– И ты в Гималаи вместе с ним? – спросил Альфред.

– А как же?!

– А где он сейчас?

– А вы его не узнали?

– Мы его не видели! – сказал Альфред.

– Вы откуда пришли, с той стороны? – махнул рукой Самурай в сторону входа в парк.

– С той!

– Видели там у входа человека с плакатами магазина «Интим», в желтом колпаке?

Альфред и Дмитрий посмотрели друг на друга, а Самурай заливался смехом, глядя на их вытянутые в изумлении лица. Он хохотал до слёз!

– То, что ты так смеёшься, – это уже чудо! – сказал Альфред. – Раньше ты так не смеялся!

– Раньше я вообще никак не смеялся, теперь я отсмеиваюсь за всю свою жизнь!

К столику подошёл Иисус. Он был уже без колпака и плакатов. Всё тот же лучезарный Иисус, не узнать которого невозможно! Он сделал жест рукой, чтобы Альфред и Дмитрий не вставали, и сел за столик.

– Вы меня о чём-то хотите спросить? – улыбаясь, произнёс Иисус, выпив глоток кофе, держа чашку с его неповторимым изяществом.

– Но, почему??? Почему вы в колпаке и с плакатами??? – ещё в каком-то полу шоке спросил Дмитрий.

Иисус улыбался и ждал. Видимо, пауза нужна была для того, чтобы Дмитрий успокоился.

– В этом городе, среди этих людей я могу быть только шутом! – серьёзно сказал он. – Кто здесь нищий духом?

Слова Иисуса отрезвляли, и, кроме того, в воздухе опять чувствовался ни с чем не сравнимый привкус свободы.

– Вы ждёте моего комментария?

– Нет! По-моему, вы его уже сделали! – улыбнулся Альфред. – Это лучший комментарий к «Новому завету» и ко всему христианству.

Какое замечательное самомнение! Они и так всё поняли! Я сам не всегда могу постичь всё значение своих действий, а они всё поняли! И ещё много-много раз будете понимать, но каждый раз по-другому.

– Дмитрий, я заметил вас у игральных автоматов, – сказал Иисус, вставая. – Удача – это дар божий. Если вы будете разменивать свою удачу по мелочам, то вы её потеряете.

– Нам же надо спешить! – спохватился Самурай. – Нужно продать машину, помыться, собрать вещи и успеть на самолёт. Увидимся ещё!

Альфред и Дмитрий молча пили кофе.

– Альфред! – нарушил молчание Дмитрий. – Почему они здесь работали два месяца? Не из-за комментария же!

– Ты что, хочешь найти объяснение его поступкам? – Альфред засмеялся. – Объяснять можно только дела людей, они всегда ищут лёгкие пути. Такова природа нашего ума – наиболее лёгкий путь кажется самым разумным, а Иисус не любит лёгких путей.

К летнему кафе, резко затормозив, подъехал новенький «фольксваген пассат», встав точно на то место, где стоял пикапчик. Из автомобиля вышла стареющая хорошо одетая женщина, обвешанная золотыми украшениями.

– Валя! – крикнула она. – Ребята на пикапчике не приезжали?

По её манерам было очевидно, что это хозяйка заведения.

– Были уже! Недавно уехали! – ответила буфетчица.

– Что, совсем уехали?

– Гриш! – крикнула буфетчица. – Тару они всю сдали? Всё сдали, значит, совсем!

Хозяйка остановилась, не зная, куда ещё идти и что ещё спросить. И вдруг разразилась рыданиями, закрыв лицо руками. Персонал всполошился и забегал вокруг неё.

– Варвару! Позовите скорей Варвару!

Хозяйку усадили за ближайший свободный столик, налили воды, дали зажжённую сигарету. А она всё рыдала и рыдала. Из кухни пришла толстая пожилая женщина в фартуке, видимо, та самая Варвара.

– Ты что же, Раиса, расплакалась? Ну, что у тебя стряслось?

– Ребята с пикапчика уехали! Я им деньги хотела отдать!

– Только-то и всего! Да за деньгами они ещё десять раз приедут!

– Не приедут! Они последний день работали!

– Ну, если они знают, что ты им деньги должна!

– Они не знают! Я их обсчитала!

– Намного?

– Намного!

– Ну, вот! Валь, водочки нам принеси! Ну, ты же не нарошно!

– Нарошно!

– Вот уж дурная твоя башка! А теперь вон как терзаешься! Ну зачем? Зачем ты это сделала?

– Сама не знаю! Потому что…

Тут женщина выругалась. Выругалась грязно и очень самокритично.

– Пойдём, – сказал Альфред, – мы ей ничем не можем помочь.

Они пошли обратно, к выходу из парка. Они шли по аллее, усыпанной желтыми листьями. И листьям было всё равно, кто на них наступает.

– Альфред! Ты понимаешь, почему он так сказал?

– Он не хочет идти на компромисс, не хочет общаться с людьми по дебильным правилам и законам, когда каждый что-то выгадывает для себя за счёт другого.

– И каждый выгадывает для себя свой маленький персональный рай и держит его зажатым в своём маленьком кулачке.

Они опять подошли к игральному автомату.

– Я хочу сыграть! У тебя есть ещё мелкие деньги?

– Ты хорошо знаешь, что ты делаешь?

– Да.

Дмитрий сыграл два раза и оба раза проиграл.

– Дать ещё? – спросил Альфред.

– Нет, достаточно. Ты тоже уже всё понял.

– Ты потерял свою удачу?

– И прекрасно себя чувствую!

Оба рассмеялись.

– Вот теперь я тоже могу смеяться, как сегодня смеялся Самурай, а то ведь не мог! Так, как он, – не мог. Я это сейчас обнаружил! И ещё, я понял, почему я не хотел ехать к Эллочке – я боялся встретиться с Софьей, я помню её взгляд. Её нельзя пускать в рай – весь рай рассыпался бы от одного её взгляда!

– Ну, теперь-то ты созрел? – Альфред встряхнул Дмитрия – поедешь к Эллочке?

– Конечно! Почему бы нет?! Это весьма приятный путь к Истине!

А в это время на другом конце Москвы, рядом с одним из корпусов психиатрической больницы, стоял Скомарохов в окружении нескольких десятков убогих стариков и старушек, странников и инвалидов.

Красив и величествен был Скомарохов! Он уже успел отрастить благородного вида бороду. Большой серебряный крест очень эффектно смотрелся на иссиня-чёрной рясе. Некоторая полнота, постигшая его, придавала ему солидность и значимость.

Солнце, заходящее за крышу реставрируемого патологоанатомического отделения, казалось, подчёркивало выразительность каждого его жеста. Каждое слово его выразительной речи, произносимое хорошо поставленным голосом, заставляло трепетать сердца слушателей.

– И подошёл Господь наш, Иисус Христос, прямо к этому старику, о котором я вам рассказывал, – самому несчастному человеку на земле. Невольно сжималось сердце моё, не мог я без боли видеть его лицо. Это было само страдание!

– О-хо-хо! – навзрыд рыдали старушки.

– О! Сколько же бед и несчастий вынес этот человек! Вся израненная душа его была полна страданиями и скорбью! С благоговением и трепетом стоял я позади Христа, слушая слова его. «Радуйся! – сказал Иисус, – ибо закончились страдания твои. И Отец наш небесный ждёт тебя в царствии своём!»

Позади слушателей упал одноногий пьяный инвалид. Он пытался встать, не выпуская из рук костылей. Его товарищи, те, кто каждый день просят подаяния у церквей, взывая к людям о помощи, стояли рядом и равнодушно взирали на то, как он корячится на земле, пытаясь подняться. Им и в голову не приходило, что они тоже могут кому-то помочь. Видимо, заботиться о каждом человеке на земле – это обязанность кого-то другого.

– Слёзы радости и умиления потекли из глаз старика, – от удовольствия и избытка чувств Скомарохов на мгновение замер, замерли и слушатели, – и не мог он вымолвить ни единого слова!!! Господь наш Иисус Христос положил свою руку, вот так, на плечо старика и произнёс: «Возлюбил тебя Отец наш небесный за страдания твои, ибо до конца испил ты чашу земных страданий. Попрощайся с миром земным в спокойствии сердца своего и приготовься к встрече с Отцом нашим небесным. Велика награда твоя на небесах, ибо милость Божия не знает границ! И будешь ты счастлив отныне и присно, и во веки веков! Аминь!