Кайел Фэкстон, как успела заметить Лиси, отличался изрядной многословностью и серьезностью, совершенно не свойственной молодым людям, с которыми она привыкла общаться. Поначалу Лиси даже пыталась флиртовать с молодым доктором, но, столкнувшись с совершенным безразличием к ее чарам Кайела, оставила эту затею.

Что ж, буду выяснять все постепенно, решила Лиси, но червячок сомнения все же подтачивал ее душу. А вдруг доктор прав, и она действительно всего лишь гувернантка в семье этого Ричмонда? Лиси пыталась представить себя гувернанткой, но у нее это получалось из рук вон плохо. Мысль о детях вызывала отвращение, не говоря о работе как таковой. Нет, не может быть, качала головой Лиси, а потом снова перебирала жалкие крохи своих воспоминаний. Вспоминалось лишь детство: красивая женщина в линялом платье – наверное, ее мать; ободранные обои и комнатка размером с собачью конуру… А что, если Фэкстон прав, несмотря на всю эту чушь с «поддельными» воспоминаниями? Что, если ее жизнь и впрямь – серое беспросветное нечто, которое вообще не стоит вспоминать?

От постоянных мыслей и страхов у Лиси даже заболела голова. Но это длилось не долго. Как только симпатичный доктор поведал ей о скорой выписке, Лиси почувствовала себя гораздо лучше. Как будто свежим ветром пахнуло в лицо. Ветром свободы… Свободы, конечно, относительной – ведь Лиси предстояло находиться под присмотром противного Джеймса Ричмонда или Ричтона, как его там, но все равно, свободы…

Затягивать с выпиской Фэкстон не стал, и уже днем Лиси, переодевшись в вещи, которые ей привез «заботливый хозяин», с нетерпением ждала, когда же доктор и Ричтон покончат с формальностями и обсуждением ее «болезни».

Вещички, надо сказать, были дешевенькие и совершенно не модные. Лиси даже сморщилась, увидев свое отражение в пыльном зеркале. Бледно-голубой свитер с катышками, линялые джинсы, купленные на распродаже, а обувь… Такую Лиси не надела бы даже в поход: жуткие серые потертые кроссовки.

– Добрый день, Лиз, – улыбчиво поприветствовал ее Джеймс, самолично заявившийся в палату. – Я гляжу, ты уже успела переодеться?

Швырнуть бы эти жалкие шмотки в его самодовольную рожу! – подумала Лиси. Но выпиской рисковать не хотелось, поэтому она, сделав чахлую попытку улыбнуться, ответила:

– Да, я готова, мистер Ричмонд.

– Ричтон, Лиз, – мягко поправил Джеймс.

Про себя Лиси злорадно усмехнулась. Конечно же, Ричтон, но, имея такие «проблемы с памятью», я безнаказанно могу называть тебя так, как мне заблагорассудится!

– Отлично. Я отвезу тебя домой, – кивнул Джеймс. – До свидания, мистер Фэкстон. Большое спасибо за помощь.

– Ну что вы, это мой долг, мистер Ричтон.

– Всего доброго, мистер Фэкстон, – холодно попрощалась Лиси, которую задело равнодушие доктора к ее женским чарам.

– Берегите себя, мисс Уитон.

Они долго петляли по каким-то странным коридорам, а когда наконец вышли из больницы, Джеймс, не дав Лиси толком осмотреться, усадил ее в машину и повез в неизвестном направлении. Лиси совершенно не помнила Вудлоу, но ей казалось, кто-то рассказывал ей об этом городке. Маленький, уютный, милый… Кто же говорил ей о Вудлоу? Впрочем, какая разница… Лиси принялась разглядывать маленькие домишки, мимо которых проезжал «форд» Джеймса, а заодно и самого Джеймса, чье лицо и манеры вызывали у нее раздражение.

Он усиленно делал вид, что не замечает ее, и сосредоточенно смотрел на дорогу, как будто первый раз ехал по этому маршруту. Его светло-серые глаза, при первом знакомстве показавшиеся Лиси насмешливыми, выдавали усталость. Под глазами красовались сизые круги, какие бывают обычно после бессонной ночи. Густая челка закрывала правую бровь, придавая и без того странной прическе Джеймса еще более дикий вид. Лиси сразу отметила некоторую диспропорцию между носом и остальными частями Джеймсова лица, но сейчас, разглядывая его профиль, она поняла, что его нос был не просто большим – он был очень большим. Как клюв какого-нибудь грифа… На его фоне губы Джеймса смотрелись как тонкая, причудливо изогнутая линия.

У Лиси, испытывавшей слабость к красивым мужским лицам, это лицо вызвало внутренний протест. Его хотелось взять и переделать, вылепить заново. А еще подрезать эти мохнатые брови и капнуть яркой краски в глаза…

– Почему вы так на меня смотрите? – не сводя глаз с дороги, поинтересовался Джеймс.

Лиси вздрогнула – она уже свыклась с мыслью, что мистер Ричтон будет молчать всю дорогу.

– А что – вы против? – с вызовом поинтересовалась она.

– Вообще-то нет, не против. Просто любопытно. Вы глядите на меня так, словно увидели впервые в жизни.

– А я и увидела вас впервые, – брякнула Лиси, а потом, сообразив, что сказала лишнее, добавила: – То есть я вашего лица почти не помню.

– Почти?

– Ну да. В первый раз, когда вы приехали в больницу, я не смогла вас толком рассмотреть…

– Вы по-прежнему считаете себя Лиси Старк? – спокойно поинтересовался Джеймс, и Лиси заколебалась с ответом. Его голос располагал к искренности, но она боялась, что это лишь уловка.

– Нет, я верю мистеру Фэкстону. Но Лиси Старк не так-то просто вычеркнуть из своей памяти…

– Я вас понимаю, – кивнул ей Джеймс.

Не понимаешь… – прошипела про себя Лиси, возмущенная его холодной механической улыбкой.

Дом, куда Джеймс привез Лиси, оказался довольно большой усадьбой с многочисленными пристройками. Глядя на него, Лиси вспомнились романы Джейн Остен. Кажется, она что-то читала… Наверное, действие «Гордости и предубеждения» происходило в похожем месте. Высокий забор с затейливо изгибавшимися железными прутьями и коваными шишечками, усыпавшими эти прутья. Аккуратно подстриженные кустарники, аллея, вымощенная плитками, клумбы, разбитые вокруг большого дома… Этакий английский оазис в маленьком американском городке…

Лиси выбралась из машины и поежилась, почувствовав, как прохладный весенний ветер забирается под тонкий свитер.

– Замерзли? – обернулся Джеймс, как будто спиной почувствовав, что ей холодно.

Тоже мне, корчит из себя заботливого хозяина! – разозлилась про себя Лиси.

– Ничуть, – огрызнулась она. – Так бы и стояла часами под этим ветром.

Лиси подумала, что Джеймс рассердится, но, к своему удивлению, услышала:

– Извините, Лиз, я вынужден лишить вас этого удовольствия и пригласить в дом.

Лиси осталось только повиноваться. Мысль о том, что сейчас она увидит стайку вопящих детишек, заставила ее вздрогнуть от отвращения. Нет, она не может быть нянькой! Это какая-то выдумка!

Однако детишек, которых Лиси так боялась, в доме не оказалось. Ее встретила какая-то пожилая тетка, взбесившая Лиси с первого взгляда.

– Это – Элен, – представил ей женщину Джеймс. – Моя бабушка. Вы ее тоже не помните?

– Нет, – бросила Лиси и холодно поздоровалась с древним ископаемым, одетым в элегантный костюм цвета кофе, разбавленного сливками. – Здравствуйте, Элен.

Элен, казалось, пожирала ее глазами.

Как будто впервые видит! – подумала Лиси.

В этих старых джинсах и раздолбанных кроссовках она чувствовала себя девочкой с улицы, на которую с любопытством и презрением глазеют прохожие. Ну что вы смотрите?! – хотелось ей поинтересоваться у Элен. Можно подумать, кофейный костюмчик скрывает морщины на вашем лице… Впрочем, отметила Лиси, для бабушки немолодого Джеймса Элен выглядит не так уж и плохо…

– Проходите, Лиз, не стойте на пороге, – предложила Элен. – Я уже накрыла стол, мы можем пообедать. Вики скоро вернется, она ушла погулять с детьми. Китти все утро спрашивала, когда же вы приедете, Лиз. Кстати, как вы себя чувствуете?

– Отлично, – буркнула Лиси. – Одна только неприятность – я ничего не помню.

– Зато с чувством юмора у вас порядок, – улыбнулась Элен и удалилась в гостиную.

Лиси почувствовала себя заложницей. Кто все эти люди? Чего они от нее хотят? Обманывают ее или говорят правду? Подтвердить или опровергнуть их слова у нее нет никакой возможности. Поэтому доказать, что она Лиси Старк, а не Лиз Уитон, ей не под силу… Во всяком случае, пока. Пока у нее нет свободы передвижения… Ну ничего, очень скоро эта свобода у нее появится…