Министерство иностранных дел Германии написало Эккардту, который совсем уже было собрался публично обвинить Берншторффа в предательстве:
«Пожалуйста, телеграфируйте, кто расшифровывал телеграмму Циммермана и телеграфное сообщение, приказывающие Эккардту немедленно вступить в переговоры относительно союза с Мексикой, как хранились их шифрованные и открытые тексты и, в частности, находились ли все они в одном и том же месте».
Несколько дней спустя Эккардту пришла новая телеграмма из Берлина, из которой следовало, что немцы попали в сети, тщательно расставленные Холлом:
«Различные признаки дают основания предположить. что предательство было совершено в Мексике. Требуется величайшая осмотрительность. Сожгите весь компрометирующий материал».
В свое оправдание Эккардт телеграфировал в Берлин: «Согласно моим специальным инструкциям, обе телеграммы были расшифрованы Артуром Магнусом, секретарем немецкой дипломатической миссии. Ни об одной из них, как и обо всем, касающемся секретов политического характера, не было известно другим сотрудникам миссии… Оригиналы в обоих случаях были сожжены Магнусом, а пепел развеян. Все сообщения хранились в абсолютно надежном стальном сейфе, специально приобретенном для этой цели и установленном в спальне Магнуса, вплоть до того времени, когда они были сожжены… Невозможно принять более строгие меры предосторожности, чем те, которые практикуются мной. Открытые тексты поступающих шифртелеграмм зачитываются мне Магнусом в моей квартире ночью тихим голосом. Мой слуга, который не владеет немецким языком, спит в отдельно стоящем флигеле».
Перед такими доводами министерство иностранных дел Германии не могло не капитулировать. Его последние сомнения были развеяны «тихим голосом», «стальным сейфом» и не говорящим по-немецки слугой. «После вашей телеграммы едва ли возможно, чтобы предательство было совершено в Мексике. Поэтому все признаки, которые свидетельствовали в этом направлении, теряют свою силу. Ни на вас, ни на Магнусе не лежит никакой вины за случившееся».
Между тем проблема достоверности опубликованного открытого текста шифртелеграммы Циммермана, которая так беспокоила англо-американских официальных лиц, была устранена самим Циммерманом. Совершенно неожиданно он признался: «Я не могу отрицать этого. Это правда». От осведомленности в существовании заговора упорно открещивались и мексиканцы, и японцы, и Эккардт. Поэтому по сей день неясно, почему Циммерман признался. Однако вне зависимости от мотивов, которыми он руководствовался, его признание похоронило последние сомнения в том, что сообщение о немецком заговоре против США могло быть обманом.
В результате у американцев, которых совершенно не волновал отдаленный грохот войны в Европе, вдруг пробудилось сознание того, что война стояла у их границ. Удивленно вздрогнули техасцы: оказывается, немцы хотели отдать их штат мексиканцам! Жители Среднего Запада живо представили себе, как мексиканские войска, ведомые немецкими офицерами, переходят через границу и захватывают их прерии. При упоминании о возможной японской агрессии, подобно фугасной мине, взорвалось Западное побережье США. В течение месяца общественное мнение стало единым. Его выразил Вильсон, который всего три месяца назад говорил, что было бы «преступлением против цивилизации» ввергнуть страну в войну. 2 апреля он заявил, что «справедливость дороже мира», и обратился к конгрессу с призывом любыми средствами добиться торжества справедливости. В своем выступлении перед конгрессом Вильсон сослался на шифртелеграмму Циммермана:
«О том, что немецкое правительство намерено натравить на нас врагов у самого нашею порога, красноречиво свидетельствует перехваченная телеграмма, адресованная немецкому посланнику в Мехико. Мы принимаем этот враждебный вызов… Я рекомендую конгрессу объявить, что проводившийся за последнее время курс имперского правительства Германии в действительности является не чем иным, как настоящей войной против правительства и народа Соединенных Штагов, и официально провозгласить статус воюющей стороны, который был нам навязан таким образом».
Конгресс удовлетворил просьбу президента Вильсона. Вскоре в Европу стали прибывать американские солдаты. Свежие силы молодой нации хлынули в окопы Западного фронта, чтобы спасти обессиленные войска Антанты.
Так прочтение дипломатической шифртелеграммы Германии помогло подтолкнуть Соединенные Штаты к вступлению в Первую мировую войну, что дало Англии и Франции возможность одержать победу над врагом и занять командные высоты в послевоенном мире. Никакая другая криптоаналитическая разработка не имела таких огромных последствий. Никогда, ни до этого, ни после, в результате дешифрования одного секретного сообщения не происходило так много важных событий, влиявших на ход мировой истории.
Секретность на продажу
Ранним декабрьским утром 1917 г. симпатичный молодой человек стремительно промчался между массивными колоннами вестибюля здания компании «Америкэн телефон энд телеграф» («AT&T»), расположенного в деловой части Нью-Йорка. Он вбежал в лифт и поднялся на нем на 17-й этаж, где находилось телеграфное отделение компании, входившее в состав ее научно-исследовательского отдела. Это отделение, в котором работали несколько самых талантливых инженеров, уже год занималось доведением до ума новейшего достижения в области телеграфии – буквопечатающего телеграфного аппарата, который в отделении нарекли телетайпом.
Молодого человека звали Гильберт Вернам, и он всегда немного опаздывал. Коллеги считали Вернама весьма толковым инженером и способным изобретателем. Среди них ходили слухи о том, что каждый вечер, растягиваясь на диване, он спрашивал сам себя вслух: «Что бы такое еще изобрести?» У Вернама был редкий склад ума, который позволял ему придумывать оригинальную электрическую цепь и затем переносить ее на чертежный холст, не воспроизводя все требуемые соединения с помощью проводов. Вернам очень хорошо зарекомендовал себя на работе, поэтому начальник телеграфного отделения компании «AT&T» Паркер без колебаний пригласил его принять участие в разработке особо секретного проекта. И хотя в это декабрьское утро Вернам опять опоздал, в его голове уже успела созреть прекрасная идея. Тихий и скромный по натуре, Вернам довольно несмело изложил свою идею коллегам, которые сразу же сочли ее заслуживающей особого внимания.
Работа над секретным проектом началась еще летом, несколько месяцев спустя после того, как Соединенные Штаты объявили войну Германии. Паркер поручил нескольким своим подчиненным исследовать вопрос о возможности сохранять в тайне сообщения, передаваемые по телетайпу. Оказалось, что колебания тока в линии связи могли быть записаны с помощью осциллографа и затем легко преобразованы в буквы передаваемого сообщения. Поэтому было решено внести изменения в соединения проводов печатающего механизма телетайпа. В результате текст сообщения шифровался методом одноалфавитной замены. В телеграфном отделении понимали, что такая защита являлась слишком слабой, однако ничего другого придумать не смогли и перестали заниматься этой проблемой до тех самых пор, пока Вернам не поведал им о своей идее.
Вернам предложил использовать особенности телетайпного кода, в котором кодируемый знак выражается в виде пяти элементов. Каждый из этих элементов символизирует наличие («плюс») или отсутствие («минус») электрического тока в линии связи. Таким образом, имеются 32 различных комбинации «плюсов» и «минусов». 26 из них ставятся в соответствие буквам, а оставшиеся 6 обозначают «служебные комбинации» (пробел между словами, переход с букв на цифры и знаки препинания, обратный переход с цифр и знаков препинания на буквы, возврат каретки печатающего устройства, переход на новую строку и холостой ход). Например, буква «А» выражается комбинацией «+ + – – -», букве «N» соответствует «– – + + -», а переход на цифры и знаки препинания задается через «+ + – + +». Закодированное сообщение набивается на перфоленте: «плюсы» представляются отверстиями, а «минусы» – их отсутствием. При считывании перфоленты металлические щупы проходят через отверстия, замыкают электрическую цепь и посылают импульсы тока по проводам. А там, где на перфоленте находится «минус», бумага не позволяет этим щупам замкнуть цепь, и в результате токовый импульс не передается.
