В то время «бригада» Хана выезжала, как правило, на «конкретные разборки», те, что касались больших интересов и могли окончиться перестрелкой. Если у кого-либо из «чеченцев» происходили прения с одной из конкурирующих сторон, то чаще это можно было закончить простыми переговорами с неким своеобразным психологическим давлением, что называется «проехаться на чеченских понтах по всей разборке», иногда — избиением, с полным разгромом противоположной стороны. Но когда поступала информация, что противостоящая «бригада» хорошо подготовлена, вооружена и имеет самые серьезные намерения, то тут вступала в работу «бригада» Хана — Макс, Юра, Гасан и другие, моментально открывающие шквальный, беспощадный огонь из заранее выбранного, подготовленного места, по всем правилам огневой подготовки спецназа. Причем спокойно стреляли в любом месте Москвы, в ее центре, как, к примеру, это делали Адлан Натаев с «Максом» на Новом Арбате или тогда Калининском проспекте, убив среди бела дня где-то 12 человек и практически уничтожив «Бауманскую бригаду» — ОПГ.
Как-то в Москве ударили ножом одного из чеченцев, и, пока шло совещание о необходимости ответной мести и собирались для выезда на эту акцию, Адлан Натаев тихо вышел, ничего никому не говоря, вычислил квартиру виновников и, дождавшись за лифтом, когда в нее входил один из азербайджанцев, ворвался следом, приставив пистолет к затылку, и потом спокойно расстрелял всех шестерых находившихся там, не забыв сделать и по «контрольному» выстрелу в голову.
Другой раз, проходя по Академической с двумя товарищами около казино, что работало в ту пору, и оживленно беседуя, Адлан бесцельно, невзначай взглянул на джип, стоящий рядом, а оттуда вдруг что-то донеслось в неприличной форме. Сидящий в машине коротко остриженный здоровяк, видимо, посчитал себя крутым бандитом, и привык разговаривать с незнакомыми в грубой форме, но дурное воспитание обернулось трагедией для его родных и близких. Адлан, сразу не поняв, в чью сторону адресованы услышанные им слова, прошел несколько метров, потом вернулся, переспросил и разрядил в голову сидящему всю обойму.
Подобного рода действий было множество и, как говорили об Адлане его близкие, «Его «кумарит» уже, если он кого не завалит долго». То есть убийства стали его страстью, этаким наркотиком, что и решило в конце концов его судьбу, так как он становился неуправляем, возомнил и уверовал в свою безответную вседозволенность, особенно после того, как он исполнил несколько «заказов», по его словам — «по решению Вована Тамбовского» — Владимира Рушайло, и получил уже удостоверение сотрудника спецслужб. Просто он забыл, кем и с какой целью он был взят в «бригаду» — кем был создан таким, каким стал, хоть и не понимал никогда, для какой именно цели он «создавался», как этакий страшный «безбашенный боевик».
А пока, посетители фешенебельнейших московских клубов и ресторанов из самых известных в Москве «бригад», эти супер-«крутые бандиты» инстинктивно втягивали головы в плечи, ошеломленно кубатуря в мозгах: «По чью душу они сюда явились?», с мольбой и надеждой, чтобы беда прошла мимо, когда в этих заведениях появлялись Адлан с «Максом» и неизменно со «стечкиными» подмышкой, либо кто-то другой из «Хановских», и даже тогда, когда Хан уже находился за тысячи километров от Москвы. Особенно боялись Адлана и Макса после широко известного расстрела ими Бауманской преступной группировки, к которой принадлежал и Отари Квантаришвили, в самом центре Москвы, на Калининском проспекте около ресторана «Лабиринт», и после расстрела «таганковских» у ресторана «На Разгуляе», и множества подобных акций.
Даже немало рядовых обывателей, не говоря о тех, кто может или кому положено быть в курсе, знали или слышали в Москве об Адлане и «Максе», и какое ремесло у них с «горою трупов», — что однако тем не мешало, и не препятствовало в свободном передвижении не только по Москве, но и по миру. Не странно ли?
— Нет, конечно, когда знаешь, интересы какой службы они представляли и выполняли. В конце 80-х годов установилась эта система в КГБ, которая, реорганизуясь и модернизируясь, существует поныне в ФСБ и, на мой взгляд, Путин, будучи директором ФСБ, вряд ли не знал, какой характер носит деятельность верхушки ФСБ из его ближайшего окружения. Это все равно, как если «голова не знает, куда ноги идут». Ныне ФСБ далека от своих прямых обязанностей и той деятельности, для которой была создана. Так, иногда пытаются устроить позорную показуху, как с Г. Пасько, или американскому стажеру наркотики подкинут и вменят, и все это по заказу — дабы показать, что не зря существуют и проедают бюджетные деньги. Сейчас задачей ФСБ стало навязывание покровительства, то есть установка «крыши» над всем более или менее существенным бизнесом в России, — осуществление контроля над ним с преследованием прежде всего своих личных финансовых интересов.
В этом направлении и действует «бригада» Хана, в зависимости от обстоятельств применяя необходимые на данный момент методы. На жаргоне это называется «мартышка», когда, к примеру, взорвут машину коммерсанта на его глазах, как это было с директором одной московской гостиницы, когда Тас подвел его к окну кабинета, выходящего на парковку стоящих внизу автомобилей, среди которых была и одна из иномарок директора, — нажал на дистанционное управление взрывного устройства, и машина взлетела на воздух.
Или устроят другое покушение, убив или не убив кого-либо из окружения интересующего, после чего он сам в страхе идет под предлагаемое покровительство — вовремя вдруг предложивших таковое — людей с удостоверениями ФСБ. Так что все от «ЮКОСа», «Лукойла» до пивных заводов имеют подобную «крышу», содержа «службу безопасности» из бывших сотрудников спецслужб, которую им предложила «крыша», предварительно выведя требуемый пакет акций, другие активы на созданную для этих целей за границей фирму, или разместив в банке, где «отцу-генералу» отбиваются его дивиденды.
Вот это и есть на самом деле то, что в мире называют «русская мафия», то есть этакий сплав руководства спецслужб с призванными, отобранными и завербованными для этой цели, созданными ими же криминальными авторитетами.
С «семьей» Б.Н. Ельцина был молча заключен своеобразный «пакт о ненападении». Спецслужбы не препятствуют, а, наоборот, помогают в незаконном обогащении «семьи», прикрывая и защищая последнюю, а та оказывает влияние на отца «семейства» только в нужном направлении, с тем, чтобы Б.Н. Ельцин попросту «закрывал глаза» на подобные «проказы» спецслужб. И даже выторговали, гарантировав пожизненную неприкосновенность, навязав ему преемника — своего офицера В.В. Путина, так что сейчас они подмяли всю полноту власти, и контроль за собой осуществляют сами и по своему усмотрению, создавая лишь видимость демократии, ибо приходится считаться с мнением не столько своего народа, как всего мира.
В общем, в конце 80-х структура Хана была самая боеспособная и могущественная в Москве. Установив контроль над многими рынками, гостиницами, фирмами, коммерсантами, наркотраффиком и наркобизнесом, как например: ливанское кафе в центре Москвы, где под прикрытием Общепита выходцы из Ливана торговали кокаином и героином, и все четко, регулярно платили положенную дань, «выколачивали» долги обманувших друг друга коммерсантов так, что возвращаемая сумма всегда оказывалась намного больше задолженности, и сам должник, если представлял какой-либо интерес, попадал в кабалу, то есть под «крышу», и спрятаться ему было негде. Ни в МВД, ни в больнице, — а кое-кого достали именно в палате — и под охраной.
Сейчас это стало основной работой сотрудников РУБОПа МВД и ФСБ, не самого высокого ранга, — источником их материального положения. Забирая 50 % от суммы возврата и даже делясь 5 % с тем, кто подкинет информацию об имеющемся за каким-то коммерсантом долге.
Как-то в Грозном, у автостанции в районе «Минутки», я встретился с Усманом Адахановым (Берлинским), то было где-то в конце 80-х. Поприветствовали друг друга, а в разговоре он сообщил, что по зову Хана едет в Москву, и напоследок спросил: «А ты когда подъедешь?». На это я ответил, что Хана видел не так давно, разговаривал, и он сказал: «В Грозном делать сейчас нечего. Приезжай, — дело есть».
