«Субтропическая Россия» всегда высказывается по поводу судьбоносных политических событий. Например, когда в 1997 году было принято решение о расширении НАТО, «Субтропическая Россия» и другая «оранжевая» российская партия, «Броуновское движение», напомнили, что согласно закону Гей-Люссака все объекты при расширении охлаждаются.

Удивительно, но крохотная «Субтропическая Россия» является уникальным примером. В России, где всегда были сильны и левые идеи, и подпольное искусство, политики почти не используют в своих целях радикальные художественные практики, конечно, если речь не идет о грязных избирательных технологиях.

В социалистических странах проникновение андеграундных художественных методов в политику было нечастым. Самый яркий пример такой практики – польская «Оранжевая альтернатива», давшая название разнообразным, хотя и малочисленным «оранжевым» партиям и движениям. Оговоримся сразу – ассоциации с недавними президентскими выборами на Украине будут неуместны. Хотя сторонники Виктора Ющенко и выбрали оранжевый цвет, они не стали приверженцами «оранжевого движения», для идеологии которого главное – превратить политику в иронический хэппенинг. Основатель польской «Оранжевой альтернативы» искусствовед Вальдемар Фридрих, более известный как Майор, в середине 80-х годов, когда в Польше было введено военное положение, начал проводить во Вроцлаве абсурдистские акции, которые начались с демонстрации гномов 1 июня 1987 года. Перед демонстрацией «оранжевые» распространяли листовки, в которых говорилось, что «социализм высоко ценит идею гномов, и не только за красный цвет их шляп». Идея оказалась плодотворной и заразительной. Как говорил Фридрих, «ты не можешь серьезно относиться к полицейскому офицеру, который во время допроса спрашивает: „Почему вы приняли участие в незаконном митинге гномов?“ Затем последовала акция „Кто боится туалетной бумаги?“, участники которой раздавали прохожим небольшое, но равное ее количество. В „День шпиона“ на стенах вроцлавских домов появились подписанные „генералом Пумперникелем“ листовки с лозунгом „Шпионы всех стран, объединяйтесь!“ Одетые в черное люди в темных очках со значками „КГБ“ и „ЦРУ“ и со слуховыми трубками в руках спрашивали прохожих, есть ли у них секретные документы. В день Польской народной армии по приказу все того же генерала Пумперникеля „Оранжевая альтернатива“ провела военные маневры под кодовым названием „Дыня под майонезом“ и под лозунгом „Организация Варшавского Договора – оплот мира“. 7 ноября „оранжевые“, оседлав деревянных лошадок, инсценировали сражение армии Буденного. Наконец, 8 марта 1988 года Майор и его единомышленники раздали вроцлавским женщинам тампоны. Акция проходила под лозунгом „Першинги“ – нет, гигиенические тампоны – да!», и вскоре после этого Майор был арестован, но оправдан, проведя в тюрьме три недели. Очевидцы вспоминали, как проходил неудавшийся властям суд над Фридрихом: «Свидетели – друзья Майора, все одетые в оранжевое, и его подруга, которая везла за собой пластмассового льва на колесах, давали такие абсурдные показания, что суд несколько раз объявлял перерыв. После шестичасового заседания суд решил, что действия Вальдемара Фридриха, а именно раздачу тампонов „согласно польским законам нельзя квалифицировать как преступление“.

Позже Фридрих сказал: «Западный мир поймет гораздо больше о ситуации в Польше, когда узнает, что меня сажали в тюрьму не за чтение оппозиционных книг или статей, а за то, что я раздавал тампоны». Постепенно «Оранжевая альтернатива» приобретала массовый характер и проходила под лозунгами «Гномы всех стран, соединяйтесь!» Естественно, что польский опыт был с воодушевлением воспринят и в других странах социалистического лагеря, и на тогда еще советском пространстве появились Партия дураков Латвийской республики, киевская организация «Лучи Чучхе», партия роялистов Эстонии и другие, постепенно исчезнувшие в 90-е годы.

Михаил Калужский, Елена Краснова

Двое суток над лесом бушевала непогода: ветер глухо шумел в кронах деревьев, а из низких серых туч сыпал холодный колючий дождь. Укрывшись под ветками поверженной ураганом старой ели, пряталось от ненастья семейство рысей. Старая рысь дремала, вполуха прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам, а рядом, прильнув к ее теплому боку, мурлыча от удовольствия, свернулись клубочками двое ее котят.

Этим рысятам посчастливилось родиться в хороший год, когда корма было больше, чем достаточно. Поэтому они были упитанны, сильны и вот-вот должны были начать самостоятельную жизнь. Обычно момент расставания с матерью приходится у рысей на начало весны, когда у взрослых самок наступает пора размножения и, увлеченные очередным романом, они теряют интерес к своим подросшим отпрыскам.

Почти год мать-рысь готовила своих детей к вступлению во взрослую жизнь. Когда детенышам исполнилось по три месяца, они уже без особого труда могли поймать мелкого зверька или птицу, но, чтобы выжить в дикой природе, им еще предстояло научиться добывать более серьезную пищу. В различных районах их ареала обитания, охватывающего лесную зону Евразии и Северной Америки, жертвами этих больших кошек чаще всего становятся мелкие копытные. В лесах Европы – это косуля, в Сибири – кабарга, в горных районах – серна, а иногда, если посчастливится, – то молодняк кабанов и оленей. Однако здесь, в лесах Тверской области, водились только лоси, а такая крупная добыча рысям уже не по зубам. Так что основной пищей для них в этих краях являются зайцы-беляки и тетеревиные птицы.

На охоту рыси предпочитают выходить в ночные или сумеречные часы. Неторопливыми осторожными шагами, прислушиваясь к звукам ночного леса, они обходят свои охотничьи владения. Их слух настолько чуток, что грызущего веточку зайца они слышат на расстоянии в сто с лишним метров. Обогнув жертву с подветренной стороны и осторожно подкравшись к ней, они преодолевают последние метры ползком и делают решающий рывок вперед. Три-четыре трехметровых прыжка – и заяц в когтях хищника. Если косому чудом удастся увернуться, то рысь, пробежав за ним еще некоторое время, прекращает преследование и неспешно отправляется на поиски новой жертвы. Только в период обучения потомства взрослые рыси выгоняют зайца прямо на затаившихся в кустах рысят, чтобы те его ловили. Возбужденным азартом охоты рысятам не терпится растерзать зайца на месте, но умудренная опытом мать всегда уносит добычу в безопасное место, располагаясь для трапезы рядом с деревьями, на которые мгновенно можно забраться в случае опасности.

Однажды во время обхода «своей» территории семейство оказалось на опушке леса, к которой вплотную подступали темные дома и покосившиеся сараи заброшенной деревни.

Это место было памятно рыси. Впервые она оказалась здесь морозной зимней ночью несколько лет назад, но тогда здесь еще было несколько жилых домов; в воздухе тянуло дымком и соблазнительно пахло курятником.

В тот год в окрестных лесах по какой-то неведомой причине почти полностью исчезли зайцы, в связи с чем зимой для рыси настали тяжелые времена. Основой ее пропитания стали тетерева, глухари и рябчики, которых она выслеживала на местах их ночевок. Однако нередко тонкий наст предательски хрустел под ее лапами и перепуганные птицы, оглушительно грохоча крыльями, взмывали в воздух прямо у нее из-под носа. Случалось, что после нескольких часов блуждания по лесу рыси приходилось довольствоваться парой полевок или неосторожно спустившейся с дерева белкой. Такому крупному хищнику, как рысь, в день необходимо около полутора килограммов мяса, и на такой скудной диете рысь голодала. Даже в более сытные времена она не упускала возможности подкараулить увлеченную ловлей мышей лисицу, но теперь она охотилась на них специально. Застигнутая врасплох лисица, утопая в снегу, быстро выбивалась из сил, в то время как рысь пользовалась преимуществами, которые давали ей широкие, как лыжи, лапы, что решало исход короткой погони. Тогда пару дней хищница чувствовала себя вполне сытой, но это была очень редкая удача.