ничтожество- так они думали о тебе -. Ты был для них слабаком, неудачником. У них не было иного выбора, кроме как ненавидеть тебя. Теперь у тебя нет иного выбора, кроме как убить их».

Застонав, Джошуа повернулся к толстому демону и, засунув руки в складки плоти, нащупал его глотку.

«Они никогда не понимали!», - кричал он. – «Я тут не причем! Я никогда ничего не делал плохого! Я не виноват, что я такой! Им надо было выслушать меня! Я пытался им сказать! Я пытался! Черт побери их всех! Я бы ни за что не причинил никому зла!»

Крик Джошуа превратился в бессвязное рычание и стоны, в которых был давно подавляемый гнев и горечь. Отчаяние, которое знает лишь покинутый ребенок, наполнило пещеру, выплеснувшись в бесконечном режущем вопле.

Стеная, Джошуа все крепче сжимал пальцы на глотке чудовища, выдавливая из него жизнь. Жалкие конечности твари метались в грязи, поднимая волны мерзкой жижи. Джошуа вложил всю свою ярость и ненависть в свою хватку, придавая ей мощь тисков. Последним усилием, он свернул монстру шею и истекающие отвратительной слизью щупальца бессильно опали в темную воду.

Внезапно Джошуа разжал руки и в ужасе отступил, наблюдая, как мерзкий труп скользнул обратно в грязь.

«Я ухожу», - сказал он Голосу, дрожа всем телом от волнения. – «Мне не нравятся твои приключения. Мне не нравится то, что ты мне говоришь, и то, что заставил меня сделать. Я больше не хочу тебя слышать никогда. Я научусь мириться со своей жизнью без твоих ядовитых шепотков. Я никогда больше не хочу испытывать тот стыд, что чувствую сейчас. Верни меня домой, а потом уходи».