— Как же так? Я твоё воплощение? Разве это возможно одномоментно?

— Да, как видишь. Мы части целого.

— Да, и я часть вас, правда? — оживился Афанасий, уплетая пирог.

Николай лишь кивнул с улыбкой на это заявление.

— А как же твои способности к материализации? Ты их получил тоже по воле высших сил или это твоё собственное желание материализовалось?

— Здесь, я думаю, наши желания совпали, а может, они были внушены мне, я теперь даже не могу это определить уверенно. Да это и не важно. Эти способности открыли новую ступеньку в развитии человечества, я прав?

— Да, но больше никто не в состоянии повторить, а, значит, по определению, эксперимент не может считаться научным, — разгорячился Кирилл, — я столько лет упорно бьюсь над этой задачей и всё ещё нахожусь в начале пути. Правда, это не единственное направление моей работы, есть ещё одна перспективная идея. Ты помнишь, я рассказывал о моей последней работе? Я просто не называл, не расшифровывал тебе её назначение. Слушай, буквально вчера я закончил испытания на прочность своего экспериментального устройства, названного мной "червяком". При помощи его я хочу провести эксперимент по проникновению в новую реальность, которая не просто другая, она принципиально противоположная нашей! Вот, смотри, в нашей реальности пространство и материя не изменяемы, просто переходят из одного состояния в другое, а время всегда течёт только в одну сторону — из прошлого через настоящее в будущее. А там всё наоборот — все времена слиты в одно целое, там нет прошлого и нет будущего, всегда только настоящее! Здесь, передвигаясь по изменчивому пространству, оказываясь каждый раз в новой его точке, ты оказываешься в настоящем именно этой точки, понимаешь? В том мире возможно, задумав попасть в определённое настоящее, попасть на соответствующее ему пространство. То есть можно жить вечно и передвигаться по разным настоящим временам в разные пространства, отслеживая историю изменения пространства во времени. То есть, если у нас есть ход времени только в одну сторону, то там — туда и сюда, — он остановился, видя, что Николай открыл глаза и внимательно слушает его рассказ, и далее уже в полный голос продолжил:

— Я вообще так подозреваю, что окружающий Землю вакуум не что иное, как огромный мыслящий супермозг, использующий Землю и другие обитаемые миры как немыслимый полигон для отработки неведомых нам целей. Может, это и есть твои высшие силы, отец? Те, которые отслеживают судьбу каждого человека и явления и, имея в своём распоряжении целый временной ряд, по ходу действия менять сюжет? Получается, что только на обитаемых планетах заданы именно такие координаты пространства — времени, а во всём остальном космосе — другие? Чтобы только этот колоссальный супермозг имел возможность менять всё по своему усмотрению, а мы изначально лишены этого? Ведь души наши — этакие мобильные носители информации этого супермозга, то есть являются или его продуктом, или, что ещё логичней, его составляющими. Я подумал, а что, если пренебречь заранее приготовленной нам ролью, не быть такими послушными в руках неведомых богов? Ну, или супермозга, или высших сил, дело же не в терминах, правда? Я построил такую трубу, полую внутри, вершина которой крепится к спутнику, толщина её небольшая, не в этом суть. Внутри её безвоздушное пространство. Принцип работы может быть такой: человек силой мысли или визуализации возвращается к моменту своего зачатия, когда душа только собирается внедриться в эти несколько ещё клеточек, то есть выходит на ноль своего развития. Дальше он представляет со всей силой своего воображения все обиды и всё горе, причинённое ему при жизни. От этого зависит очень много, поэтому нужно постараться и представить или вспомнить всё это достаточно ярко, чтобы душа, увидев развёрстую бездну горя и несчастий впереди, не захотела воплощаться. Засечь этот момент нежелания и представить, что душа не внедряется в тело, открыть шлюз в тоннель, или трубу, и спокойно уйти, оставив высших с носом. Это не будет убийством или самоубийством, так как душа покинет тело до открытия шлюза, а по сути, и до самой жизни. Создастся причинно- следственная связь, при которой выйдет, что душа не была ещё в теле, потому, что уже там побывала. Создастся прецедент. Появится возможность вырваться из круга воплощений, вернуться к исходному состоянию и на правах отдельной единицы в той, новой реальности, выбрать себе занятие по вкусу — править ли собственные прежние воплощения, готовить ли новые, всё будет во власти самой души. Завтра же поедем, я вам покажу, что натворил. Но я что-то увлёкся, рассказывай, отец.

Николай подсел к ним, обнял их обоих и сказал:

— Родные мои, как же я вас люблю, больше жизни! Как жаль, что тридцать счастливых лет вычеркнуто из моей жизни, да и из вашей тоже. Какое счастье, что всё же нам довелось встретиться. Это благодаря Бабане, её частичке, я смог преодолеть силой мысли время и пространство и попал сюда.

Дремавший Афанасий встрепенулся и тоже полез обниматься, потеряв вдруг разом весь свой страх перед старым хозяином…

Мария и Николай сидели обнявшись, тесно прижавшись к друг другу. На улице уже стемнело, зажглось освещение, и Мария ясно увидела, какие тёмные круги обвели глаза любимого, а губы запеклись и потрескались. Она обеспокоилась:

— Ну, вот, заговорились, а пироги-то и остыли. Покушай, родной, ещё, попробуй моей выпечки. Салаты ешь, в них много, как их, живых витаминов. Тебе только на пользу будет.

— Ну, что ж, как не испробовать именинных-то пирогов. С большим удовольствием, любимая, — ответил Николай и, действительно, с удовольствием принялся за еду…

II

Дни были наполнены умиротворением, наступившим после целой череды сенсационных репортажей, связанных с внезапным возвращением Николая, героя войны за освобождение Земли во время вторжения Одиноких. Одному из репортёров удалось заснять и Афанасия, не привыкшего к такому количеству людей в родном домишке и появившемуся из ниоткуда прямо за столом. Он торопился к обеду и не позаботился о конспирации. Репортёр был в восторге от него, от его колобкообразной внешности и рассудительности. Новое чудо материализации, то бишь, Афанасий, с достоинством нёс бремя славы. Наконец-то у него появилась возможность говорить всё, что он посчитает нужным, не подвергаясь опасности критики. Ему организовали целый ряд выступлений, в основном, для детей. Вот уж тут-то развернулась его натура! Волна его славы даже затмила тему возвращения Николая, что было тому только на руку. Вся эта шумиха несколько утомила Николая, хотелось просто жить, не привлекая к себе лишнего внимания. Мария буквально не могла надышаться — насмотреться на своего бродягу, изощрялась в готовке, стараясь ему угодить. А он, немного отлежавшись, стал с удовольствием продолжать ухаживать за огородом и козой. Физическая нагрузка его радовала, приятно было ощущать власть над своим телом, она гарантировала не только просто радость от движения, но и хороший аппетит и сон. За месяц тело его налилось здоровой полнотой, на щёки вернулся румянец. Мария даже несколько обеспокоилась его очень молодым видом, невольно задумываясь, что проигрывает в сравнении с ним. Когда она опять попыталась сказать ему об этом, Николай рассмеялся, прижал её к себе, зарылся лицом в её волосы и успокоил её, что она во все времена самая лучшая, потому что любимая. Каждое утро он искал глазами в первую очередь Марию, её наполненные светом глаза, как бы удостоверяясь, что она ещё рядом. Страсть, бурлившая вначале, как горный поток, со временем превратилась в спокойную полноводную реку, неторопливую и от этого приносящую ещё более изощрённое наслаждение. Они были счастливы в полной мере, насколько это вообще возможно. Проведя долгие часы за работой на огороде под палящим солнцем, они с удовольствием возвращались в свой домик, неторопливо готовили ужин, и отдыхали в вечерней прохладе, наслаждаясь обществом друг друга. Кирилл, редко появляясь, с удивлением заметил, как помолодела и похорошела мать, как трепетно относятся родители друг к другу, стараясь предвосхитить желания другого. Его сначала настороженное отношение к отцу со временем переросло в уважение, граничащее с обожанием. Отец неизменно интересовался ходом экспериментов на "червяке" и грозился приехать как-нибудь с экскурсией. Аппаратура и вообще сооружение требовало пока доводки и самих экспериментов по переходу в безвоздушное пространство пока не проводилось. Кирилл уже невольно задумывался, кого же он сможет предложить в качестве испытуемого и пока не находил ответа, со страхом отгоняя от себя мысль, что, может, придётся самому, как автору, принять участие в первом переходе. Что он может быть и последним, этот переход. Это, прямо сказать, не вдохновляло…