Хан, как бы в альтернативу всему происходящему в Чечне, по заготовленной легенде должен был нести некий ореол чистоты и порядочности предпринимателя, радеющего о судьбе своего народа, умного, интеллигентного, с прекрасными манерами, ринувшегося в большую политику во имя великой цели — счастья своего народа. И, набрав на этом поприще политические дивиденды, этаким национальным героем и любимцем он должен был быть введен в окончательное правительство, сформированное по сценарию Кремля, а позже — и в авторитарное правление республики.
Вот так в России из криминального авторитета, убийцы, мафиози при желании Кремля можно сделать «хорошего политика и удачливого предпринимателя». Впрочем, тут Лубянка тонко учитывает, что мужественный человек, даже если он преступник, не претит менталитету, а даже вызывает восхищение у чеченцев, как до революции — известный абрек Зелимхан или Хасу Магомадов при советской власти. Так что личность Хана как нельзя более, казалось бы, внешне приемлема для Чечни. Но удивительно то, что страны Европы и Америка как бы напрочь лишились своих спецслужб, и не существует договоренности об обмене информации между ними и ФСБ, хотя личность Хана известна даже по публикациям криминального характера в прессе, где его не случайно иногда упоминали под кличкой «Гитлер».
Да, очень просто сей ларец открывается, и известно, что в России пресса публикует подкидываемое ФСБ, а на запад же передают якобы об отсутствии информации такого характера или даже, в поддержание разработанной «легенды», об «имевшем место» политическом преследовании в застойное время, что на самом деле — чистая ложь.
…Как уже говорилось, с начала 90-х годов приглядывать за делами в Москве Хан уполномочил Таса, и этот период отмечен самыми негативными моментами, произошедшими по воле последнего. К «рекрутированным» в его подчинение он относился лицемерно заботливо, и доброжелательно лишь до той поры, пока каждый из них не становился опасен, узнав слишком много, — невольно ознакомившись с нежелательной властям информацией, — или пока Таса не начинало пугать их дерзкое и независимое поведение, как было с чеченцами Адланом Натаевым или Усманом Адахановым (Берлинским).
Со слов Р. «Михалыча», который был близким другом Адлана, — тот поскандалил с Тасом по поводу нечистоплотности в финансовых делах последнего, высказав угрозу и напомнив, что Тас практически является никем. И что авторитет, в отличие от Хана, не представляет, а просто чересчур возомнил о себе в силу доверенных ему полномочий.
Тас испугался Адлана, зная его характер и то, с какой легкостью он нажимает на курок пистолета. Затаив злобу, Тас отдал приказ «Максу» — Максиму Лазовскому — и тот его выполнил, несмотря на очень близкие — в связи с совершаемыми неоднократно акциями по убийству неугодных власти — отношения с Адланом. Тас в узком кругу, оправдываясь, говорил, что Адлан шмальнул в его ногу, и поэтому «Макс» вынужден был застрелить его, и обезглавленный труп утопили в Ярославских болотах.
Когда же для поиска трупа и с целью мести в Москву приехал брат Адлана, эту информацию мог знать только Тас. Он-то и предупредил Макса, указав на автостоянку, где следует заранее подготовить засаду, — что и сделано было, в результате чего погибли брат Адлана, еще пара человек с обеих сторон, и от перестрелки загорелось несколько автомобилей.
Ранее уже упоминавшееся убийство дагестанских предпринимателей, решивших вклиниться в нефтяной бизнес, так же было совершено по настоянию Таса. Капитан ФСБ Макс — Максим Лазовский выступал в роли водителя, телохранителя и советчика Таса, а главной его обязанностью было принуждение предпринимателей к принятию требуемых решений в нужном направлении, с отчислением установленной суммы; разработка, подготовка и убийства неугодных. Как случилось с директором Таупсинского нефтеперерабатывающего предприятия и множеством других.
«Маратка» — Марат Васильев, что сейчас находится в заключении, сначала осуществлял поддержку «Михалычу», который якобы объявлен в федеральный розыск, хотя лишь до конца 1995 года контролировал некоторые коммерческие структуры, расположенные в «Рэдисон- Славянской». Марат с «Михалычем» ездили в Венгрию с целью осуществления поставок автомобилей в Россию, но как только до Таса дошли слова, оброненные «Михалычем» о том, что смерть Адлана НатаевалежитнаТасе, то последний вызвал Марата в офис на проспекте Вернадского, и со словами «Ты что, забыл, чему тебя обучали и к чему готовили?!», забрал его под свою команду.
Там же, в здании на 7 этаже, над «Тверьуниверсалбанком», около бывшей гостиницы «Дружба», Марата сфотографировали в специально принесенной по требованию Таса Ахмедом Мурдаловым (однокашником и односельчанином зятя Аллы Пугачевой, Руслана Байсарова) для этого случая форме старшего лейтенанта. А позже ему выдали удостоверение сотрудника ФСБ.
В дальнейшем Маратка выполнял все поручения Таса, так что за убийством крупного предпринимателя (по кличке Бендер, а по фамилии Наумов) в гостинице «Мэрриот» на Тверской, как я сказал, и прочими делами, стоит только майор ФСБ Тас — Семен Худайнатов.
В Дмитрия Наумова 23 сентября 1996 года стрелял орденоносец МВД, получивший награды в Чечне, — Кирилл Борисов (Макс Лазовский уже сидел). Стреляя сразу из двух ТТ, все пять пуль Борисов всадил Наумову в голову. А причиной убийства был невозврат Хану денег фирмой Наумова «Dimex», зарегистрированной в Италии. Эти деньги Наумов задолжал за полученные нефтепродукты.
Эта бригада, которая исполняла задания Таса по устранению неугодных, состояла из Кирилла Борисова, Алексея Сукача, Армена Шехояна и Павла Смирнова. Ими также был убит Александр Байрамов — руководитель фирмы "Harley Enterprises", занимавшейся импортом сигарет, в основном «Парламент». Байрамов стал конкурентом (ввозом раньше занимался Погосов, человек Хана), его «поставили на счетчик», то есть предъявили ему сумму, которую он должен был уплатить, а когда он начал тянуть и скрываться, то был убит 11 июля 1997 года Борисовым и Шехояном. После каждого убийства всю бригаду отправляли «на отстой» в Чечню, в большой дом по улице Спокойной на Бароновке, где они ожидали, пока все утихнет. Соседи видели бросавшихся в глаза молодых, крепких русских парней с уверенными физиономиями, выходивших из дома, где прежде они не живали. В Чечне это не утаить, тем более — в частном секторе.
На суде все четверо ничего не сказали, так как прекрасно знали, что именно их ожидает в случае малейшей утечки информации. А так — им было обещано, что ФСБ их со временем освободит, и от заказчиков наградят премиальными.
Когда бригаду стали судить, то по вновь открывшимся обстоятельствам пытались привлечь и Максима Лазовского. Вот в этот момент, перед тем, как пришла повестка, его и устранили, расстреляв в Одинцовском районе, где Макс после освобождения купил большое домовладение. Труп положили около церкви — убив «с почетом»: все заказы Макс выполнил и никого не выдал. Он был очень предан Хану, «отмороженный» и упертый, с «подтекавшей» на религиозной теме «крышей», так как себя возомнил святым или божественно избранным. Когда его подруга посмела усомниться в последнем, то Макс прострелил ей ногу из пистолета.
В то время я знал о трех офисах, образованных ФСБ в Москве под видом фирм с непонятным родом деятельности, где на самом деле «отворачивались» средства из бюджета, отпускаемые в основном под предлогом восстановления Чечни или под выигранные многомиллионные тендеры по возведению каких-либо объектов, как, к примеру, «Торгового центра» на Манежной площади или «Нефтяного терминала» в Новороссийске. Фирмы получали субподрядный договор на поставку чего-либо или проведение каких-нибудь работ и услуг, на их счета поступали крупные транши, которые далее разными путями уводились.
