Еще немного, и длинная колонна потянулась на север. Десятки нарт цепочкой двигались к горизонту, а за ними, то разгоняясь до скорости вихря, то останавливаясь по каким-то своим делам, шли сотни оленей. В тот день нашим знакомым предстояло пройти около тридцати километров, через пару дней — еще столько. И так будет до самой осени, пока наступающие холода не заставят возвратиться на юг.

Вячеслав Зеленин

п-ов Ямал

«О Гон-Конге сказать нечего, или если говорить как следует, то надо написать целый торговый или политический трактат...» Прав был писатель Иван Гончаров, когда 8 июня 1852 года, в Южно-Китайском море, во время плавания на фрегате «Паллада» оставил эти строки. И тем не менее, зная интерес читателей к землям далеким и неординарным, рискнем предложить записки нашего корреспондента, побывавшего в Гонконге вскоре после воссоединения его с Китаем.

Много лет назад в Джакарте, в китайской «лавке древностей», я увидела картину, на которой был изображен парусник с наполненными ветром яркими парусами. Он выходил из бухты в открытое море, оставляя у причала низко сидящие индонезийские «сампаны».

— Это мне из Гонконга прислали, — гордо сказал продавец-китаец.

С тех пор эта картина висела у меня дома, в Москве, и каждый раз я разглядывала ее с надеждой, что рано или поздно увижу этот парусник наяву...

Самолет, плавно пролетев между пикообразными крышами небоскребов, сел на аэродроме, расположенном прямо на побережье. В аэропорту меня ожидал автобус — его предоставил отель «Коулун Пенда», в котором я буду жить. Располагается отель на континентальной части Гонконга, ближе к горам, чистому воздуху, напоенному запахами моря.

Мы как-то привыкли, говоря о Гонконге, думать о нем как об острове. А между тем Гонконг — это не только остров Гонконг, но и большая часть полуострова Цзюпун (районы Коулун и Новые Территории), 235 островов и островков в Южно-Китайском море. Его владения насчитывают более 1000 квадратных километров.

Когда-то скалистый остров Гонконг был островом рыбаков, ловцов жемчуга, солеваров, изготовителей благовоний, пиратов... 150 лет назад сюда пришла Британия, и следы долгого британского владычества не могли не остаться на этой земле.

Пятнадцать минут по скоростной дороге — и я подъезжаю к гостинице, на которой во всю высоту в 35 этажей нарисована панда — дружелюбный медвежонок, своеобразный символ Гонконга.

Ключи от номера получить оказалось не так-то просто.

—  Внесите, пожалуйста, залог — минимально 2600 гонконгских долларов (это около 210 американских долларов. Гонконгский доллар равен 7,8 доллара США), — вежливо сказал служащий гостиницы.

—  За что? — удивилась я.

—  Это Гонконг. Такие правила, — и служащий тут же заверил: — вам их вернут перед отъездом.

В номере я немного успокоилась — просторный, удобный, с прекрасным видом на горы. Переодевшись — ведь я улетала из зимы, в Москве было минус 15, а здесь — плюс 16, я решила отправиться на остров Гонконг, ничего не спросив в гостинице о расписании и транспорте. «Сама разберусь, — подумала я. — Столько лет прожила в Индонезии...»

На улице выбрала из толпы прохожих женщину постарше — она-то наверняка знает английский. Испуганная моими вопросами китаянка отчаянно замотала головой и закрыла рот руками.

Тогда я рискнула обратиться к энергичному молодому человеку.

—  «Тьюб», «Метро», «Сабвей», «Андеграунд», — задумчиво повторил он слова, обозначающие метро и понятные каждому англичанину, французу и американцу.

Отчаявшись, я начала делать руками лихорадочные движения, похожие на поведение собак при откапывании заветной кости.

Язык жестов и стал моим путеводителем. Молодой человек радостно замахал руками и поспешил вперед. Я оглянулась и увидела, что китаянка следует за нами. Она проворно подбежала к молодому человеку и спросила о чем-то. Лицо ее преобразилось. Женщина по-свойски взяла меня за руку и куда-то потянула.

—  Не волнуйтесь, она отведет вас, куда надо, — объяснил юноша.

—  А сколько я ей должна заплатить?

—  Извините, — сказал мой помощник. — Я плохо понимаю английскую речь, но если вы напишете, то все объясню.

Я так и поступила. Теперь у него возник вопрос:

—  За что платить?

Теперь удивилась я. Ведь здесь за все платят... И объяснила:

—  За помощь, время, потраченное на меня.

Он написал: «100 $» — и от души рассмеялся.

И тут-то я вспомнила, что в популярном гонконгском журнале «Эйшауик» прочла: «Пусть не вводят иностранцев в заблуждение вывески на английском языке. В Гонконге проживает 6,2 млн. человек и 95 процентов из них китайцы, говорящие на кантонском диалекте».

Так с помощью бессловесной китаянки, одетой в черные брюки и темную, кое-где заштопанную куртку, я оказалась в метро. Вернее, в Гонконге это называется МТR (МТК — средство массовой перевозки). Главное, отыскать на большом красном круге зеленый символ, похожий на русскую букву Ж, окольцованную зеленой полосой. Отсюда можно попасть в любое место Гонконга. Здесь чисто, прохладно. На китайском и английском языках висят надписи: «Запрещено пить и есть. Штраф 2000 гонконгских долларов». Народу всегда много. И конечно, в основном говорят на кантонском диалекте китайского языка. Он мелодичен, имеет семь тональностей, в основном очень высоких. Если разговаривают два китайца, то уже шумновато, а если их больше...

Перед самой поездкой в Гонконг я прочитала интересные наблюдения русского путешественника А. Вышеславцева, который в 1858 году писал:

«Шестнадцать лет тому назад нога европейца в первый раз ступила на этот дикий, необитаемый остров, и вот, точно ударом волшебного жезла выросли из его камней дворцы, готические башни, сады, обхватившие роскошною, благоухающей зеленью выступающие террасы, спускаясь густыми массивами в ущелья и расплетаясь зелеными лентами по веселым бульварам и скверам. Выросли магистрали, фактории, флаги всевозможных наций развеваются на высоких мачтах.

На рейде... фрегаты и клиперы, суетятся... стучат своими винтами, наполняют воздух черными струями дыма, свистят и действуют. Поминутно пристают легкие канонерки, речные пароходы с целыми домами на палубе приходят и уходят, китайские джонки везут груз на купеческие суда, между ними мелькают грандиозные... шампанки... точно плавучие рогожные возки».

Возможно, мне вспомнились эти строки в вагоне метро по некому сходству — контрасту: и здесь были шум и движение, но они были другими... Внезапно на меня обрушились пронзительные звуки радиотелефонов. Как по команде, семеро мужчин выхватили из карманов черные аппараты и во весь голос начали выкладывать свои секреты. Окружающие сидели с непроницаемыми лицами.

Видимо, такое для них не впервые. Меня это забавляло — какофония создавала атмосферу всеобщей раскованности; но оглушенная непривычными звуками, я вышла на поверхность на остановку раньше. И вместо острова Гонконг, на котором должна была оказаться, увидела пролив. Как белые чайки, плыли рейсовые пароходики навстречу друг другу. Здесь их называют «ферри».

Проблем не возникло. Все прекрасно понимали по-английски и даже проводили до нужного причала. Путешествие через пролив на «Стар ферри» («Звездном пароме») скорее напоминало праздничную прогулку.

Гонконгский порт... Это — настоящий город, заполненный огромными контейнерами из всех частей света. Ищу каких-либо изменений — ведь теперь это Китай. Но тяжелые корабли — пассажирские, торговые, военные все прибывают и прибывают. На берегу, выложенном камнем, — толпы матросов, прохожих.

Пожилой китаец долго разглядывал меня, сразу увидев во мне не местную, и все-таки спросил на хорошем английском: