В этом отношении мощным средством в руках германской разведки была лютеранская церковь. Служители церкви — пасторы сплошь были немецкими разведчиками и пропагандистами идей пангерманизма. Немалую роль играл и германский баптистский союз. Один из его представителей, Карл Ондра, объезжавший в 70-х годах прошлого столетия баптистские общины в России, как было установлено царской полицией, являлся крупным немецким шпионом.
Когда в 1887 г. в России был издан закон, воспрещавший иностранным подданным приобретать в собственность в пограничной полосе земли и недвижимое имущество, выход был быстро найден в применении немцами «двойного подданства». Перед войной в России проживало около 100 тыс. немцев с «двойным подданством». Таким путем было устранено внезапно возникшее препятствие.
По переписи 1897 г. число жителей царской России, признавших за свой родной язык немецкий, составляло 1 813 тыс. человек. Из этого количества 1 488 тыс. немцев проживало в пограничных с Германией и Австрией губерниях, из них 1 300 тыс. являлись непосредственно выходцами из Германии. И это количество неуклонно росло вплоть до самой войны, достигнув тогда свыше 2 млн. человек. Характерно, что, например, за тридцать лет (до 1914 г.) владения Германией колониями в Африке и других местах туда было переселено только 20 тыс. немцев-колонистов.
Переселение из Германии происходило организованным порядком. Отбор переселенцев в Германии производился в соответствии с их «политической благонадежностью» и преданностью идеям германизма. После переселения в Россию старательно насаждалась в среде поселенцев кулацкая прослойка. Все это вело к тому, что в целом ряде случаев германской разведке удавалось превращать немецкие поселения «а западе и юго-западе России в настоящие гнезда шпионажа.
Немецкая «колонизация» в России осуществлялась по плану, разработанному германским генеральным штабом; на это явно указывал тот факт, что немецкие поселения располагались по основным стратегическим направлениям и вокруг крепостей.
Осуществляя «колонизационный метод» подрывной работы, германская разведка в своих задачах далеко выходила за рамки организации шпионажа и диверсий. Целью ее являлось создание в России, в тылу русской армии, опорных стратегических пунктов. Отдавали себе в этом отчет и царские генералы. Еще в 1881 г. начальник штаба Киевского военного округа генерал Косич писал: «Наплыв немецких поселений в Юго-западном крае дал основание предполагать, что все это идет систематически и поддерживается германским правительством, что у нас организуется и обучается целое германское воинство».
Еще резче расценила этот маневр германского генерального штаба иностранная печать. В связи с предпринятым выселением из пограничных районов России немецких поселенцев английская газета «Таймс» в 1887 г. писала: «Не надо забывать, что большинство выселенных колонистов состоит в резерве германской армии, и что в случае войны они могли бы неожиданно образовать враждебные банды, уже знакомые с топографией края, с его средствами и спокойно занимающие самые важные стратегические пункты».
Отсюда понятно также, почему в 1905–1906 гг., когда некоторые немецкие поселенцы в России возымели желание вернуться в Германию, правительство Германии всполошилось и восстало против этого «антипатриотического» поступка. На то обстоятельство, что германское правительство рассчитывало в «подходящий» момент найти в немецких поселенцах, проживавших в России, опору своих агрессивных устремлений, указывала и сама немецкая печать.
В вышедшей в Германии перед войной брошюре под заглавием «Где находится большая часть Германии?» говорилось, что она находится «…в России от Балтийского до Черного моря», и указывалось, что в России «…мы найдем земляков, на которых можем опереться, и таким образом, не подвергая себя голоду, заставим русских с голоду подписать угодные нам условия мира, так как японцы с востока отрежут им пути доставки провианта».
Писали об этом неоднократно и немецкие газеты.
Дети немецких поселенцев — германских подданных, проживавших на западе и юго-западе России, по достижении ими 21 года получали предписание от германских консулов о явке для призыва в Германию, где они были приписаны к призывным участкам.
Среди немецких поселенцев усиленно культивировался стрелковый спорт. Стрелковый «ферейн» представлял собой целый союз обществ, состоявших из отрядов хорошо обученных и прекрасно обмундированных и вооруженных стрелков. В отрядах систематически проводилось военное обучение.
Наряду с этим германская разведка широко использовала немецких поселенцев для ведения шпионажа. Каждый германский подданный из числа поселившихся в России, имевший офицерское или унтер-офицерское звание, имел еще другое, нелегальное, наименование — «кёниглихер информатор». Наблюдению каждого из них поручался самостоятельный участок, который он обязан был знать лучше всяких карт и справочников. Время от времени его вызывали в Германию для прохождения повторных военных занятий, где он одновременно отчитывался и в своей разведывательной деятельности. При каждой русской воинской части также состоял подобный «информатор».
Таким путем на протяжении многих десятилетий плелась австро-германской разведкой тонкая, зачастую неосязаемая паутина шпионажа, сложной системы вредительства, пропаганды и тому подобных методов подрывной работы. Вся совокупность противоречий социального порядка в царской России, весь насквозь прогнивший режим Николая Кровавого, с его типичными для капитализма чертами продажности и взяточничества, в сочетании с подрывной деятельностью германо-австрийской разведки и определили общую экономическую и военную отсталость России. В таких условиях царская Россия, естественно, не была подготовлена к войне вообще и к продолжительной в частности.
Особый, резко выраженный характер прямой подготовки к войне приняла подрывная деятельность австро-германской разведки в последнее десятилетие перед возникновением империалистической войны 1914–1918 гг. Авторы данной книги тт. Сейдаметов и Шляпников довольно обстоятельно освещают этот период деятельности австро-германской разведки против царской России.
Однако, несмотря на то, что вся внутренняя обстановка царской России целиком отвечала требованиям германской разведки, ее многолетняя работа не сказалась на самом ходе войны в той мере, в какой это можно было: ожидать.
Огульное использование, без тщательной проверки, всей массы поставляемых осведомительных материалов привело в ряде случаев к грубым ошибкам. Слабым местом в работе австро-германской разведки в России был еще так называемый групповой метод (применявшийся ею и в других странах), который в результате привел к тому, что большинство ее агентурной сети находилось на учете русской контрразведки. Если бы не упомянутые выше продажность и беспринципность царских генералов и чиновников, парализовавшие нормальную работу русской контрразведки, то с началом войны картина была бы аналогична английской (т. е. вся сеть была бы обезврежена).
Однако это обстоятельство не помешало русской армии во время первой империалистической войны неоднократно бить немцев, не говоря уже об австрийцах.
Германский фашизм, придя в январе 1933 г. к власти, не принес чего-либо нового в области внешней политики Германии и ее исконного орудия — подрывной работы. Хотя Гитлер в своей книге «Моя борьба» и распушил внешнеполитические концепции Вильгельма II, но впоследствии в своей практической деятельности воспринял целиком ту же политику «дранг нах Остен», ту же политику непрерывного шантажа и блефа.
Фашистская разведка также многое, позаимствовала из арсенала Штибера и его преемников. Система подрывной работы, ныне практикуемая гитлеровцами, во многом схожа с организацией немецкой разведки довоенного периода.
Однако, если в шпионской деятельности Штибера в некоторых случаях имели место подлинные примеры ловкости и изобретательности человеческого ума, то современные Николаи этим похвастать не могут. Применяемые ими методы работы не блещут особой утонченностью или хитроумием, они стали только во много раз гнуснее, подлее и наглее.
